..................................
Это – Кингисеппский район. Точнее та его часть, которая близка с юности и наиболее интересна. Озёрный край води и прибрежные деревни Финского залива.
Уезжал я туда и один, и с братом на несколько дней. В эту глухомань ходил ночной поезд-подкидыш до Усть-Луги. Кроме местных, ездили только грибники, рыбаки, охотники. Ночевали там же – в поезде, на станции Котлы. ...........................
Чтобы меня не унесло опять в негатив, вернусь на дорогу в жаркие майские дни. Кстати – это ведь аномалия, когда зацвела черемуха, принеся не холода, а в самую летнюю жару. Ведь последние два дня было 25-27 в тени! В другие дни – чуть меньше, но на солнце только ветерок спасает, когда крутишь педали своего тридцатилетнего железного коня. Был он куплен когда-то в Германии за 10 марок как б/у и собран из деталей чуть не всей велоевропы.
Добравшись от Соснового Бора своим ходом до границы района, я стартовал по долине реки Систа вверх по течению. Вода уже спала, и зазеленели живописные луга, запахло разогретой на солнце сосновой смолой и хвоёй. Когда-то, лет 40 назад, мы с одноклассниками в это же время выходили из похода на озёра. Тогда дул обычный холодный майский ветер при солнечной погоде. Целая жизнь миновала!
Как обычно, в каждой встреченной деревне я делаю хотя бы один снимок, даже если снимать нечего. Ведь через годы только это и останется, как выглядело то, или иное место жительства. И чем глубже от дорог, тем интереснее попадаются дворики, мостики, колодцы с ключевой водой. Как в Копаницах, например.
Лесов, конечно, стало меньше. Легальными и нелегальными карьерами изуродованы боры, да и вырубками – то же. Правда, создали ряд заказников, например, как «Лебяжий», «Котельский», «Курголовский». Об их плюсах и минусах я напишу без стеснения. Само по себе, ведь дело – очень полезное. Поля, правда, заросли, и очень часто – борщевиком, чьи сухие дудки стоят и зимой.
Я не удержался – открыл купальный сезон на южном пляже озера Копанского. Тут песчаное дно и заманчивая, но сильно бодрящая вода. Ключи и ручьи то – холодные! Делая постоянные съезды в сторону от большака, я глядел на возрождающиеся деревни, в основном, за счёт дачников, купивших эти земли. Пришлый народ на стройки порта и ЛАЭС живёт не бедно и может себе это позволить. Но земля то не их, не родная. Поэтому и мусора оставляют много и ведут себя в лесу, как идиоты. Слово «дикари» - здесь не подходит, ибо последние, как раз и уважительно относятся к местам обитания.
Нельзя только всё валить на отдыхающих людей. Уж если создали заказники, то не проводите работы для галочки. Только в районе Копанского стендов со схемами наставлено чуть не через каждые двести метров. Видно, план выполняли, и ставить так удобнее. А что с уборкой мусора? Может это, и волонтёры были, проводили акцию, но, как правило, все собранные мешки остаются на месте, а потом разрываются и растаскиваются зверьми и птицами. Я уже не говорю про негодяев, разводивших костры из крыш беседок прямо на их столах! Забегая вперёд скажу, что в этом же заказнике убрали огромные кучи мусора с берегов озера Бабинского. Призывы к чистоте, там чуть не на каждом дереве висят у дорог. Видно, всё зависит от конкретного егеря, да и людей живущих рядом.
На озеро Глубокое – наверное, самое таинственное и живописное по воспоминаниям юности, я не попал. Добрался до памятника погибшим в войнах авиаторам, а дальше, уже у самого озера, остановила разбитая дорога на болоте. В кроссовках не полез. Пришлось ехать, глотая пыль, к побережью залива. Сегодня была пятница и дорогие крузаки, и прочие монстры шли в свои загородные стойбища по деревням. И чем глуше деревня, тем богаче заселенцы. Особенно ценились деревни без света. Эти этнообиталища являются лакомым куском для состоявшихся людей, уже расставивших приоритеты в жизни. Они могут себе позволить и альтернативные источники электропитания.
В Старом Гарколово к башне Дибича, ещё пока можно подобраться, но заборы и собаки вокруг. Узкая щель оставлена для прохода к заливу. Тут сохранилась тропа среди многовековых сосен. Очень живописное место! Этот берег ещё с 70-х был одним из самых красивых на побережье. Даже старый дубовый парк сохранился. Вот только за деревней, в низкополнотных сосняках на песке, помойка на помойке. Сил хватает дотащить бутылку только до подъема в горку. Видно, думают, и этого хватит. Нагадил здесь – поеду дальше. Страна то у нас большая!
В Криворучье была известная битва русских и шведских полков, предшествующая Полтавской битве. Поле, обложенное старинными валунами, я осмотрел, берег с ручьём – тоже. А вот памятник не нашёл. Кульминацией этого дня стал ночлег у Данилова камня, известного с древних языческих времён и обозначенном на всех лоцманских картах. Этот валун, метров шести-семи в высоту, виден издалека. Покоится он других камнях и, говорят, в иногда открывающуюся щель можно было пролезть, что и делали в древности при обряде инициации.
Рядом – ещё один, как бы плывущий по воде, особенно в отлив. Я влез в воду и добрался до Данилова камня. При осмотре никаких следов деятельности древнего человека визуально не обнаружил. Только крупные бычки, не очень пугаясь, плавали под ногами. Выбравшись на берег, нашёл хорошую стоянку и разжёг костёр, скорее для согрева. Всё путешествие я готовил обычно на газовой горелке. Это был фантастически красивый период! Закат, огни кораблей на море у мыса Колгомпя, тёплый рассвет. Только пение птиц, запахи моря и хорошее настроение.
Моюсь с утра в ручье, завтракаю и – на колёса. Опят же, чуть ли не первый свой фильм, ещё чёрно-белый, я снял, путешествуя ............. от Югантово до Вистино в 88-м. Мы ещё ничего тогда не знали про Кронштад-2, не было и в помине никакого грандиозного порта. Просто шли по берегу, удивлялись огромным волноломам и остаткам набережной, любовались природой. Пару лет назад я жил и работал тут осенью на таксации военных лесов.
Как же тут всё быстро меняется! Корабли стоят на рейде и их двигатели слышны по воде даже ночью. Заставил себя забраться на все видовые точки по деревням типа Горки, Залесье, Сойкина гора. В летнее солнечное утро и корабли смотрятся живописно, и берега контрастируют зеленью с голубизной моря и неба. Рыбоколхоза давно нет, зато в бухте под Ручьями можно ещё отлично разглядеть в штиль оригинальный корпус крейсера «Аврора», лежащий прямо у бетонного пирса. Деревянное здание у причала уже снесли, осталась только печная труба. А из бирюзовой воды пугающе смотрит ржавые обводы металла исторического судна. Это, как символ, куда пришёл Советский Союз.
В Вистино есть музей Ижор, а на Сойкинской горе реставрируется храм Николая Чудотворца усилиями послушников из Александро-Невской Лавры. Начиная с Вистино, и до самого порта Усть-Луга видишь, что принесло его соседство местным жителям. Отличные дороги и не только автобан, но и местные. Некоторые, правда, прогадали, построив отели, кафе, гостиницы у старой дороги, которую делали первой. Теперь все пролетают мимо по новой, там и останавливаются. А это всё на продажу. Тотально распродаются и старые дома с участками. Вот тут я не понимаю людей. Ладно, если это переселенцы после войны, которых заманили сюда, не пустив коренных из эвакуации. Но ведь и даже они жили тут десятилетиями. На что они меняют такие красивые места. На бетонную коробку в городе с соседями-идиотами, с проблемами коммуналки и загазованностью. Ведь умные люди во всём мире бегут от этого за город!
Косколово – тихая деревня и малозаметная платформа, откуда мы начинали свои вояжи в край озёр и болот, через неизведанные леса. Всё – нет этого мира. Центры развлечений для игр и отдыха, автобан, громадные ЛЭП, сортировочные железнодорожные монстры вокруг. Речка, в которую заходил лосось, теперь теряется в недрах порта. А ведь он всё расширяется. Под Вистино уже снесли даже те леса, что я таксировал, нарыли громадных шрамов на земле под транспортные пути.
В Лужицах, усилиями энтузиастов ещё сохранился маленький кусочек водьского мира, сжавшегося под натиском промышленного строительства. А ведь не случись Горбачёвского предательства, был бы Союз, и действовали бы порты Прибалтики. Тут же, можно было сохранить уникальный заповедник. Международный заказник есть и сейчас, вроде прекратили вырубку лесов в прежних масштабах, но всё это уже не то.
За порт, посёлок Усть-Луга получил несколько новых домов, но дороги – как обрезало. По восточному побережью Кургальского полуострова идёт дорога с убитым асфальтом до самой брусчатки. Точнее – это бывшие военные дороги из булыжника. У съезда к Белому озеру построили часовенку, оборудовали мощный ключ и купальню от него. Как же здорово в холодный день испить ледяной водица, а потом, перекрестившись, окунуться в купель. И никакой простуды, хотя вода – просто ледяная. Зато бодрость потом, какая!
Я на Белом озере! Оно когда-то поразило меня удалённостью, безлюдьем, чистейшей водой, следами военных рокадных дорог для бронепоезда. Каждый камушек виден и сейчас. Но беснуются в прямом смысле этого слова «отдыхающие» со строек народного хозяйства. Ревут бензопилы, стучит движок моторной лодки, ударная музыка. Всю эту дурь люди принесли сюда из обыденщины. Зачем тогда так далеко забирались. В прочем, теперь это стало совсем не далеко. А, между, тем в Заказнике действует запрет на использование моторов на озёрах. Про мусор я уже не говорю.
К Липовскому озеру, правда, пытались перекрыть проезд несколькими, чуть ли не противотанковыми рвами. Но всё равно объезжают. На любимом и тихом мысу с изумрудной поляной и песчаным пляжиком, где мы жили днями, расположился целый табор. Загибая пальцы мне сказали, что на нормальных машинах «правильные» пацаны везде проедут. На озере раньше жил егерь и кроме обслуживания VIP персон, он должен и тут за порядком смотреть. Я пробовал звонить на «Зелёную линию» по указанным телефонам, но ответа не было. А, между тем, именно в выходные и надо тут наводить порядок.
Ладно, хоть зверь ещё встречается. Видел лося, змей, боровую птицу. Но уже не оленей, ни медведей, ни лебедей, как раньше. Может, где-то они и спрятались от этого шума. Когда-то, с друзьями по работе, мы наблюдали здесь интереснейшие сценки поведения животных. С братом ловили рыбу и плавали на плоту. До 15 июля вообще запрещено посещение северной части полуострова и островов Кургальского рифа, чтобы не беспокоить птиц на кладках. Понимая, что я, может быть, тут в последний раз, проехал по дороге на северную оконечность полуострова. Никого не вспугивая, посмотрел на камышовое море с редкими соснами, и назад.
Сил ещё хватило допилить по каменной дороге до Тисколово. Зато людей вообще уже не попадалось. Последние ловили рыбу на протоке в солёное Липовское озеро. Закат солнца провожал на горе у деревни, а ночлег нашёл не сразу. Уже в сумерках выбрался на песчаные пляжи в окружении сосен к северу от Тисколово. С водой пока везло. То ключи попадались, как под Усть-Лугой или у часовни, то на берегу находил оставленные в пятилитровых бутылях, то люди просто выручали. Нет, можно конечно и болотную вскипятить, но хотелось хорошей водички.
Как ты не устаёшь за день, накрутив от 85-ти до 125-ти километров, всё равно высыпаешься на свежем воздухе и встаёшь в пять вместе с солнцем. Познакомился с биологом, ведущим учет птиц с мощным биноклем и фототехникой. Пролетали стаи белощёких казарок, подплыла пара красавцев лебедей-шипунов, гомонили морянки и чайки. И тут же заработал мотор рыбаков поднимающих стаи птиц от островов в нарушение всех норм и правил. Правильно он сказал, что нечего орать о СЕГ-2, если элементарные правила не может заставить соблюдать. Кстати, база заказника в Гакково, оказалась закрыта. Чем они тут занимаются – непонятно.
Зато перед Конново сделал открытие. На месте старой мельницы у небольшого ручья, стоит памятник репрессированным ингерманландцам; братьям Койвунен, капитанам ледоколов «Ермак» и «Литке», и Юлле Пантелею, расстрелянному немцами за отказ переселяться. А ведь этому старому морскому волку был 91 год! Тут же – подбор оставшейся утвари, предметов быта, частей мельницы, помпа на санях.
После Кирьямо поехал по песчаной военной дороге, минуя ДОТы по окраине болот и заброшенную воинскую часть. Кстати, пограничники ещё ездят и документы у меня проверяли. Велосипед окончательно утоп в мельчайшем песке, когда я повернул к Нарвскому заливу. Пришлось слезть и совсем его оставить, когда пошли болота и дорога проходима только для военных грузовиков.
Но пройти её стоило, так как впереди ждало чудо – безлюдный пляж в 18 километров с плотным песком, по которому хоть езжай, хоть бегай. По мелководью с волнистым песчаным дном набегает неспешная волна. Лёгкий бриз приносит в жару лишь комфорт. Я полностью раздеваюсь, ставлю варить уху и иду купаться в море. Спал, загорал, купался, обедал, опят – всё то же самое. Хоть не уезжай! Ручей даёт тёмную, но чистую болотную воду. Кончаются заряды в телефонах и батареях фотоаппарата. Понимаю, что надо возвращаться. Вот она Эстония – рядом, на виду!
Выбрался к реке Луга и закольцевал свой маршрут вокруг полуострова у моста через реку. Резко распустилась черёмуха, аромат полился по деревням и лесам. Запели соловьи. Но нет никаких кровососов, ни осадков и ветров. Райское время, чудесная дорога! Опять деревни, по большей части – незнакомые. Даже в Хаболово не бывал, обходя озеро по другой стороне. С удовольствием посидел на скамейке с видом на озеро.
Некоторые деревни уже уничтожены при строительстве дороги Усть-Луга – Кингисепп, как железной, так и автобана. Другие деревушки спрятались своей скукожившейся жизнью за щитами звукозащиты. Даже добравшись до Савикино, где можно проводить экскурсии по загородной архитектуре и Бабино, где уже провели свет, я понял, что ничего от мира води уже не осталось. А ведь помню, что в 70-х годах ещё плавали по Бабинскому озеру на долблёнках. Либо мир этот спрятался в окружении новоделов и высоких заборов. Это надо точечно знать людей и места, где ещё что-то осталось.
Редкие подъезды к озеру оказались заняты рыбаками. Ночевал наварху, в сосняке. Если на третий день душа отошла и запелись совсем другие песни, в отличие от грустного начала, то сегодня я уже почувствовал усталость. Жара быстро вступила в свои права. Надо опять штурмовать тягуны на дорогах. Карты новой не было, навигатора – тоже. Доверился новой трассе, а с неё нет выездов на многие деревни, поэтому пропустил куст деревень к югу от озера Глубокого. А ведь я был там очень давно, можно было и посмотреть.
В Котлах восстановили красивую церковь. Зато предместья в развалинах и помойках. Это я поворот на чудесную деревушку Ундово искал. Указатели остановок путали. А там – живописные изумрудные луга, старинные баньки по берегам речушки Сума, прекрасная ключевая вода.
Некоторые деревни снимаешь через силу, а тут хочется остаться. Пассажирских поездов из Котлов до Усть-Луги и Калищ – давно нет.
В Неппово гнездится аист и сохранился ещё психоинтернат. В Монастырьках в очередной раз посетил музей народов Водьской пятины. Столько старинных предметов выставлено снаружи на обозрение. А внутрь опять не попал.
Сегодня, как назло, ни одного магазина, ни одной продажи молока или яиц у дорог. Только на реке Воронка у моста, чуть перекусил да подремал на скамейке у мемориала. А там уже недалеко и Сосновый Бор. Сразу на пляж купаться и отмокать с дороги. А уже к вечеру, сделал последний бросок домой от 68-го километра. Всего проехал 418 километров и посмотрел 70 деревень.
