В Рождественский вечер мы: это я, мой сын Клим, заросший сорванец шести с половиной лет, и наш исландский друг Бьёрн, никак не могли начать партию в дурака.
Климыч раздавал в четвёртый раз, но никак не получалось - в первый мне достались все карты красных мастей, во второй ему - все чёрных и в третий ему же выпало сразу пять козырей, которые я, чтобы понятнее было Бьёрну, и, не зная, как это будет на английском, обозвал сУперами, так и говорили потом - it is super.
Первое и пока единственное русское слово, произнесенное Бьёрном в его жизни, было - отбой. Говорит он его своеобразно и оттого звучит оно красиво, в нём нет чёткой буквы Т, иногда её нет там совсем. Обой...
... Мне сорок восемь лет и уже несколько лет, как я совсем не верю в чудеса( на самом деле я вру, потому что верю, просто такого оборота требует интрига текста), в общем, в этот раз что-то пошло не так.
Не вспомню, когда в подписчиках, ( страница в одной из соцсетей о жизни в семье с четырьмя своими детьми и их мамой, моей женой) появился Бьёрн, исландец лет шестидесяти, как теперь я вижу, очень похожий на сказочного персонажа из скандинавского и кельтского фольклора, проживающий на далёком острове в Атлантическом океане, но если сейчас дети вдруг попросят меня описать взрослого гнома или Санту на отдыхе, то я готов: седой, в очках, одинокий и простой, спокойный, весёлый и милый водитель грузовика с небольшим животиком, потому что издержки профессии и кресла - качалки перед телевизором...