№3. Фотомодели и таксы.Луксор был бы чудесным местом, если б не фотомодели. Это не те фотомодели, которые приходят в томные фантазии среднего уставшего европейца, с длинными стройными бритыми ногами, с нежным пушком чуть повыше приподнятых ягодиц, оригинальным дизайном в зоне бикини, глазами второго и больше размера, прической… ах, впрочем, прическа уже на важна, как и цвет волос, а совсем другие фотомодели: от них не пахнет духами, у них кривые зубы, если вообще еще остались, они закутаны в одежды, и мы никогда не узнаем бреют ли они ноги, и стройны ли они… Интересно, а кому-нибудь это, в принципе нужно? Да, это именно они, смотрители и охранники египетских чудес света – среднеегипетские мужики.
Первое столкновение с мафией фотомоделей у нас произошло именно в гробнице Рамсеса. Пока я пытался найти лучшую игру света и тени колонн гробницы, Алмаз с Вовой нашли себе мужика в балахоне и чалме. Местного. Они проникли за ограждения, поставили мужика в позу и фотали его, пока пальцы не устали, я же успел только на заключительный аккорд щелчков. Фотомодель позировала: левую ручку вверх, правую ножку назад, ах, так плохо, тогда - наоборот. Потом , когда мы отстрелялись и решали между собой, сколько же дать терпеливому аборигену: пять или десять фунтиков, подошел и просунулся в нашу компанию еще один фотомодель. Именно просунулся. Помните , в «Обыкновенном чуде» постоянно возникал такой персонаж, который высунется из толпы и так преданно смотрит на короля, что просто его бесит. Так и этот. Высунулся и смотрит преданно. Чего смотрит, мы не понимаем. Дали нашей фотомодели десять фунтов, и тут он представляет нам того чувака:
- Это Рамзес, у него жена и пятеро детей, дайте ему тоже денег.
Шок был похож на аут. Я уже, от такой наглости, подумывал забрать десятку обратно, так как был назначенным банкиром нашей команды, но фотомодель крепко вцепилась в нее и, выиграв сражение, быстро скрыла ее в кармане. Естественно денег мы больше не дали. Вова сказал: «Ты – некрасивый, поэтому иди отсюда». И тот пошел, и продолжал за нами ходить, пока мы не вышли из храма.
После колонного зала, мы прошли еще дальше на открытый воздух, где охрана зорко следила за тем, чтобы никто не садился или не забирался на разрушенные основания колонн. Посередине стояли частично разрушенные статуи с изображениями царя и царицы. Я говорю друзьям:
- Вот бы рядом на контрасте посадить сюда вон ту девушку в красном, но как-то неудобно, она с парнем пришла.
- Да, - говорит Алмаз, - точно, неудобно.
- Может, лучше тогда того чувака в чалме, - говорит Вова, - органичнее смотреться будет.
Подзываем чувака, усаживаем. Никто его никуда не сгоняет. Фотаем. Тот сидит, ухмыляется. После съемки, достаю ему десятку.
- Мало, - говорит фотомодель, - у меня такса: десятка с камеры.
Мелких денег у меня нет, да и наши позы красноречиво говорят, что мы охуели.
- Ничего-ничего, молодые люди, у меня и сдача найдется, - и фотомодель достает из кармана увесистую пачку купюр, отбирает у меня полтинник и отслюнявливает две десятки.
Наверное, это самый богатый человек в Египте: нам он показал, как можно заработать за тридцать секунд больше пяти баксов, т.е. за восьмичасовой рабочий день он получает пять тысяч двести восемьдесят долларов. Нехило.
Поняв все наивные хитрости фотомоделей по облапошиванию туристов с фотоаппаратами, мы старались больше не попадаться на эту удочку и снимать их при помощи угловых объективов.
В действительности все было не так как на самом деле...
В природе - все случайно, в жизни - закономерно