Masquerade » 24 апр 2007, 13:31
Мчу по трассе на своей тарахтелке. Дорога практически пустая, одна-две машины в пять минут, впрочем, потом я понял, что это ещё считается охеренно оживлённая австострада. Город Карденас объявился на горизонте через минут двадцать (там 16 вёрст всего), заехал, колоритное конечно местечко, из достпримов наверное разве что кафедральный собор да кинотеатр, зато какой коленкор, какой коленкор!
Место очень подходит для одновременных съёмок фильмов о колумбийской мафии, о детстве какого-нить латиноамериканского боксёра («вот из чего я вышел!»), о голодающих детях Африки – в общем, очень мобильный город. Представляет из себя несколько десятков улочек, пересекающихся друг с другом под прямым углом, и делящих городок на сотни мелких квартальчиков, грязных, пыльных и залитых солнцем. Народу совсем немного, разве только на двух центральных улицах, пересекающихся аккурат в географическом центре городка, и перекрёсток сий естественно является для местной публики пупом всей Вселенной и социально-экономическим центром.
В общем, понарезал круги по всем этим улочкам, и когда у меня стало рябить в глазах от всех этих инкубаторных авеню и стрит, решил выбираться куда-нибудь. От Самого Главного Ваще перекрёстка я, судя по солнцу, поехал на юг, и совсем скоро вырвался на оперативный простор. Посмотрел по названию ближайшего населённого пункта (километров 10 от города)- и верно, еду строго на юг. «Посмотрел по названию» - звучит конечно громко, потому что с дорожными знаками и указателями на Кубе проблемы...их практически нет.
Указатели на населённые пункты есть только в туристических городах, и на мегакрутых развязках. Поэтому не знаю, как бы я определял городок или деревню, которую я сейчас пролетаю, если бы не помогал агитационный пыл кубинского руководства. Дело в том, что табличка с названием населённого пункта присутствует очень редко, зато практически в каждой деревне при въезде стоит какой-нибудь местечковый агитплакат для удовлетворения нужд местных квасных патриотов.
Они выполнены либо в виде большой надписи, либо стеллы, либо изваяния какого-нить – зависит от крутоты города и от важности чувака, чья цитата приводится. Обычно это действительно высказывания Фиделей, Че Гевары, Сьенфуэгоса и прочих творцов революции. Например: «Большое спасибо жителям города Сахаротростниковска, что в тяжёлое время помогли повстанцам продовольствием и фуражом». Ага – кумекаю я, стало быть это Сахаротростниковск. Вот он на карте.
Или: «Бля, да вот если бы не жители деревни Банановки, то никакой революции бы не было бы». Ага, стало быть Банановка. Ну итп.
Благодаря такой нехитрой ориентации я понял, что двигаюсь стремительно на юг, вглубь острова. Что касается дорог, то система развита неплохо. Достаточно качественное покрытие, густая сеть. Всю страну пересекает главная автомагистраль – Аутописта (естественно, сразу же переименованная мною в уме в «Автопизда»), она соединяет два главных города страны – Гавану и Сантьяго-де-Куба, и является на большем своём протяжении четырёхполосной. Остальное – обычные двухполоски с толковым покрытием. Минусы – нет знаков и небольшое количество заправок. Я на всякий случай возил с собой полторашку эспесиальчика, по-русски бензинчика.
Машины на дорогах очень редки. Добрую половину из них составляют машины туристов, взятые напрокат, на них иностранцы с гиканьем носятся по всему острову (полиция практически не останавливает), и много грузовиков, типа ЗИЛов, на них перемещаются между населёнными пунктами аборигены. Частных машин немного, в провинции это в основном легковые американцы 40х-50х годов, потому как в 1961ом после эмбарго у кубинцев не осталось выбора, как ездить на том, что имеют. Все они на ходу, двигатель часто заменён, но кузова служат исправно. Вот и колесят по сельским и не только дорогам разного рода раритетные «бьюики», «кадиллаки», «доджи» и «олдсмобили».
Мимо мелькают такие миленькие пейзажи, что хочется романтически выть на луну. Возделанные поля, плантации тростника, апельсиновые и банановые рощицы, крохотные перелески. Очень мало народу – день, жарко, все по домам сидят, движения никакого, редко-редко вдалеке проскачет какой-нибудь колоритный мачо с бородой, с двустволкой и мачете, на коне – типа пастух.
В одной из деревень, населением дай бог 500 носов, наткнулся на окраине на депо, полнёхонькое отлично выглядящих, но по всем признакам брошенных паровозов. Железная дорога не носит связывающей функции, пассажирский поезд ходит раз в сутки между теми же Гаваной и Сантьяго (говорят, та ещё адова скотовозка), а большинство путей лежат от сахарообрабатывающих заводиков в глубине острова к портам на побережье. Вероятно, когда экспорт сахара накрылся в 60х, вся это система оказалась невостребованной, вот и стоят паровозы 30х-40х годов, расписные и не тронутые (добро почему-то охраняют)
Вообще же,благодаря этому эмбарго, и не только, вся жизнь в кубинской провинции осталась на уровне 50х годов. Она просто замерла. Дети на пыльной дороге играют в резиночку и бейсбол (палкой и комком кожи). Люди сидят и лежат под навесами, отгоняя мух и наслаждаясь стаканом чего-нибудь там, вдалеке пылит по дороге «бьюик» года этак 51го, в котором сидит 13 человек, вдоль дороги пасётся скотина, а пастухи спят в тени деревьев, надвинув на лицо соломенные шляпы. Вот она – настоящая Куба. Здесь нет кока-колы, фастфуда и никогда не видели компьютера. Ну разве что в банке в районном центре.
Я ехал самыми глухими дорогами. На меня смотрели как на пришельца. Естественно, они знают, что в стране сейчас много иностранцев (кстати, всех иностранцев зовут алеманнами – немцами), но они все «где-то там», в Гаване и Варадеро. А тут в нашей Кокосовке такое чудо – по дороге на каком-то жопике пылит розовощёкий хряк в тельняшке. Те кубинцы, что помоложе, зачастую когда ЭТО приближалось к ним из облака пыли, так просто открывали рот.
Изредка я обгонял грузовички, переполненные пассажирами, они махали мне рукой, и я им махал, успевая проорать при обгоне «Вива ла Куба» или «Бенсеремос!», и весь грузовик улыбался и долго махал мне в след. Они очень любят, когда иностранцы говорят хоть что-нибудь на родном языке.
Это бля была просто идиллия. Полный отрыв от реальности. Вперёд в прошлое. И к счастью – и всё разом. Идиллия начала заканчиваться, когда бензина осталось один литр, за спиной километров 150, а заправки не видно.
Наконец, я дотянул до Аутописты в центре острова, там до какого-то достаточно крупного города (тысяч 30), а тому по рангу полагалась заправка. На которой я и заправился, а также перекусил какими-то шоколадками в заправочном магазинчике. Типичный промышленный городок, где туристов видят только в машинах, на скорости проносящихся мимо. Я до сих пор не понимаю, как на меня смотрели в таких вот сельских магазинчиках, закусочных, заправках. То ли как на блаженного, то ли как на ёбнутого, то ли как на мессию. То ли денег хотят. Сложно было понять их взгляды.
По Аутописте я проехал ещё километров 70. Даже главная магистраль не была оживлена – одна машина в минуту где-то... зато появились мусора...которые на меня не обращали внимания...время шло к вечеру, я начал думать, где переночевать. Ближайший крупный город, километрах в 150ти, был Сьенфуэгос – город-порт на берегу Карибского моря. Значился как красивый провинциальный городишко, где немало туристов и есть чем заняться. Ну стало быть туда из всех сил, пока не смерклось.
Чем удобно ехать на мопеде – максимальная скорость в 70км – всё видно, всё успеешь разглядеть, всё успеешь помахать. Минусы – ехать долго, пыль в харю и глаза (очки реально помогали), и от свиста ветра в ушах скоро тупеешь.
Ну да ничего – сумерки, а с холма я уже вижу Новогиреево (какие-то совковые девятиэтажки на окраине города – НАШ СЛЕД), и на меня пахнуло свежим соляным бризом, а скоро внизу показалось и оно – море! Я пересёк остров поперёк с севера на юг, проехал около 400км и выехал с Атлантического океана к Карибскому морю...
Перед городом кольцевидная развязка, жопой чувствовал, что свернул на ней не в сторону центра города, да, так и есть, надпись «Порт», думаю разворачиваться, дорога круто уходит вниз и влево, и тут... бля... снизу выскакивает грузовик, я автоматически сдаю чуть вправо, но не успел учесть особенности местной городской дороги – обочина там не как на трассе – ровная и плавная, а обрывистая, волной, и асфальт высокий – сантиметров 20. В общем, жалкое колесо моей «Жемчужины» попадает в такую колдоёбину, километрах на 50, что логично, заваливается нахуй и я на скорости сваливаюсь на левый бок и чуточку перелетаю руль, распластавшись по дороге. Удар несколько оглушил, но аллах велик, что с рождения дал мне такое свойство – не теряться в экстремальных ситуациях. И когда все пассажиры тонущего корабля орут «мама, мы все умрём! это пиздец!», и кулаками расчищают себе дорогу к шлюпкам, затаптывая дам и прочих беременных детей, я ору «бля, руби грот-мачту, мы выживем!». Впрочем, таким свойством вообще славятся люди, родившиеся в ноябре, т.е. Скорпионы. Как я. Пидарасы конечно ещё те, зато такого свойства у них не отнять.
Ну и вот, и сейчас, пролежав на асфальте секунды две, в мозг поступила реакция: «Ян, ты ёбнулся на скорости 50км с мопеда. Тебе больно, но ты живой. Сделай же что-нибудь, а то лежишь как мудак, распластавшись звездой на дороге в городе Сьенфуэгосе, что на Карибском море». Ну я вскочил. Несчастная «Жемучжина» валяется внизу в кювете, на дороге лежит барахло (рюкзак, карта, фотик по частям).
Грузовик остановился, пассажир там помоложе, смотрит на меня круглыми от ужаса глазами («аллемана убил – пиздец мне теперь!»), водитель постарше, поопытнее, подходит, говорит «локо» (сумасшедший), спрашивает, как дела, я говорю «буэно». Тот качает головой, какое ещё нахуй буэно,ты на себя то посмотри...ну я глянул – весь в крови, всего трясёт, но я всё равно говорю: «буэно» и что-то типа «я сам справлюсь, спасибо». Он помогает мне собрать части фотика (ему кстати хоть бы хны, собрал и работает), достал мопед, тот как-то треснул, он его скрепил. Уехал.
На дальнем плане, метрах в 200, стоит рыл 10 полностью охуевших кубинцев. Да, зрелище, на ночь глядя в сьенфуэгоском порту ёбнулся с мопеда полосатый аллеман, вот он стоит в крови и улыбается.
Грузовик уехал, я заценил травмы и потери: парусиновые штаны на обеих коленках – в мясо, и треснули по бедру, тельняшечка на локтях клочьями. Из колен течёт кровь, особенно из левого – просто в мясо, свезён левый локоть, тоже кровь, вся правая рука сбита с тыльной стороны, самый кончик мизинца отсечён, ручеёчком течёт красненькая. Ссадина на подбородке.
Ну что теперь думаю, кровью что ли блевать, переодеваться надо и искать нору зализывать раны. Умылся, промыл оные раны водой, позаклеивал всё пластырями, переоделся, манатки упаковал. На кровь слетелись москиты – мегаадовые твари. Больше я их на острове не видел, первый и последний раз.
Из ближайшей калитки выходит мужик (а там уже по всему кварталу истерично передавали последние известия : алеман ёбнулся, алеман ёбнулся, пиздец, Педро иди смотри а то сейчас уедет). Мужик на ломаном английском говорит: алкоголик что ли? пил? я отвечаю – обижаешь, начальник. Вместе мы с ним попытались завести «Жемчужину». Хрен. А вот это было реально плохо. И левый тормоз сломан – рукоять треснула надвое. И так я его, и сяк, и с ноги заводили, и одновременно, хрен. Наконец, я как-то умудрился что-то там одновременно нажать и родименький приветливо затарахтел.
Мужик говорит – о, заебись, а теперь пойдём ко мне в дом, пропустишь сто грамм для спокойствия, мы тут как раз с корешами ром пьём. В другой момент я конечно бы не упустил такую возможность, но сейчас было несколько не до этого...
Выехал назад, инстинктивно взял направление на центр, верно, еду по главному бульвару, высматриваю касу, чтобы и я, и мопед влез – на улице оставлять нельзя. Блин, всего трясёт, отходняк, и правая рука еле сгибается – рулю одной. Мда, думаю, придётся мне в этом Сьенфуэгосе бросить якорь надолго, дня на четыре. Наконец, вижу подходящий домик, там такой уютный балкончик, как раз для «Жемчужины», занято, но поскольку у них там в этом бизнесе тотальная круговая порука, то постучавшись один раз в касу, живым без ночлега ты не уйдёшь – тебе по любому по цепочке что-нибудь найдут. Вот и сейчас, созвонились, отвели на главную улицу, мопед завели прямо в дом, я расположился.
Ого, отлично, в моём холодильничке пять пива, ну я их практически залпом на радостях выжираю, к не меньшей радости хозяев. После пива и контрастного душа наступило окончательное умиротворение в душе, тело конечно ломает как на распятии, ну да и хер то с ним, как говорится главное сила духа да триумф воли. Взял ещё пива и наконец то огляделся....
Отлично...колониальный дом 18 века...потолки – 5 метров...двери – 3 метра высотой...лепнина...хозяин – дон Родригес, был наследником небольшой коллекции антиквариата, так там этим антиком весь дом забит...часы настенные, напольные, судовые компасы, рынды, скульптуры, портреты...всё это на Кубе стоит недорого, и благодаря консервации рядовая семья вроде Родригесов может владеть богатством, которое в Европе или Америке сделало бы их миллионерами...но вывоз антиквариата запрещён, и максимум, что могут себе позволить делать с ним кубинцы – так это использовать в быту, да незадорого перепродавать друг другу. Он радует им глаз, связывает с предками. Я видел карту Сьенфуэгоса 19 века – в оригинале...так там дом предков этих Родригесов помечен.
Сам дон Родригес – мега кекс лет 50ти, я себя где-то таким же представляю по духу – со спокойным лицом, уверенными жестами и движениями, и вечной фразой «Не ссы, нормально всё будет». Он был в белой майке-алкашке, чем мне тоже безумно с импонировал, Он был белый, а жена его – чёрная толстушка-хохотушка. Она всё время смеялась и пыталась меня потискать, как я не вырывался, что вызывало у неё только новые приступы смеха.
В столовой мне накрыли ужин, его вынесли на колониальном фарфоре века 19го, а поскольку столовая была общей на две комнаты постояльцев, то вышел покушать и мой сосед. Им оказался канадец Эдуард, бодрящийся старичок лет 70ти. Он женился на кубинке лет сорока и с тех пор холодные канадские зимы проводит на Кубе, путешествуя и релаксируя.
Узнав, что я русский, Эдуард несколько удивился, что ему вообще как оказалось не свойственно (богатый жизненный опыт, бурная молодость – как всё знакомо). Говорит, я последний раз живых русских видел 14 лет назад. Это, говорит, были люди-глыбы, кремни, а не люди. Геологи. Эдуард владелец какого-то небольшого кемпинга на берегу лесного озера в провинции Онтарио – организует для страждущих качественную рыбалку и не менее качественный сбор грибов и ягод. Ну и вот, говорит, в 1992 году прислали нам по обмену группу русских геологов – что-то там разрабатывать. Отдыхали у меня. Это, вещает, были люди из стали. Все бородатые, все постоянно пьют водку, но какая философия! Какая любовь к жизни! Какая воля! Говорит, я тогда многому у них научился. 2 месяца были вместе. Я столько водки за жизнь не выпил. Ты первый русский, которого я вижу с тех пор.
Мы с ним постоянно тёрли о политике и экономике, он всё нарадоваться не мог, что наконец-то мы вступили на тернистый путь капитализма, потому как «социализм - это дорога, ведущая в никуда». Хотя, на мой взгляд, он больше радовался тому, что холодная война кончилась.
После таких вот бесед с Эдуардом и пары пива я отправился спать. Проснулся, ломает конечно не по-детски, руку не согнуть, ну да семь бед - один ответ – пошёл заточил пиваса в гаштете напротив дома. И побрёл по городу – осматривать.
Город – очень зачётный. Сильно не похож на прочие кубинские города. Вероятно, потому, что основан был французами, а не испанцами. В архитектуре очень заметно креольское изящество. Центр – сплошные дву-трёхэтажные здания с колоннадами. Красивейшая центральная площадь, пешеходный бульвар... именно так я представляю себе Атланту 60х годов 19 века...инстинктивно я даже начал оглядываться, на возвышенности, окружающие город, в поисках пушек северян, которые вот-вот приступят к бомбардировке гнезда конфедератов.
Здания покрашены и отремонтированы, что для Кубы редкость. На улицах относительно чисто – относительно опять-таки для Кубы. Немало магазинов (опять не свойственно), и много людей, гуляющих по ним. Шикарная набережная – свой Малекон. На улицах мало машин, но много лошадей, особенно лошадиных маршруток. И ещё, что мне заметилось – мало чёрного населения.
Вообще Куба, которая в своё время приняла на себя основной поток испанской эмиграции, является одной из самых белых стран Латинской Америки, круче только Уругвай и Аргентина. На основании статистики и собственных наблюдений пропорции я для себя выделил такие: чисто белых - около 25% населения острова. Они конечно смуглы, типичные испанцы или итальянцы на вид. Чисто чёрные – около 20% - потомки рабов. Остальное – мулаты. Мулат мулату рознь, в зависимости от пропорций крови – он может быть визуально и почти как белый, и почти как чёрный. Тонко чувствовать эту грань – кто же белый, кто чёрный, а кто таки мулат - можно научиться только длительное время проживя на острове.
Ну вот, в Сьенфуэгосе большая часть населения – белая. Приятно было прогуливаться по его солнечным улицам, кайфуя от прохлады в тени с пивом. Походил вдоль моря, по набережной, и наконец осел в каком-то открытом кафе.
Здесь ко мне подрулил старик, подтиравший со столов, убиравший крошки, стаканы, итп. Показывает на сбитые в кровь локоть, руку, подбородок, говорит – что такое? я говорю – мотокатастрофа. Он – как же так, ну то, сё, выясняется, что я русский, он говорит – а, русский, тогда всё понятно. Вы все на голову ёбнутые. Я вот знал нескольких таких русских, так они самолёт АН умели сажать почти вертикально, на джунгли. Я спрашиваю, мол, и где же ты таких русских видел то. Он отвечает: в Анголе, мы там воевали.
Ну я ему естественно сразу стул пододвинул. Мы в начале 70х поддерживали ангольские промарксистские власти в их адовой борьбе с местечковыми князьками-царьками, но сами направить туда свой контингент не могли, ибо нехуй, ибо штаты. Вот и отправились туда десятки тысяч кубинских «добровольцев», которые воевали там несколько лет.
Чувак порассказывал об этой войне, говорит, статистика всё врёт, больше там народу погибло, показал мне свои шрамы (он был пехотинцем), ну мы с ним потрещали, он меня отвёл на мото-пункт, это рядом, но там чувак конечно был «где-то тут». Пошли с этим стариком в кафе, он не пил (говорит – служба), зато пил я, в общем, нормально с ним потрындели с полчаса. Уже тогда я обратил внимание на белую пару средних лет, сидящую за соседним столиком, они всё на нас косились. Старик ушёл, а они всё косятся. Ну я к ним подсаживаюсь, говорю, ребята, что пялитесь. Они в ответ: - ну этот старик – он же бомж, он же со столов убирает, очень непривычно видеть такого странного алемана, который за одним столом с ним сидит пьёт.
Ну я им вкратце объяснил свою маркетинговую политику, что мне срать, кто он там, бомж или хуёмж, главное, что мне интересно с ним общаться и нам есть, что друг другу рассказать. Разговорился ис ними. Он – старший лейтенант кубинской армии. Она – инженер, работает в порту. Классическая кубинская семья. Решили спустить последние деньги на два пива в кафе. Для таких семей-бюджетников, поход в кафе – всегда праздник. Мы с ними долго трещали, он постоянно повторял, что он ярый коммунист, и нас таких много, и нами сильна армия, пусть мол только кто сунется, мы каааак...ну жена как обычно в своём женском стиле – мол, ты, вояка, сначала мне на новую блузку заработай итп.
Взял им по пивку, старшего лейтенанта окончательно унесло, стал что-то лопотать про Украину и Киев (как я понял, он плавал на соответствующих подводных лодках, но как и где – то мне неведомо, а он объяснить не смог). Очень милая пара. Постоянно приглашали меня к себе домой, зазывали ночевать. Но я старый волк и сам по себе...не люблю ни от кого зависеть...сошлись на том, что как только я в следующий раз попадаю в Сьенфуэгос, сразу звоню им – записали мне все свои координаты...эх, гостеприимные люди...
Наконец старший лейтенант завёл свой припаркованный «Восход», усадил жену за собой и они утарахтели.
И я поехал домой на лошадиной маршрутке. Сел рядом с извозчиком, поскольку настроение как всегда было хорошее и я был весел, затянул под весёлое цоканье копыт «чтоб запрячь родимую, еду от Сокольников до Парка на метрооооо»...наши годы длинные, мы друзья стариииинныеее...эх, давай, залётная! Смотрю – кучер улыбается, гонит лошадку, говорит что-то вроде «эх, весёлый барин!»...сзади пассажиры что-то там подхлопывают и своё под нос мурлыкают.
Это у них вообще в крови – достаточно лишь в обществе кубинцев напеть какой-нибудь весёлый мотив (особенно на испанском), то все сразу же расцветают своими белозубыми улыбками, глядишь, тут же один что-то подхлопывает, другой притопывает, третий подпевает. Очень музыкальные ребятки.
Вот и смерклось. Переоделся дома, и пошёл на Малекон глазеть на вечернюю молодёжь. Решил впервые попробовать кубинских сигар, сам не курю, но на Кубе святое – надо, тем более, их по уму не в себя курят. Спрашиваю у своего дона Родригеса – мол где можно купить сигару. Одну. Тот ничтоже сумняшеся подарил мне одну из своих личных коллекционных запасов. Я, растроганный, презентовал тому кокарду ВДВ с берета, он очень обрадовался.
Сижу на парапете, как обычно, музыку слушаю, пиво пью, сигарой балуюсь. На набережной многолюдно. Многолюднее, чем на гаванском Малеконе.
Особо никто не пристаёт со своими лобстерами и прочими блядями. Смотрят конечно с любопытством, но никому я не сдался. Это меня порадовало, а то надоело уже глухонемого импотента играть. Но тем не менее с одним чуваком я таки разговорился. Он сам меня спросил по английски, из России ли я. Я говорю -да, как узнал. Он говорит – у тебя вот флаг России (маленький значок у меня почти всегда был на лацкане), а я в Москве побывал.
Ну и затрындели. Он – Антуан – здоровенный негр-амбал, больше меня раза в полтора. Самбист. Был на соревнованиях в Мехико, Риме и Москве, знает английский и потому считается среди своих охреннено продвинутым и развитым человеком. Работает преподавателем по самбо за 6$ в месяц и «крутится».
Говорит – мне конечно больше всего в Риме понравилось, потому что я очень люблю кушать, особенно итальянскую кухню, но Москва тоже супер. Я там был в 1998ом, мне тогда 17 лет было...больше всего запомнились русские девушки...такие красивые...у меня там их пять было...все клевали на то, что я негр...
«как знакомо» - подумалось мне
Антуан стоял и пил пиво в компании своего друга и его девушки, ну девушка стало быть через полчаса начала строить мне глаза. Разговаривали-разговаривали, девочка плавно перетекла от друга ко мне и сказала робко, потупив глазки: - ты такой бонито...поехали со мной на касу...
- на касу? а зачем?
она аж вспыхнула и снова потупила глазки...
через пять минут:
- ну на касу...со мной...ты бонито...а я для тебя линда?
- ну ничё
- ну так и поехали
- а там чего делать, на касе то? - продолжал играть дурачка я
девочка подумала ещё минут пять и наконец робко выдавла из себя:
-так фоки-фоки...
- фоки-фоки? а у тебя вон там же друг твой стоит, как же ты со мной фоки-фоки?
на что я получил длинный ответ из серии: «муж? - объелся груш»
мда....там конечно сильно распространено, что матери и бабушки отдают своих малолетних чад алеманам за деньги или подарки, но чтобы при муже или бойфренде своём...хотя и это оказалось в порядке вещей...я ж говорю – совершенно другое отношение.
Закончилось всё логично. С Антуаном мы нажрались и пошли в авторитетную танцульку, кабаре и злачный притон, чья слава гремит на всё побережье в тех местах – дискотеку «Карасуль». Она была реально крутой по кубинским меркам, не особо уступала по размаху знаменитой гаванской «Тропикане», разве что потеснее. Ну там всякие шоу на сцене а ля карнавал – танцуют самбу, танго, какие-то перья, попки, песни, масштабы – я не самый ярый поклонник такого. Закончилось и началась народная дискотека.
Танцуют зажигательно, конечно, расписывали, что это супер и ах, мол чувство ритма в крови, но по-моему реально классно танцевать могут только профессионалы или полупрофессионалы. Народ танцует скажем так, неплохо.
Мы с Антуаном заставили весь стол пустыми банками Буканеро, выпили изрядно, народ подходил к нам и говорил, глядя на пустую тару, что мы мол алкаши и психи, на что мы лишь счастливо улыбались.
Я про все свои ломки естественно после литров пяти забыл, и порвал танцпол. Танцую я всегда очень активно и размашисто, используя свои любимые танцевальные приёмы «слава великому фюреру» и «смерть от ржавого топора», школа ча-ча-ча отдыхает. В общем, девочки, образовавшие круг вокруг меня, разлетались в разные стороны. Как я выяснил через пару часов от Антуана – это мой персональный круг поклонниц, потому как я синий на входе потратил 8$ и провёл четверых девочек с собой, те бы себе никогда не смогли этого позволить. Вот они вокруг меня и вертелись, пытаясь ээээ...понравиться, вращая чем только можно и чем нельзя.
Закончилось всё логично. Я устал, и сидя за столиком, пел какую-то похабщину в обнимку с Антуанам. В какой-то момент я допустил оплошность, сказав тому, что вот мол, та мулатка с блестящими волосами мне понравилась. Он сказал ей что-то на своём, та завизжала и бросилась ко мне на шею.
Антуан, дрянь ты испаноговорящая, что ты ей наговорил – пролепетал тому я (закончился 6 литр пива)
Да ниче особенного, амиго, сказал, что она тебе очень нравится, а у нас тут такие слова многого стоят хыхыхы – промычал мне в ответ Антуан.
и что мне теперь, наутро в кафедральный собор под венец идти?
ну в собор не надо,а вот на пляж я думаю мы съездим.
Девочка всё радовалась, всячески пыталась показать своим подругам кто в доме хозяин и вообще всячески метила территорию – то садилась ко мне на колени, то обнимала за шею, то залезала под ручку.
Антуаном был разработан пьяный план: с самого утра он заезжает за мной на машине друга, тот везёт меня на пляж на море (километров 15), а сам Антуан на моём мопеде привозит туда девушку и мы там тусим весь день.
В принципе для моего униженного и разозлённого мотоэпопеей организма такая девичье-морская релаксация не повредит – порешил я и согласился.
