Нашиваемые на шаманский костюм «птичьи» атрибуты символизировали духов-помощников, которые помогали каму добраться до Верхнего мира. На одном сохранившемся шаманском бубне есть изображение восьми «черных птиц» Ульгеня. Птица, которую называли «Ульгеня птица большой беркут» была помошником шамана в его странствиях по Верхнему миру.
В 1989 г. в верховьях реки Кам-Тытыгем (Камтытыгем; кам - «шаман», тытту - «лиственница», кем - «река»), которую мы будем проезжать на 6-й день нашего путешествия, на одной из чабанских стоянок дети местного пастуха Б. Мутаева нашли в скальной расщелине интересный ритуальный клад. Он состоял из деревянного футляра, в котором лежало две необычные стрелы.
Оба древка были окрашены в красный цвет и по всей длине обвиты золотой мишурой, поверх которой была намотана красная и желтая нить.
На том конце, где у стрелы находится оперение, к одному древку было привязано 16 полосок ткани желтого, белого, голубого, красного, фиолетового и зеленого цветов. Среди них была белая шелковая лента с изображением креста, состоящего из пяти фигур правосторонней свастики.
Также была полоса красной ткани, завязанная в узелки, внутри которых оказались зерна ячменя и проса. К стреле крепилась нитка с пятью красными бусинами, железной моделью лука, двумя просверленными маральими клыками и двумя раковинами каури. Такая стрела называлась дебе и крепилась к вершине березки, установленной на священном месте в жилище. У алтай-кижи особенно сильные камы назывались укту-кам («имеющий стрелу»). Обладать такой стрелой означало обладать силой предков.
В кладе также была найдена шкатулка, внутри которой хранился шелковый мешочек. В нем были спрятаны ритуальные предметы: зерна ячменя, две красные бусины, ссохшийся плод какого-то растения, кусочек серебра, скорлупка желудя, кусочки лиственной смолы и мумиё, половинка бронзового диска с отверстием и протянутой сквозь него шерстяной нитью, миниатюрный железный лук и стрела, бронзовая изогнутая трубка, срезанный упорный конец древка стрелы, обмотанный серебряной нитью, небольшая модель деревянной стрелы с насаженными на нее двумя лоскутами кожи, вырезанное из кожи миниатюрное изображение ташаура (кожаная фляга для молочной водки), 28 деревянных палочек и 14 деревянных моделей домашней утвари (топор, ведерко, ступка, блюдо, сельница и т. д.).
В представлении теленгитов мир, в который человек попадает после смерти, является отражением нашего мира, и там все наоборот. Поэтому в могилу подкладывали ритуальный мешочек со сломанными предметами, предполагая, что в другом мире они станут целыми, а также миниатюрные копии домашней утвари, т. к. в другом мире они должны были увеличиться до нормальных размеров.
Перехожу на 3 этаж. Здесь большая часть экспозиции посвещена Чорос-Гуркину. Этот алтайский художник жил в первой половине 20 века. Он оставил довольно большое количество рисунков на этнографические темы.
В лихие годы гражданской войны (март 1918 г.) Горный Алтай стал существовать как Каракорум-Алтайский округ. Такое решение было принято в с. Улала (ныне г. Горно-Алтайск) на I учредительном Горно-Алтайском краевом съезде инородческих и крестьянских депутатов.
Каракорум-Алтайский округ вышел из состава Алтайской и Томской губерний и состоял из 38 волостей.
Георгия Ивановича Чорос-Гуркина выбрали председателем Горной Думы Каракорум-Алтайского округа.
Он писал: «Мы обсуждали, как назвать наше выделение: уездом, округом или республикой? И пришли к такому заключению: если называть уездом, то нами будут распоряжаться все те же Советы, если не Бийский, то губернский, если называться республикой, то большевики нас разгромят и Алтай. А потому мы и выделились в особый округ в надежде, что против нас не пойдут отдаленные от нас губернские Советы, а от Бийского мы постараемся избавиться и уклониться».
В октябре 1918 г. по инициативе А. В. Анохина и при поддержке председателя Горной Думы Г. И. Чорос-Гуркина была приобретена за 25000 руб. большая коллекция у барнаульца Н. С. Гуляева. Она явилась основой для образования музея, первым директором которого стал Анохин.
Советская власть в идеях Чорос-Гуркина видела опасность создания на территории Западной Сибири республики тюркских народов. В июне 1922 г. Горный Алтай с одобрения И. В. Сталина переименовали в Ойротскую автономную область. Часть теленгетов и кумандинцев оказалась за пределами новой автономии. Тюркоязычное население области официально назвали ойратами, которые до гибели Джунгарского ханства (1756 г.) проживали в Западной Монголии и говорили на монгольском языке. В СССР объявили войну теории пантюркизма, сформулированной турецким философом Зияя Гёкалп (1876-1924). Она утверждала, что все тюркские народы составляют одну нацию, имеют одну общую прародину Туран, а многие языки, на которых они говорят, - вовсе не языки, а лишь диалекты или наречия единого тюркского языка.
В ходе борьбы с пантюркизмом были расстреляны многие известные жители Алтая, в частности в 1937 г. погиб замечательный путешественник и талантливый художник Г. И. Чорос-Гуркин.
В июне 1908 г. на берегу Аккемского озера останавливалась экспедиция художника Г. И. Чорос-Гуркина. На берегу Аккема были написаны картины «Ак-Кем», «Вид на Белуху», «Белуха в тумане. Ак-Кем», а также сделаны зарисовки для «Озера горных духов».
На нижней фотографии изображено озеро Аккем.
Картины были представлены публике 3 марта 1910 г. на выставке в Томске. Всеобщее внимание привлекла картина «Озеро горных духов», которая в каталоге называлась «Дены-Дерь» - любимое место горных духов, куда редко может проникнуть человек.
В 1930-е годы, во время своего путешествия по Алтаю, будущий писатель-фантаст Иван Ефремов посетил в с. Анос мастерскую художника. Во время встречи самое сильное впечатление на него произвела именно эта картина.
Гуркин записал легенду про охотников, которые поднимались к озеру и наблюдали необычные видения: «Красота этого места издавна привлекала человека, но какие-то непонятные силы часто губили людей, приходящих к озеру. Интересно, что озеро красивее всего в теплые, летние дни, и именно в такие дни наиболее проявляется его губительная сила.
Как только люди видели кроваво-красные огни в скалах, мелькание сине-зеленых прозрачных столбов, они начинали испытывать странные ощущения. Окружающие снеговые пики словно давили чудовищной тяжестью на их головы, в глазах начиналась неудержимая пляска световых лучей. Людей тянуло туда, к круглой конусовидной горе, где им мерещились сине-зеленые призраки горных духов, плясавшие вокруг зеленоватого светящегося облака. Но как только добирались люди до этого места, все исчезало, одни лишь голые скалы мрачно сторожили его. Задыхаясь, едва передвигая ноги от внезапной потери сил, с угнетенной душой, несчастные уходили из рокового места, но обычно в пути их настигала смерть. Только несколько сильных охотников после невероятных мучений добрались до ближней юрты. Кто-то из них умер, другие долго болели, потеряв навсегда былую силу и храбрость. С тех пор широко разнеслась недобрая слава о Дены-Дерь, и люди почти перестали бывать на нем. Там нет ни зверя, ни птицы, а на левом берегу, где происходят сборища духов, и не растет ничего, даже трава».
Под впечатлением от встречи с Гуркиным Ефремов в 1942 г. пишет рассказ, где он описывает озеро и предполагает, что необычные явления могут происходить от ядовитых испарений ртути.
В 1931 г. геолог Кузнецов в истоках р. Ярлы-Амры (левый приток р. Чибитка; мы будем проезжать те места на 6-й день нашего путешествия) обнаружил месторождение киновари - ртутной руды. Месторождение было найдено недалеко от мертвого оз. Чейбеккель.
Неизвестно, знал ли Ефремов об Акташском месторождении киновари, но героев своего рассказа автор отправил в долину р. Куркуре (левый приток Аргута), на Пятое мертвое озеро.
Интересно, что писатель угадал характер безжизненного оз. Чейбеккель, на берега которого никогда не прилетают птицы. Из озера вытекает р. Чибитка. Она течет в узком каньоне, скалы которого имеют красный оттенок из-за вкраплений ртутного минерала. Несмотря на киноварь, содержание ртути в воде озера, по оценкам ученых, находится в норме. Удивление ученых вызывает отсутствие в озере рыбы, хотя в воде живет масса зоопланктона.
В 1926 г. на Аккемском озере стоял геологический отряд Падурова, который в окрестных долинах искал проявления радиактивности. Проводником в этом отряде был Гуркин. Насколько мне известно, радиактивности и ртути на оз. Духов найдено не было.
С давних пор на Алтае жили люди, которые владели искусством кая - напевным исполнением народных сказаний. Звали их кайчи. Они исполняли героические и другие сказания горловым пением под аккомпанемент двухструнного щипкового инструмента - топшуура.
Интересно, что сами сказители считают, что кай является не их собственным голосом, а голосом духа-покровителя.
По легенде, хозяйка Алтая подарила кай и топшуур своему избраннику-охотнику. В противовес этому хозяин Нижнего мира Эрлик наградил своего избранника-певца способностью кёёмей (игра голосом без слов) и инструментом икили (инструмент внешне похож на топшуур, но играют на нем смычком).
Хозяйка Алтая показала своему охотнику-кайчи место, где тот сможет найти топшуур: у подножия расщепленного молнией кедра. В дальнейшем деку топшуура изготовляли из цельного куска кедра, лиственницы, березы или пихты. Затем ее обтягивали тонковыделанной шкурой, снятой с головы овцы. Струны делались из волос, отрезанных от хвоста белой кобылицы.
В представлениях алтайцев, каждый кайчи имеет своего кай-ээзи - хозяина кая. Считается, что именно дух-покровитель «кайларит устами сказителя». Для кайчи во время повествования существовало несколько запретов. Исполнитель кая не имел право забывать или путать имена героев, а также оставлять сказание незавершенным. Старожилы еще помнят, как сказитель Якуб исполнял односельчанам сказание «Алтын-Кылыш». По неизвестной причине он не довел его до конца. Как рассказывает сказительница, хорошо знавшая Якуба, ночью к нему пришли богатыри из этого сказания, избили его и изломали его кай-комус. Кайчи Якуб после этого слег и вскоре умер. А вот другой пример. «Однажды кайчи Пашке решил рассказать сказание «Човаш-оолак и Окус-оолак», в котором нельзя было ошибаться, иначе дух кайа мог наказать. Во время сказывания кайчи неправильно назвал имя богатыря. Ночью к нему явился некий черный человек с волосяной веревкой (кыл паг) в руках. Он обмотал волосом лежавшего на кровати кайчи и предрек ему в наказание за искажение сказания смерть через 3 дня, а затем сбросил его на пол. Домашние даже проснулись от звука падения. Утром сказитель встал, голову повесил, не кушает. Говорит родственникам: «Не болею, а хуже болезни у меня, через 3 дня умру». Как рассказывают, через 3 дня кайчы Пашке, действительно, скончался».
Существует предположение, что если сказитель из-за неточности в воспоминании называл некий образ искаженным именем, то этот образ материализовывался с изувеченным телом и не был полностью готов к действию. Что интересно, бывали случаи, когда старые кайчи путали имена богатырей, сами того не замечая. И с ними ничего плохого не случалось. Исследователи эпосов считают, что проблема запрета на искажение сказания появлялась только в том случае, если исполнитель осознавал свою ошибку.
Интересно, что на Руси сказители также общались с миром духов. Так, вначале «Слова о полку Игореве» говориться: «Начаться же той песни по былям сего времени, а не по замыслу Боянову. Потому что Боян вещий если кому хотел сложить хвалебную песнь, то растекался мыслью по древу, серым волком по земле, сизым орлом под облаками». Возможно, творческие силы Боян черпал, путешествуя по Мировому дереву.
Сказители занимали видное место в алтайском обществе. Их обязательно звали на главные праздники и свадьбы. В сентябре, перед охотой, кайчи был почетным гостем охотников. Его приглашали, потому что полагали, будто через связь с духами он может принести удачу. Кайчи звали и во время таежного пожара. Считалось, что только он может найти магический камень тьада, с помощью которого, по поверьям алтайцев, можно остановить огонь, вызвать дождь, покарать врага и оживить умершего.
