Поиск и покупка авиабилетов по заданному маршруту. Выбор самых низких цен на авиабилеты из всего возможного. Оплата российскими картами. Сложные маршруты с пересадками и прямые рейсы
Аренда жилья напрямую у хозяев с гарантией Система бронирования Суточно защищает ваши интересы и деньги как в России так и за границей: в Турции, Черногории, Израиле, Таиланде и тд. Хозяин получает оплату только после вашего заселения в объект недвижимости"
Оформление страхового полиса онлайн для поездок за границу и для шенгенской визы. Калькулятор стоимости страхового полиса. Страховки для малярийных стран, горных лыж и дайверов
Простой и удобный способ добраться из пункта А в пункт Б в незнакомом городе/стране. Трансфер из/в аэропорт, из/в отель, между городами. Оплата российскими картами
Общины Макри (нынешний Фетхие) и Ливисси (Каякей) были самыми крупными греческими поселениями в округе с прочными внутренними семейными и деловыми связями и являлись своеобразными центрами общественной жизни множества деревень и поселков, раскинувшихся на местных горных склонах и долинах северной Ликии. Наверное, они не были столь яркими свидетелями и потерпевшими событий «Малоазийской катастрофы», первый акт которой имел место в двадцатых годах прошлого века. Смирна с Трапезундом возглавили этот скорбный список. Тем не менее, пресловутый «первый акт» перемолол судьбы этих мест в порошок.
В октябре 1914 года судья шариатского суда Юссуф Зия Эффенди и министр внутренних дел Талаат-паша посетили более семидесяти деревень района Макри и в мечетях объявили курс на полную тюркизацию региона. С этой целью греки районных деревень подлежали насильственному выселению из жилищ с отказом в предъявлении судебных исков, с требованием оставить дома, все имущество, скот и прочее по месту прежнего жительства, местным турецким властям предписывалось изымать все имущество у греческих семей и категорически запрещалось покупать что-либо или продавать что-либо беженцам.
Люди бросали нажитое и тысячами стекались в Макри и Ливисси, где ждали решения своей судьбы. 2 ноября 1914 года Османская империя вступила в первую мировую войну на стороне Германии. В военное время решение о тюркизации западного побережья стало бесповоротным.
В Ливисси и Макри полилась кровь. Пропадали купцы, пастухи, отхожие промысловики. Некоторых находили ограбленными, убитыми, их лица и тела были обезображены до неузнаваемости. Известен случай, когда двух братьев из Макри расчленили, их тела сожгли. Случайные свидетели нашли только остатки пальцев одного из братьев, которые передали их матери. Мать сошла с ума, ушла из дома и еще долго ходила по окрестным горам в поисках убитых детей. За три с половиной года греческие общины потеряли более ста человек убитыми и пропавшими без вести. Людей вешали, сжигали на кострах, тела убитых часто расчленяли и бросали в подвалы собственных домов, мешки с расчлененкой находили в ямах и колодцах. Бывало так, что части тел находили собаки и растаскивали кости по всей округе.
В Ливисси и Макри начались протесты и беспорядки. Турецкие войска, прибывшие для наведения порядка, арестовывали видных представителей греческих общин, что только ухудшало положение населения. С началом мобилизации размах преступлений несколько снизился, но теперь греков начали призывать в так называемые «рабочие батальоны» и угонять далеко на восток, сами турки называли эти подразделения «цивилизованной смертью», это отдельная история. Вслед за этим в Макри и Ливисси пришел голод.
Издалека долго течет река Конго, течет река Конго, конца и края нет...
Тем не менее, общины Ливисси и Макри вместе с беженцами ожидал удар, от которого они уже не смогли оправиться. В июле 1916 года турки перехватили письмо в адрес Альфреда Билиотти, генерального консула Великобритании на Родосе, написанное кем-то из жителей-греков. В письме описывается жуткое положение, в котором находились жители двух общин, перечислялись преступления и бесчинства, совершаемые турецкими властями и отдельными лицами в отношении греческого населения, и выражается надежда то, что объединенные франко-английские военные силы найдут возможность помочь грекам ликийского побережья. Кроме того, в письме, по мнению турецких властей, содержались секретные сведения большой важности.
Начались массовые репрессии. Людей арестовывали и бросали в тюрьму сотнями. Когда тюрьмы переполнились, то в места заключения были переоборудованы дома и подвалы гражданского населения. Под арестом оказались практически все образованные жители: купцы, учителя, священники, врачи. Турецкие власти искали авторов письма. Все подследственные лишались имущества, подвергались пыткам и избиениям.
После четырех месяцев следствия арестованных перегнали в Денизли. Обвиняемые, числом около 70 человек, проделали путь в 180 километров от Макри до Денизли пешком, многие были закованы в кандалы, некоторым узникам было далеко за семьдесят. За неделю перехода подследственных практически не кормили. В Денизли у них продолжали выбивать показания. Восьмидесятилетнего священника пытали, вырывая ему бороду и заставляя стоять весь день на одной ноге. Когда он не выдерживал, били палками. Через семь дней пыток его, полумертвого, бросили в тюрьму, через два дня он скончался.
Узникам предлагали принять ислам в обмен на прекращение пыток и назначение на руководящие должности, в противном случае через три дня обещали всех повесить. Еще одного престарелого священника пытали, держа его в ледяной воде, вырвав ногти на пальцах, обрезав нос и уши. Он кричал, требуя, чтобы мучители прекратили пытать остальных, что это он является автором письма, поскольку единственный умеет писать по-английски. Под конец мучений священник был ослеплен.
Из семидесяти подследственных тридцать пять были переведены в статус свидетелей и освобождены после пыток, после чего высланы во внутренние районы страны. Из оставшихся двадцать три человека погибли в ходе «следственных действий», двое приговорены к смертной казни, двое к разным срокам принудительных работ. Остальные были оправданы, но, как и свидетели, получили приказ покинуть родные места.
Жалея нервы читательниц, я не стал описывать, что творили с женщинами Макри и Ливисси в тот период.
Тем временем насильственные высылки жителей-греков продолжались. К апрелю 1918 года все завершилось: из девятисот семей Ливисси осталось только двадцать пять, из пятисот семей в Макри осталось одиннадцать.
Греческие турки, прибывшие в регион по обмену населением 1923 года, категорически отказались заселять греческие дома Ливисси. По их словам, ночью их посещали тени прежних хозяев, он слышали плач и стенания…
И напоследок цитата из одного туристического сайта, лучше не скажешь: «Турция планирует восстановить Каякей, устроить здесь «город искусств» в знак турецко-греческой дружбы. Возможно, уже через несколько лет он будет выглядеть совсем иначе… »
Занавес.
Издалека долго течет река Конго, течет река Конго, конца и края нет...
Daily писал(а) 08 фев 2021, 16:11:К апрелю 1918 года все завершилось: из девятисот семей Ливисси осталось только двадцать пять, из пятисот семей в Макри осталось одиннадцать.
Очень страшно... Не приведи Господь повторится такое... Хотя эта история и в наши дни повторяется в других странах... Люди не учатся ничему.
Daily писал(а) 08 фев 2021, 16:11:Греческие турки, прибывшие в регион по обмену населением 1923 года, категорически отказались заселять греческие дома Ливисси. По их словам, ночью их посещали тени прежних хозяев, он слышали плач и стенания…
Пока мы перемещались по останкам деревни в поисках видов, солнце поднялось к зениту и немилосердно жарило прямо в макушку. Интересно, что на такой высоте, на горном склоне нет абсолютно никакого ветерка. Но мыслями мы были бодрые, полтора литра воды у нас с собой было, я несу фотокамеру со штативом, чтобы запечатлеть захватывающие виды морского побережья, правда, колено у меня замотано эластичным бинтом, где-то я его подвернул, никак не может отойти. Ну ничего, впереди километров шесть по лесной дорожке, подышим воздухом, полюбуемся видами и притопаем ножками обратно, в Олюдениз.
Вперед, на Ликийскую тропу! При подготовке к поездке почитал отзывы по этому участку, все счастливы, одна мадам вся слюнями изошла, так ей там было хорошо, и тенек, и виды, и недолго идти, а я и верю, уши развесил.
Все пошло не так сразу, с самого начала. Сперва экипаж никак не мог найти выход на тропу из деревни, крутились на одном месте по духоте, запутавшись в трех руинах, навигатор вел по одной тропке, потом сбрасывал инфу, и стрелка вместе с нами оказывалась уже в другом месте, и получалось, что мы шли в никуда. Отчаявшись, штурман взбунтовался и повел облажавшегося и притихшего командира экипажа по широкой и хорошей дорожке, которая вела, к сожалению, совсем в другую сторону от Олюдениза. Начались нервные переговоры с показом экрана монитора и тыканьем пальцами во все направления. Возникло даже мнение бросить нафиг идею пешего похода и вернуться в Олюдениз на долмуше. Лучше бы я послушался.
Огромными усилиями бунт был подавлен и грустный штурман нехотя плелся за решительным командиром, который в конце концов и вывел экипаж на искомую тропу. Правда, тропа – это очень сильно сказано. Дорога началась с подъема вверх по склону, заросшему низкорослым сосняком и непрерывно осыпавшегося под ногами мелкими камешками, плоскими и с острыми как бритва краями. Направление выбиралось практически наугад, следуя за стрелкой навигатора. Выйдя на небольшой перевал, мы перевели дух и пошли по еле видимой тропке на юг. Духота страшная, ни ветерка, как будто гуляешь по духовке. Тени особой нет, потому что солнце в зените.
Тропка, попетляв немного по равнине, пошла вниз. И тут началось самое веселое: камешки осыпаются из-под кроссовок при каждом шаге, тропа уходит вниз все круче, превратившись в своеобразную лестницу с неравномерными ступенями. Фотоштатив превращается в костыль, хоть и тяжелый, а с ним все легче. Ставлю штурмана назад, если и поедет с тропы, то хоть не засвистит вниз, а уткнется в меня.
Спустя какое-то время встречаем на тропе маму с дочкой, поднимавшихся из Олюдениза. Пока трепались с ними, отдохнули. Правда, они сказали, что нам предстоит спуск, и они нам не завидуют. Ладно, они-то поднялись, а мы уж спустимся.
Издалека долго течет река Конго, течет река Конго, конца и края нет...
Духота стала нестерпимой, полуторалитровая бутылка воды настолько пошла на-ура, что уже приходилось нормировать ее выдачу. Вода была теплая и противная, как скверный чай. Ее моментально выдувало через пот, и я вспомнил свою любимую Африку, где глоток виски на духоте сразу делает тебя мокрым, как мышь после дождя.
Тропа исчезла совсем, превратившись в эскалатор плоских камешков, стремящихся спрыгнуть вниз, в морскую прохладу. Одна радость – наконец-то открылись обещанные виды.
Люди далеко внизу, на корабликах и не знают, что за ними завистливо наблюдают два вареных несчастных ходока.
Морской горизонт утонул в знойном мареве.
Кораблики уходят к новым берегам, а мы, передохнув, продолжаем бороться с тропой. Началась новая напасть: навигатор стал сбрасывать нас с тропы каждые пятьсот метров, и мы устало бродим по репейнику в поисках пути. Наконец-то появилась бело-красная ликийская разметка, но она направлена с юга на север, и идущий на юг постоянно оборачивается в поисках меток, чтобы не сбиться с пути.
В середине маршрута тропа несколько успокаивается и смягчается, обретая открыточные очертания.
Проходим места стоянок, все чистенько, мусор и шлак убран, приличные люди ходят по ликийской тропе.
Под конец мучений мы услышали гомон и шум олюденизского «заповедника» и единственное нужно было – это спуститься с крутизны вниз, к невидимому берегу. Выходим чуть вперед и оказываемся на краю каменистой пропасти, дно которой утопает в зелени, а за ней синеет вожделенный берег.
Вода закончилась, во рту наждак, стрелка навигатора в сотый раз потеряла тропу. Стоим в вымахавшем по пояс репейнике. Сил двигаться дальше нет, но искать дорогу надо. Три волшебных слова, и вперед. Тропа нашлась в последний раз и больше уже не терялась. Спускаемся вниз на дорогу, утыкаемся в смердящие мусорные баки и любуемся незатейливой табличкой с надписью «Каякей», прибитой к сосне. С трудом подавляю в себе желание оторвать, переломать и проглотить этот ни в чем не повинный указатель.
Вламываемся в первый попавшийся магазин с криками «Воды-ы-ы-ы!» Испуганная тетка выдает нам бутылку, которая выпивается у нее на глазах в течение четырех с половиной секунд. Измученные и страшные, бредем на остановку долмуша. Жена с ужасом наблюдает, как я обтер пот носовым платком и затем отжал его, и пот речным потоком сбежал в дорожную пыль. Вот это мы сегодня отдохнули.
Уже потом, на обеде в ресторане рассказываем происшедшее официантке-китаянке, чьи глаза от удивления напоминали совиные. Она только и произнесла: «…разве можно было в такую жару ходить пешком по горам?». Оказалось, можно.
Издалека долго течет река Конго, течет река Конго, конца и края нет...
Наверное, последняя вылазка из Олюдениза за эту поездку. Поймал себя на мысли, что с радостью покидаю пляжный рай, хотя бы и на один день. Все-таки по натуре мы – самостоятельные путешественники, и виды жующих, пьющих и плескающихся туристов быстро приедаются, и начинают раздражать. Поэтому – на долмуш и в райцентр, благо он недалеко, и до наступления жары надо обозреть ликийкие гробницы.
Маршрутка привозит нас к автовокзалу, по уже знакомой дороге мимо исторического центра с теснящимися греческими домиками, узенькими улочками и тенистыми закоулками, суетливой набережной с яркой толпой катеров и лодочек идем налево, к ближайшему скалистому склону. Улица выводит нас прямо к шеренге ликийских гробниц, глядящих на нас черными глазницами проемов. Еще рано, но туристы уже снуют повсюду, и опять ищу безлюдный ракурс. Что поделать, мизантропия. А вообще интересно, как такие мизантропы, как самостоятельные путешественники, сливаются в судорожных объятиях друг с другом на ветках отчетов, обмениваются бессмысленно-задорными междометиями, поздравляют друг друга с какими-то мифическими удачами? Лукавство. Но это уже к дедушке Крылову.
Тем временем мы у гробниц.
Вертикальные кладбища. Чудно это наблюдать жителям бескрайних заброшенных равнин.
Архитектурные образы напоминают греческие. Четвертый век до нашей эры.
Очень часто видишь круглы дыры в гробницах. Это воры, мир не изменился с доисторических времен. Новый завет повествует о вере размером с горчичное зерно, способное передвинуть гору, а буддизм говорит, что скорее гора перейдет с места на место, чем изменится человеческая натура. И кто прав?
Туристы пытаются разглядеть что-то, ведомое им одним.
А ведь эти глазницы как смотрели на бирюзовое море двадцать четыре века напролет, так и продолжают это неторопливое дело. Им повезло, на них нет изображений людей и животных, а то турки устроили бы им жизнь, пусть поинтересуются судьбой каппадокийских фресок.
Издалека долго течет река Конго, течет река Конго, конца и края нет...
Выходим в центр городка, на тихую короткую улочку, начинающую наливаться дневным зноем. Это местный археологический музей. Я бы даже сказал – музей инородной археологии, поскольку здесь выставлено все древне- и не очень древнегреческое, что турки нашли на близлежащих раскопках.
Где-то в инете я видел хвастливое повествование о том, как турки спасали греческие артефакты от кровососов-итальянцев (французов, и т.д.) на западном побережье, которые хотели их умыкнуть и вывезти к себе. Это напоминает забавную сцену в «Осеннем марафоне»: «Василий Игнатьич, продай мне эту куртку, любые деньги дам. «Палыч, не могу, жена видела, приду без куртки – скажет, пропили…». Я тоже раньше думал, что венецианцы (и пр. итальянцы) – мародеры и жлобы, но мощи св. Николая и константинопольская квадрига до сих пор радуют глаз путешественников, а если бы они дождались турок…
Впрочем, турки настолько противоположного мнения, что даже вход в музей бесплатный (!!!), вот что политика с простыми людьми делает. Ныряем в прохладную тень вестибюля, попадаем под взгляды двух молодцев нкаведешного вида и проходим на осмотр.
Императоры, при всех регалиях, но в несколько побитом состоянии.
Женский торс, несмотря на мраморную статику, динамичный и волнующий, будто перепоясанный ветром…
Без носа строгий греческий профиль перетек в анфас народов банту.
Изящество стиля, ничего не скажешь, классика.
Греческое неумолимо смешалось с римским, не зря говорят умные люди, что древние греки пришли к нам в римских копиях.
Статуи прикованы к стене, а для чего энкаведешники на входе?
Самый юный артефакт музея – это те самые двери из православного храма Каякея, резьба по дереву, оставшаяся после резни по грекам.
Такие же серафимы – на парусах Софии константинопольской, сейчас их, наверное, укрыли, чтобы не мешать службе.
Интересная стела с одним и тем же текстом, вырезанным на трех сторонах по-гречески, по-ликийски и по-арамейски, четвертый век до нашей эры. Наверное, шикарный артефакт для лингвистов и историков. Ведь после находки камня в Дамиетте с подобными надписями удалось расшифровать древнеегипетские иероглифы, так что Шампольону ничего не надо было выдумывать.
Римская мозаика.
Музейчик небольшой, но уютный и познавательный, милости просим.
Куда без них, царей природы.
Издалека долго течет река Конго, течет река Конго, конца и края нет...
С утра на завтраке состоялся кошачий бой. На чужую территорию забрел старый наглый бежевый котище и с оловянной мордой сел в сторонке, оценивая обстановку. Пара хозяев – кот и кошка – с грозным изумлением уставились на подлеца-нахала. У хозяина заходила шерсть на загривке и он, выгнув хребет и пригнув башку, по дальнему радиусу неспешно стал заходить в тыл противнику. Кошка, почуяв, что дело запахло керосином, дрызнула в кусты и была такова. Хозяин, зайдя в кильватер к подлецу-нахалу, выдал первое «мяу» к бою. Нарушитель конвенции, надо отдать ему должное, продолжал сохранять невозмутимую мину, и ухом не повел в сторону опасности. Это было последней каплей. Оскорбленный хозяин со свирепым визгом прыгнул на спину нахалу-подлецу и они ревущим серо-бежевым комом покатились под ноги завтракавшим. Подбежавший официант разогнал дерущихся, что не помешало им вскоре соединиться на крыше кухонной пристройки, чтобы начать теперь уже песенную дуэль. На клумбе ветерок перекатывал комки бежевой шерсти, которую хозяин вырвал из подлеца-нахала в первой атаке. Завтрак завершился под отчаянный кошачий вой.
Пляж был почти безлюден в этот ранний час, и мы с женой быстро приготовились к заплыву. Я счастлив оттого, что вчера мне наконец-то ценой неимоверных усилий удалось уговорить жену купить ей детские ласты, и теперь мы можем сноркать, передвигаясь одновременно, и мне не надо тратить время на ожидание, возвращение и прочую чепуху. Жена уже в воде, я захожу в первую волну и плюхаюсь на донную гальку, надевая ласты. Метрах в трех от меня на бережку идиллически сидит мадам, которая, поймав мой взгляд, делает губами поцелуйный звук. Я глупо оглядываюсь на водную гладь, может, это послание кому-нибудь в воде? Но горизонт чист, только жена набирает обороты в новых ластах. Я конечно, понимаю, что уже, честно говоря, староват, но еще не лишен приятности в некоторых местах, правда, не готов к подобным проявлениям симпатии. Может, сейчас так модно? Вот что жара с людьми делает.
Сделав вид, что ничего не понял, я закончил надевать ласты и трусливо уплыл на маршрут. Вода была тепла и невесома, правда, взвесь сильно сокращала видимость. Это компенсировалось тем, что и рассматривать-то в этом «заповеднике» особо нечего.
Больше ничего интересного не произошло, и день плавно перекатился в вечер. Уходя на прогулку, выходим на улицу через открытый ресторан нашей гостиницы и видим сценку, подобную утренней, только она – это приличного вида тетя постбальзаковского возраста, а он – сопляк-официант из местных школьников, которому эта тетя годится в бабушки. Не смущаясь поколенческими различиями, она звонко целовала воздух, обращая нежность одинокого сердца в сторону внука. Я не ханжа, но со стороны это выглядит отвратительно. Олюдениз – он такой Олюдениз.
Вечером – гвоздь программы. Нам завтра лететь из Даламана в Москву Пегасусом. И я, просто на всякий случай, решил посмотреть аэропортовское расписание, есть ли там наш самолетик. Вовремя я это сделал – самолетика нет! Как у Высоцкого: «открыты Лондон, Дели, Магадан…» А нашего рейса нет, есть другой рейс на Москву и в другое время, раннее. Вот те здрасте. Покрывшись испариной, начинаю наудачу искать наш рейс по номеру и (о, чудо!) нахожу его не в Даламане, а в Бодруме. В башке возникают дикие мысли, что надо ехать в Бодрум и садиться на рейс там, а почему никакой информации нет, могли бы ведь и сообщить, что рейс из Даламана не полетит (Полина, он не полети-ит, Полина-а-а!). Решил позвонить в контору Пегасуса, дозвонился быстро, попал в Стамбул и дядька безмятежным голоском сообщил мне, что наш рейс отменен, но это ничего, просто-таки говно-вопрос, сейчас мы вас перебронируем на ранний рейс из Даламана. Он перебрасывает нас на другой рейс, часа на два раньше, и на мой вопрос, а чего было не сообщить об отмене, получаю фееричный ответ: «Мы до вас не смогли дозвониться» (а электронная почта на что?).
Ладно, у меня хватило мозгов проверить расписание, ладно, нас посадили на другой рейс, а как быть с людьми, которые приезжают в Даламан к открытию регистрации и узнают, что их рейс отменен, а последний рейс на Москву ушел уже два часа назад? Феерия. Граждане, проверяйте наличие вашего рейса в расписании заранее, привыкайте к жизни на минном поле.
Автобус, который вез нас из Фетхие в аэропорт Даламана, был трехколесным. Вернее, о четырех колесах, но одно не работало. Еще вернее, оно крутилось, но при каждом торможении раздавался дикий вой и скрежет. Водитель, которому, как выражаются на форуме, было «по…й» на эти звуки, гнал свою железную телегу под сто тридцать на спусках, наслаждаясь своей работой. Каждое торможение у меня, понимавшего, что может произойти в любую секунду, вызывало оторопь. Остальные пассажиры, в основном студенты и школьники, чувствовали себя прекрасно и безмятежно, счастливцы. Так и кувыркнемся с улыбкой на устах…
В аэропорту на регистрации никаких проблем, как будто это был наш родной рейс.
Вскоре липкая духота сменяется грустным московским дождем.
204.gif
У вас нет необходимых прав для просмотра вложений в этом сообщении.
Издалека долго течет река Конго, течет река Конго, конца и края нет...
Daily писал(а) 08 фев 2021, 16:11:Греческие турки, прибывшие в регион по обмену населением 1923 года, категорически отказались заселять греческие дома Ливисси. По их словам, ночью их посещали тени прежних хозяев, он слышали плач и стенания…
Скорей всего дело в плотной застройке. Нет приусадебных участков, негде держать скотину.
Daily писал(а) 21 фев 2021, 19:16:Статуи прикованы к стене, а для чего энкаведешники на входе?
Спасибо!!! Замечательный отчет!!! Пара вопросов после прочтения получилась: 1.брали ли местную симкарту для устойчивого мобильного интернета? 2. каким навигатором пользовались в пути? 3. ну и по аренде машины и заправок нюансы интересуют (примерная стоимость, сколько в баке солярки было при приеме и заправляли полный бак в пути?) 4. если остались нюансы планирования, то был бы рад любой информации (точки, ссылки ) и можно в почту dbv73@mail.ru
Просто тоже хочется машину взять в Сиде и самостоятельно по Каппадокии проехать, на шарах прокатиться, но боязно....опыт проката только на Крите был, ну и в основном на АКПП ездим .
1. Симку не брали, начитавшись всяких рассказов про обман иностранцев. Пользовались Wi-Fi, а также (переход к п.2)
2. У нас есть старенький Garmin, но работает как зверь, карта Европы распространяется и на Турцию, для основных дорог - выше крыши. По тропам - MapsME, Osmand (c этим знаком плохо). Они часто тупят, сбрасывают с тропы, но лучше чем ничего.
3. Топливо - цены примерно на европейском уровне, у нас был дизель, расходовал экономно, заправлялись редко. Принцип при получении и сдаче машины - полный - полный бак. Одна фишка - после заправки полного бака стрелка топлива не съезжает вниз километров сорок, так что учитывайте. Берите машину и не опасайтесь, запаситесь на всякий случай внешней страховкой, и все подляны местных прокатных контор будут нипочем (хочется в это верить...).
4. По планированию - лучшее планирование сможете сделать себе только вы, чужой опыт как и чужие штаны, редко кому бывает впору... :)))
Издалека долго течет река Конго, течет река Конго, конца и края нет...
Потрясающе! И изобразительный, и повествовательный ряд - все потрясающе! А как поэтично описана Каппадокия, очарованность ею льется из каждой фотографии. Включаю терпение, чтобы увидеть эту неземную красоту через 4 месяца.
Вторая часть отчета потрясла, но по-другому. Редко здесь встретишь однозначно выраженное авторское мнение по отношению к трагическим (и всегда неоднозначным) событиям. Автор, у Вас греческие или армянские корни? Извините за прямой вопрос, если что. Мне турки, нынешние владетели древних земель Анатолии не кажутся особенными изуверами или хамами, если вспомнить, что творило и до сих пор творит остальное человечество. Даже не касаясь событий последнего тысячелетия: первые христиане уничтожали древне-египетские храмы, все так же сбивая лица богов; крестоносцы разрушили и разграбили единоверный Константинополь... продолжать, думаю, не имеет смысла.
Большое спасибо, Вы дали много пищи для ума и вдохновения для предстоящей поездки.
Амстердамка писал(а) 01 июн 2024, 23:49:Автор, у Вас греческие или армянские корни?
Очередной вопрос в мою коллекцию незатейливых уточнений. Я сам родом из Казахстана, и моя теща (не скажу, какая по счету) постоянно выясняла, не казашка ли у меня мать. Другая теща подозрительно справлялась, как мои предки попали в Казахстан. Занимательная логика. Если я в одном из африканских отчетов приведу факт вины Нельсона Манделы как главы боевого крыла АНК в гибели в терактах десятков мирных граждан, за что он и получил свой четвертак, то это означает, что у меня в родственниках буры и англичане? Если я вам скажу, что в Антарктиде пингвины, по-моему, адели, изгоняют с побережья императорских и занимают их стойбище, то я стану похож на императорского пингвина? Я - на стороне третируемых, терроризируемых и унижаемых пингвинов, и не только.
Издалека долго течет река Конго, течет река Конго, конца и края нет...
Амстердамка писал(а) 01 июн 2024, 23:51:не осталось у Вас координатов для парковки у долин Каппадокии
Есть такой автор - великая Елена Truva, мать всех маршрутов и направлений Каппадокии, это действительно так. Читайте ее сайт и отчеты, там есть все, и даже больше, не буду примазываться к ее славе.
Издалека долго течет река Конго, течет река Конго, конца и края нет...
