По Венесуэле на бровях, на ушах и на зубах.

[Angelina]

Ребят, тут так случилось... Мы уже почти пол-года как приехли, и отчёт практически дописан - надо поредактировать, фотки навтыкать... Короче - нам отлучиться надо, выйти в смысле - в творческую командировку. Мы-ж почти все мартовские - сбегАем от торжеств - на волю, в помпасы. Через несколько часов самолёт. Приеду 5-го апреля - и сразу-же начну ставить продолжение. А пока - спасибо за внимание и конец первого сезона.

[Victoria Rogotneva]

Анжелка!
удачного путешествия))))в далеких Бирмах))))слава богу я от туда приехала первая,а то кроме русских слов *-купи слона*,по рядам неслись бы еще обученные вами фразы *пи...ц* и полный *пиз...ц*
возвращайся и дополняй рассказ новыми историями))))

[Elena_puh]

Вот елки! Раззадорила (не хуже чем того Роберта бедного) и ...Ладно,очень ,очень,очень ждем продолжения.Присоединяюсь к Вике-удачного путешествия вам ребята!

[Tepes]

и цены на бензин - за 27 литров 2,68 боливара. Примерно половина долара.

Это сумма вроде как. Делим на литры, получаем цену на бензин )) Мы наблюдали 0,07-0,097. Полрубля )))

[Said]

Да, сестра, каникулы у нас были незабываемые, хотя и не всё помнится, но от этого ещё незабываемей... А по Амазонке и Аргентине мы пройдём и шухеру наделаем всенепременнейше... Удачного хождения по Бирмам!

[Елена+]

Анжелка мы тут тебя все ждем-ждем Давай уже продолжение выкладывай..

[Angelina]

КАНАЙМА

Несмотря на то, что каждую ночь мы спим 2-3, в лучшем случае 4 часа, просыпаемся практически без будильника и, самое странное, свеженькие, бодренькие, без вздутостей и обвислостей - упругие и хрустящие, как двухдневные малосольные огурчики, натянувшие в себя живительного рассола. Нет, нет, что Вы, никакие пупырышки из нас не вспучились. Разумное обяснение этому явлению придумать не возможно, поэтому, примем, как аксиому - в Венесуэле имеет место Парадокс Неимоверно Быстрого Восстановления Сил. Наверное что-то там у них в воздухе витает. И это очень удобно - ведь на всей остальной территории расселения популяции хомо сапиенс, в среднем человек проводит во сне 30% жизни. Остальные 70% мечтает выспаться. А тут - такой подарок судьбы! Широкие массы общественности просто ещё не прознали об этом, в противном случае - поток переселенцев хлынул-бы сюда массивной лавиной. Это информация для закрытого пользования - сообщаю только пользователям сайта AWD.RU

Итак, ровно в 6 утра я проснулась по собственной воле(!) и поспешила в душ - надо успеть принять водные процедуры до приезда наших боевых подруг - после ночи в автобусе душ будет таким желанным! Надо было просыпаться пораньше - только я намылила окорочка, раздался звонок в наружную, решётчатую дверь гостишки. Кто-то открыл - возня, шум, смех. Не в силах терпеть, заворачиваюсь в полотенце и выскакиваю из душа - Надька! Ирка! Ура! Приехали! Мы опять вместе и это так здорово!
Мигель выполнил обещание - девочек встретили на автостанции и привезли в гостиницу, кстати, бесплатно. До того момента, как за нами заедет машина в аэропорт, кстати, тоже бесплатно, у нас есть час времени на сборы. Девчёнки счастливы, особенно Надя - она после трансатлантического перелёта сразу пересела в ночной автобус - согласитесь, не так это всё приятно. Но обе, и Ира и Надя, очень хорошо отзываются о своей ночной поездке из Каракаса - очень удобные, почти полностью раскладывающиеся сиденья дали им возможность неплохо отдохнуть. К тому, что в автобусе будет очень холодно, обе были готовы - на форуме об этом много писали. Щедрой души человек Надюха начинает сразу раздавать подарочки - замечательные тёплые и красивые шерстяные носки из грубой шерсти и шкатулочки из бересты. Мне - по заказу привезла хлопчатобумажных носков - в НЙ я таких не могу найти, и - то, о чём я вспомнила в последний момент и что мне так пригодилось в дальнейшем путешествии - непромокаемые болоньевые брючата.
Наташка, которая путешествует с нами впервые, тоже одаренная щедрой Надькиной рукой, говорит мне потихоньку, что она, уже раззнакомившись и подружившись с нами, побаивалась приезда новых для неё людей, опасаясь того, что не сможет при них вести себя так непринуждённо и раскованно, как общалась до этого, но на поверку всё оказалась легко и просто - нам всем по-прежнему было хорошо вместе.
А как обрадовалась я приезду наших девчёнок - ведь теперь я смогу выдать Ирочке заказанное ею на мой Нью Йоркский адрес оборудование для охраны её кошелька, рюкзака, документов и косметички - стоимостью около 300$. Ирочка основательно подготовилась к поездке - кроме охранного оборудования она запаслась и соответствующей экипировкой - по Каракасу она в одиночку разгуливала в угрожающей чёрной майке, с изображёнием черепа и надписью из разряда - "не влезай - убьёт!" приезд Нади тоже благотворно сказался на удельном весе моего рюкзачишки - для неё - крепкие трекерские ботиночки, которые впоследствии оказались очень нелишними.
В конце концов за нами приезжает машина, все в сборе, кроме... конечно Десантник отсутствует. Иду его подгонять, и, как и следовало ожидать - он голый - только что вылез из душа.



Второпях натягивает маечку - дружище, штаны не забудь, и, бамос, бамос - поехали! Приезжаем в аэропорт, по дороге разговаривая с водителем на предмет - пронести нашу горюче-смазочную смесь на борт самолёта - водила отвечает - нет, это исключено. Мы контраргументируем - нам Мигель обещал. - А, ну это меняет дело.
Приезжаем в аэропорт - оказывается это традиция - привозить пасахеросов в последний момент перед стартом - у нас совсем мало времени. Мигеля в аэропорту нет, но водитель передаёт нас из рук в руки коллеге Мигеля, весёлому толстяку, которому тот перепоручил озаботится нашими проблемами. Главная проблема - пронос горючки на борт. Толстяк, услышав об этом, сразу категорично отвечает - исключено. Но мы знаем волшебное заклинание - "сизам, откройся". В смысле - "нам Мигель обещал".
-Аааа, ну так-бы сразу и сказали - констатирует толстяк и звонит Мигелю. Они о чём-то трут, и мы получаем указание от толстого - сложить всё спиртное в одну сумку - её передадут пилоту. А следуя предварительным инструкциям Мигеля, мы равномерно распределили и заховали (люблю это украинское слово, обозначающее "спрятали") бутылки по всем рюкзакам. Начинается котовасия - вываливаем всё из рюкзаков в поисках бутылок, опустошаем подходящую по габаритам надину сумочку, надины вещи из этой сумочки рассовываем по своим рюкзакам, заматываем каждую бутылку в доставаемые из рюкзаков специально для этой цели полотенца и футболки, пытаемся всё это запихнуть в, казалось-бы подходящую по размерам надину сумочку, на которой теперь упорно не хочет застёгиваться молния.
Тем временем толстый, предварительно собрав наши паспорта, куда-то убегает с ними, может даже покупать нам билеты. Он суёт нам в руки какую-то квитанции, выписанную на мягких бумажках. На одной - 3 фамилии, на другой - 5. - Это билеты. Он забирает надину, ставшую особо ценной, сумочку с бережно упакованными бутылками, и - бамос, бамос - мы уже бежим за ним на посадку.
- Cкорей, скорей, подгоняет нас толстый. Суматоха, неразбериха, багаж - лимит 10 кг на человека, но, по моему никто не заморачивается этим делом. Я не видела этого момента, но у Иры забрали ножнички - боялись, что она в дороге подстрижёт лётчика, или начнёт подрезать ему ногти - обещали отдать по прилёту из Канаймы. Сразу скажу - соврут, ножнички канут в лету. Нас на ходу сортируют - кто в каком самолётике полетит, и мы выбегаем на лётное поле, разбегаясь каждый за своим лётчиком. Фото с лётчиком на память.



Даже Наташка, которая вообще по жизни боится летать, почему-то развеселилась. Наверное от взгляда, которым пилот окинул Десантника. В своё время, практически из-за своих размеров, Десантнику не удалось полетать над линиями Наска в Перу, и вот теперь обратного пути нет - наш здоровенный детинушка протискивается в "унутре" крохотного самолётика, тот жалобно крякает и даёт осадку.



Кроме нас троих, в самолёте ещё 2 пассажира - какие-то дедушка с бабушкой. Ну, чего - погрузились, пристегнулись - вперёёёёёд!!! И после короткого разбега вееееееерх!!! Ура!!! Полетели!!! Для меня это уже третий полёт на такой крохе, так что мне уже знакомы ощущения полёта на велосипеде.
И это уже совсем не те чувства, которые испытываешь на борту реактивного лайнера, когда просто сидишь, как в автобусе, а тебя везут. В этой малютке ты летишь по-настоящему - на крыльях, которые словно вырастают из твоей спины. Ветер свистит через дверные щели, и мы поднимаемся всё выше и выше. Наташка практически в ступоре - она сама не может поверить, что согласилась залезть в эту хрупкую ерундовину. А я - торжествую! Как красиво - под крылом самолёта - нет, не тайга - сначала город, потом - степь, потом просторы воды с островами и отмелями, и, наконец, сочная зелень со змеящейся по ней зеркальной лазурью реки.





А мне вообще лучше всех - я рядом с пилотом, и даже выпросила порулить.



Пилот показывает в окно - Смотри, ваши летят. Я фотографирую самолётик, в котором летят наши друзья, и даже мне кажется, что я различаю Надю в окошке. А она, оказывается, в это время фотографировала нас и у неё есть такая-же фотка, только наоборот.



Полёт длиться где-то час с небольшим, и концу полёта мы издали видим то, ради чего мы летим в Канайму - зелёные и яркие столовые горы - тепуи, и где-то там - самый высокой в мире водопад Анхель.



И потом, уже приземляясь - вот она, столько раз виденная на чужих фотографиях лагуна Канаймы.



Кроха самолётик мягко спрыгивает с небес на землю и вот мы уже бежим навстречу только приземлившимся Наде, Ире и Петьке. Стоп, а разве Лена с Киррилом не с вами? - спрашиваем мы их. -Нет, мы думали они с вами вместе. Странно - думаем мы, а зачем нас разделили на 3 части - чтоб не дебоширили в воздухе?
На выходе с лётного поля какая-то будочка, из которой просят какую-то маленькую денюжку - не знаю, за что. Выходим на свободу - интиресно, где красная дорожка в честь дорогих гостей, где цветы и оркeстeEр? Никто к нам не бежит с распростёртыми объятиями. Обслуживающий персонал аэропорта занят важным делом - режутся в картишки.



Поприставали к одним, потом к другим - типа возьмите нас, мы ничейные. Все спрашивают какой-то ваучер.
-Какой ещё ваучер-шмаучер?- возмущённо отвечаем мы. - Мы восемь русских от Мигеля - говорим мы волшебное заклинание.
-Да, но почему вас шесть? - резонно отвечают они вопросом на вопрос. - А действительно - почему нас шесть? - соглашаемся мы. -Где, собственно говоря Ленка и Кирка?
-Не знаем мы никаких кирок, но если вы от Мигеля, то будет вам почёт и уважение - сейчас мы вас и без ваучера пристроим, который вы лучше всё-таки найдите. Следуя их совету, я нашла ваучер - уже по возвращению домой - когда разбирала рюкзак, но в тот момент я искренне верила, что никакого ваучера я никогда в руках не держала. В конце концов объявился какой-то малый, и объявил, что он за нами и зовут его асфальтом.
-Как как? - подивились мы странности его имени, - Асфальто в честь асфальта?
- Да нет-же, не Асфальто, а Aсфальто - поправил нас Асфальто.
-Так мы так и говорим - Асфальто - удивились мы. Типа как у Райкина - меня зовут Николай Степанович, а вас? - А меня зовут Авас.
Тут асфальто почти огорчился, и по слогам, чётко выговаривая звуки - как для умственно неполноценных, произнёс О-с-в-а-л-ь-д-о. Только мягкий знак он не отдельно произнёс, а совместно со звуком л - это я для наглядной красоты отдельно написала.
-Ну, ладно, согласились мы - Асфальто, так Асфальто.
-Хорошо - тоже согласился с нами Асфальто.
Тогда я тактично поинтересовалась:
-Асфальто, ты, каk-бы это сказать, приглянулся мне. А давай ты будешь моим робертом? Асфальто не понял и попросил объяснений.
-Короче, Асфальто, надоело рассусоливать мне - я буду звать тебя робертом, так что ты это запомни и откликайся на это название, когда я буду добиваться твоей любви. А сама-то я тебя уже сразу успела полюбить.
Асфальто, недоумённо пожал плечами, но возражать не стал - иди знай этих русских - какие у них тараканы в голове. Кстати, практически одновременно с нами прикатила ещё одна тусовка русских, но, как часто это принято вдали от родного дома, они нас поигнорировали. Ну и пусть - нам не капельки не было обидно, потому что нам и без них хорошо было.
И стали мы, поджидая нашу недостающую группку, ходить по базарчику, из которого, собственно и состоял аэропорт, ходить-похаживать и прикупать всякие фенечки.


А я купила очень полезную вещь - специальную плетённую плевательную трубочку и стрелы к ней - при помощи такого оружия некоторые аборигены себе и по сей день пропитание добывают, пропитывая эти стрелки добытым из лягушек ядиком.
Время шло, и мы уже многое успели купить, но Ленка и Кирка никак не прилетали, хотя уже приземлилось четыре самолёта. Мы пошли к перебрасывающимся в картишки работникам аэропорта, и вторично заявили о ценной пропаже. Ответом нам было - ждите и усё будет хорошо. Тогда мы почувствовали, что на нервной почве с нами случился голод, и поинтересовались у ошивающегося поблизости асфальта, который уже по сути был робертом - а положена-ли нам какая-либо кормёжка в вашем олл-инклюзиве? На что был получен исчерпывающий ответ - что всё начнётся только с обеда.
Ну, мы как-то не привыкли завтракать обедом, и тогда мы пошли в расположенный тут-же на базарчике буфет, и выкупили всё, что у них было в буфете, - 3 кусочка квадратной пиццы, 2 бутерброда и 2 сладких яичных желе. Мы честно всё поделили - чтобы никому не было обидно, и всем всего досталось поровну -по три восьмых пиццы, по одной четвёртой бутерброда и по одной четвёртой сладкого желе.
. Порции не прилетевших ещё Лены и Киррила сиротливо дожидались своих хозяев. Тогда мы стали волноваться - прошло уже много времени, и пошли опять заявили о пропаже - может они выполняли супружеский долг в полёте, чем раскачали самолёт и в результате потерпели крушение и совершили аварийную посадку на вершину тепуя, как это в 1937 году случилось с лётчиком по фамилии Анхель, в честь которого назван самый высокий в мире водопад? Или самолёт был захвачен террористами?
По нашей настоятельной просьбе, прервавшие на середине очень важную картёжную партию работники аэропорта стали звонить в Суидад Боливар, чтобы там в аэропорту по особым приметам начали разыскивать не говорящих на иностранных языках супругов по фамилии Елена+. Попытка не удалась по причине отсутствия связи. Но нас успокоили тем, что по предварительным подсчётам в воздухе находится ещё один самолёт, и по прогнозам наши пропавшие могут находиться на борту именно этого пассажирского лайнера. Ну, что-ж - стали мы ждать-поджидать дальше, глядя в небо. И вот на горизонте появилась точка, которая становилась всё больше, и больше, и, наконец стало видно, что это железная птица. И каково-же было наше всеобщее ликование, когда из открывшейся двери вынесли мешок лука... Да нет, не перебивайте - нам лук был никчему, просто после этого лука из открытой двери сразу проследовала наша недостающая часть - Ленка и Кирка.
После того, как мы заключили друг друга в жаркие объятья и платонически облобызались, супруги Елена+ поведали нам душераздирающую историю о том, как в предполётной сутолоке и неразберихе их забыли посадить на самолёт и они остались в аэропорту без билетов, которые были у нас. Толстого коллеги Мигеля они уже не нашли - его рабочий день по-видимому к тому времени по-видимому закончился. Убитые горем супруги, как неприкаянные носились по аэропорту, жестами умоляя отправить их на Канайму, но никому до них не было дела. Они уже хотели поехать обратно в гостиницу, где мы до этого жили и где остались наши вещи - в надежде, что мы рано или поздно за ними (вещами) и за ними (супругами) вернёмся.
В конце концов кто-то сложил два + два и обнаружил недостачу двух пасахеросов, которые прошли регистрацию, а вылететь таки не вылетели. Отчаявшихся попасть на Канайму и обессиливших от потрясения супругов Елена+ в конце концов отловили в аэропорту, где они уже практически подыскали место, чтобы выполнить супружеский долг, и, погрузив в самолёт вместе с мешком лука, отправили чартером для радостного воссоединения с нами.
Одичавшие и оголодавшие за время бродяжничества по аэропорту супруги, жадно набросились на оставленные для каждого из них пАйки - по три восьмых квадратной пиццы, по одной четвёртой бутерброда, и по одной четвёртой сладкого яичного желе.
Таким образом совершилось наше вторичное радостное воссоединение за этот день - в результате первичного, рано утром мы радостно воссоединились с Ирой и Надей. То есть я хочу сказать, что уже было ясно - день удался, и это мы ещё нигде не экскурсировали... То ли ещё будет, ой ой ой!

[Angelina]

Видя, что нас уже восьмеро, или восемь, подкатил роберт по имени Асфальто и перепроводил нас в кампанеро под странным названием - вей тепуй. Я думаю, по первоначальной задумке авторов, полное название было "ой! вей! тепуй?", но со временем, как это бывает, некоторые буквы и знаки препинания отпали, как рудиментарные, и в результате эволюции родился современный вариант.

По прибытию в этот Ой! Вей!, мы расселились в двухместные, ничем не примечательные номера - по старой привычке я расселилась с Наташкой. Вообще мне с ней было хорошо - типа, как старослужащему с салагой. Объявленная мною дедовщина приносила свои полезные плоды - каждый день моя соседка по номеру плела мне косы и даже подстригала чёлку маникюрными ножницами. Ну, и ей на меня было грех жаловаться - во первых, я её не очень гнобила - ну, типа подай, принеси. Во вторых, если нам нравился один и тот-же роберт, я всегда ей уступала, а что мне жалко, вон их сколько робертов этих. Но когда в очередной раз мы положили косяка на одного и того-же вей-тепуйского бармена, как-то стало понятно - как-то уж чересчур много в нас похожестей. И тут вдруг выясняется, что объясняется это очень просто - и я, и Наташка эта самая, имеем день варенья в один и тот-же 30-й мартовский день. То есть обе мы, помимо того, что кошки мартовские, ещё и Овны по гороскопу. Тогда я, чтобы доказать, что я больше Овен, чем она, говорю - А я ещё и в год дракона родилась, я вообще бешенный Овен. А Наташка эта упёртая оказалась,отвечает - ах, так? А я - тоже! Короче - полные тёзки по дате рождения, правда с разницей в 12 лет. Но мне как-то это не мешало, да и ей, судя по всему, тоже.

Да, так о чё это я? А, Канайма! Сначала мы понеслись вблизи посмотреть знаменитую лагуну, до которой было минут 5 ходу. Знаменитые 3 пальмы были на боевом посту, а вот вода удивила своим цветом - то-ли из за растворённых минералов, то-ли из за красной почвы, которая приносилась рекой, вода, если смотреть на неё сверху, была тёмно-бордового цвета.


Было очень мелко, из за чего нам пришлось приложить большие старания, чтобы хотя-бы частично погрузиться в воду.



Тем не мене было очень здорово, даже только от осознания, в каком знаковом месте мы резвимся.



После этого, в сопровождении местного долматинца - почему-то все местные собаки были долматинцами, под начавшимся проливным дождём мы вернулись в лодж для поедания нашего олл инклюзивного обеда, где нам был представлена наша канаймская заботливая мать - то есть гид, который звался Эрнесто в честь Че Гевары.



Эрнесто был бойкий малый с плутоватым взглядом, и я решила его тоже зачислить в разряд робертов - лишних робертов не бывает, бывают запасные. После ничем непримечательного обеда, скрашенного парой-тройкой рюмашек, мы отбыли на берег лагуны для лодочной экскурсии к местным водопадам. Правда пришлось пару-тройку раз поторопить голого Десантника, купающегося в душе после купания в лагуне, но это были всего-лишь рабочие моменты.
В нашей группе, кроме собственно говоря нас, было двое польских молодожёнов, проводящих в Венесуэле медовый месяц - kстати, мой респект - удачный выбор. Поляки оказались славными ребятами, и легко вписались в наш коллектив.

На берегу лагуны мы погрузились в лодку и поплыли через лагуну к водопадам Сапо и Сапито.



Все 20 минут, которые мы плыли по лагуне, слышали шум падающей воды и водопады, большие и поменьше, окружали нас со всех сторон. Я так напропалую окучивала моего нового роберта Эрнесто, одновременно переводя для друзей его басни с английского на общедоступный, что забыла записать, какой из водопадов пересох и название альтернативного водопада, куда нас поведут, чтобы нам не было мучительно больно за что-то неувиденное.



В самом начале путешествия Эрнесто ткнул пальцем в небо, и многозначительно произнёс - вот, типа, посмотрите, мы тоже не лыком шиты - у нас по небу русские самолёты АН шныряют. После этого мы высадились на берег, острова имени русского Анатолия, где провели фотосессию на фоне ниспадающей воды.



После этого мы потопали куда-то вверх и Эрнесто наловил нам кузнечиков и саранчи, а я, чтобы ещё больше окучить Эрнесто, изобразила из себя юного ботаника и сказала - Надо-же, а мы таких в жизни никогда и не видели - у нас в основном медведи.



Эрнесто сразу загордился и повёл нас к какому-то незапланированному водопаду, который каскадом ниспадал по террасам, покрытыми зелёными нитями водорослей, образовывал небольшую лагунку, а потом опять стремительно обрушивался вниз потоками быстрой воды. Эрнесто объяснил, что сейчас низкая вода, и мы преспокойненько можем искупаться в водопаде, а когда в сезон дождей река наполняется водой, то всё здесь ревёт и бушует. Нас не надо было просить два раза, и вот мы уже в водопаде!





Вода, во время падения насыщенная мельчайшими пузырьками воздуха, как газировка приятно щекочет тело. Великолепные ощущения - тело как будто наполняется живительной силой воды, мгновенно снимая усталость и гася отрицательную энергетику. Так бы и сидели в этой воде целый день, но надо топать дальше - навстречу новым водопадам.

Ну, и мы потопали. Топаем опять по каким-то горкам, и вот - русло пересохшего водопада, и, высоко-высоко над гладью лагуны, среди огромных валунов, навороченных когда-то быстрой водой, как ноев ковчег на горе Арарат, сюрреалистическим памятником полуразрушенный остов лодки, как напоминание о былой мощи реки.



Спустились на песчаный пляж и я, посмотрев на розовый песок, подумала - то, что называют знаменитым розовым песком на Бермудах, фуфло по сравнению с этим - этот гораздо ярче по интенсивности окраски.



И - дальше - опять вгору. Воздух наполнен запахом озона - как после сильного дождя, растительность меняется на буйную тропическую, грохот воды всё ближе и ближе.



Эрнесто призывает нас к осмотрительности - мы готовимся пройти за стеной падающей воды - не высовываться, остерегаться скользких камней, и быть хорошими и послушными детками. Ага. Так всё и сделаем. Топаем по мокрым скользким камням и вот - мы за водопадом.



Очень красиво и впечатляюще - мощь падающей воды. Повезло местным индейцам пемонам с этими водопадами - такой подарок природы приманивает туристов и даёт пропитание всей деревне. Специально для этого случая, предварительно прочитав на форуме про эту волнующую красоту, я прикупила плёночный фотик в прозрачной пластмассовой коробочке - для съёмок под водой. Поскольку я в технике полный профан и предпочитаю дивайз для блондинок - мыльницу, где только кнопочку надо нажимать, впариваю подводный фотоаппарат Петьке и назначаю его ответственным за мокруху. Петька что-то клацает, но я тоже не сдерживаюсь - рискую благополучием своей почти новой мыльницы, и делаю несколько снимков. Мой бедный фотик тут-же становится влажным. Смотрю - и Надя и Наташа, и Десантник - тоже рисковые ребята - очень хочется унести частичку этой красоты. Наш штатный фотокор Ирочка, повсеместно таскающая ссобой десятикилограммовый рюкзак с фотопримочками, засовывает свой сУрьёзный фотик в специальный пластиковый мешок, так что без фоток не останемся. Мы ходим за стеной воды, безуспешно пытаясь перекричать грохот ниспадающих потоков.
Эрнесто безотрывно пасёт, чтобы никто ни-ни - не высунул руку, или ещё хуже - голову под струю воды - мощь такая, что покалечит. Но как-же удержаться - быть под водопадом и не помочиться. Я имею ввиду не искупаться. С немой мольбой смотрим на Эрнесто и - уно, дос, трес - прыг под ледяную струю! Ух ты! Как хорошо и энергетически сильно! Только очень холодно. Ну, вот, вроди и посмотрели, и поучаствовали.



Несёмся обратно, в припрятанных в кустах вещичках, в недрах моего рюкзачка теплиться бутылочка рома - не зря я её пол-дня таскала. Как она кстати именно сейчас! Разливаем по пластиковым стаканчикам, не обойдя ни поляков, ни Эрнесто, и - тост за Канайму. Следующий, сразу - за международную дружбу. Живительная влага растекается по телу, помогая согреться - ведь вечерняя прохлада уже опустилась на лагуну. Опускаемся к месту, где нас ждёт лодка и плывём обратно уже в сумерках. Кроме этого внезапно начинается дождь и дождевики, предусмотрительно захваченные нами, пришлись очень кстати.

Долматинцы и полудолматинцы встречают нашу лодку, и мы, счастливые от увиденного, направляемся чистить пёрышки перед ужином. Тем более, что там работает такой симпатичный роберт, которого, как я уже успела выспросить, зовут почему-то Демоном.



Наташа, постоянно испытывающая на своей шкуре дедовщину, сочиняет нам с Ленкой очередные косы, и я, глубоко тронутая её самоотверженностью, торжественно обещаю ей не приударять за этим демоном-буфетчиком.



Организованно идём на ужин, в результате, недосчитавшись Десантника, традиционно обнаруживаем его голым после помывки. Десантник одет и, в числе других накормлен и напоен.
В процессе ужина приходит наш гид в состоянии очень сильно под шафе, и сообщает нам, что он с поляками квасит в баре, вернее они его квасят. А если мы хотим тоже с ними квасить, то демонический роберт, которого оказывается зовут не Демоном, а практически Демьяном, после ужина отведёт нас в этот их местный бар.А вообще-то он пришёл сказать, что завтра, сразу после завтрака, который назначен на восемь-нуль-нуль, мы, предварительно освободив комнаты и покидав вещи в специально созданный для этой цели сарай, отбываем к водопаду имени фамилии лётчика Анхеля, которым этот Салто Анхел был обнаружен в 1937 году.

Ну, не могу сказать, что мы сильно торопились ужинать - мы всегда стараемся по максимуму растянуть удовольствие.



Потом мы ждали, пока Демьян освободится для перепровождения нас в бар.



Потом- вытаскивали голого Десантника из душа. Потом, процессия нас, в сопровождении Демьяна, долматинцев и полудолматинцев, минуты четыре шла по грязи. И пришла.

Местный бар представлял из себя типичный сельский клуб, где в продаже было только никакое ихнее пиво, с нарисованной чикой на жестянке, и чипсы. Немногочисленный местный народ играл в бинго - как в американском доме престарелых. Поляки уже успели накачать Эрнесто под завязку, после чего кто-то из местных отвёл его домой, а поляков никто никуда не отводил - у них был медовый месяц и они пошли в койку.

Тогда мы стали думать, как нам интереснее распить то, что мы принесли ссобой и вынесли из клуба на улицу стол и стулья. Потом оказалось, что этого делать нельзя и мы понесли всё обратно. Демьян, долматинцы и полудолматинцы, охотно принимали участие во всех наших перемещениях.



Так мы ходили туда-сюда, распивая по дороге то, что у нас было ссобой, пока народ стал засыпать находу. Наши товарищи отпочковывались один за другим, уходя в осадок от обилия впечатлений -сказывалась разница во времени. В конце концов самыми стойкими оказались мы с Наташкой - не зря мы обе-двое драконовские овны, Демьян, и долматинцы. Полудолматинцы тоже вырубились и ушли спать.

Мы на троих (долматинец был несовершеннолетний и мы ему не наливали) допили то, что у нас осталось из принесённого ссобой, и потом Демьян потряс нас с Наташкой до глубины души - он стал делать то, чего не позволяли себе богатые французы! Он стал покупать нам пиво! А поскольку у нас была определённая закалка, и абсолютно никакое ихнеевское пиво нам не вставляло, и пили мы его как воду, то покупать бедолаге пришлось много. Мы естественно хотели заплатить за себя, но благородный и щедрый Демьян не дал нам этого сделать - он сказал, что настоящий мексиканец никогда не позволит женщине платить. A он был настоящим мексиканцем, причём, как ни странно, из Мексики.
Демьян этот ни слова не говорил по-английски, мой испанский ограничивался парой-тройкой дежурных фраз типа – сервеза, пор фавор - пиво пожалуйста, а Наташка вообще разговаривала глазами и жестами. И вдруг мы поняли, что достигаем той степени просветления, когда людям не обязательно говорить на одном языке - начался обмен информацией на другом уровне, а то как-бы иначе мы поняли, что Демьян родом из Мексики и ещё кучу разных разностей, и это удивительное явление было мною поименовано Венесуэльский Парадокс Телепатического Обмена Информацией.
Правда для достижения этого эффекта надо воспользоваться действием катализатора, коим является алкоголь, запускающим в действие всю эту бодягу.
Дальше мы стали телепатически мило беседовать за жизнь, и Наташка похвалила демьяновскую стрижку. А Демьян сказал, что в Канайме нет ни парикмахерской, ни парикмахера, и стрижёт он себя сам. Потом он рассказал, что уже 2 года в Венесуэле и кроме того, что работает, он ещё и учится. По-моему на геолога. Мы с Наташкой тоже телепатически загрузили в него наши биографии, после чего Демьян обещал нам, что забьёт на работу и поедет с нами завтра на Анхель. Слово "забьёт" и явление "забить на работу" он почерпнул из телепатического обмена с нами. Потом, по просьбе дорогих гостей, то есть нас, завели музыку и Демьян танцевал нас по очереди, при этом помoгая правильно удерживаться в вертикальном положении.



И, глядя на то, как мы хорошо танцуем, местные забросили своё бинго и тоже стали танцевать.



Короче, Демьян этот оказался таким правильным пацаном, что отпало всякое желание клеить с ним дурака и обзывать его робертом - он просто стал нашим другом. Правда ни к какому водопаду он с нами не поехал - протрезвел и передумал забивать на работу. А долматинец тоже стал нашим другом, потому, что помог Демьяну проводить нас домой, несмотря на то, что мы не очень ровно ходили. Вот такой замечательный выдался день - друзей и водопадов в моей жизни стало на два больше.

[Angelina]

Утро не застало нас в врасплох - ага, а мы и сами проснулись и уже готовы в путь. Правда завтрак, назначенный на восемь нуль-нуль, в связи с непредвиденно случившимися непредвиденными событиями, непредвиденно отодвигается на 40 минут. Ну, это и кстати - у нас, как всегда Десантник недомытый и голый. В конце концов, после наконец случившегося с нами завтрака, мы, освободив свои комнаты и сдав ненужные, вернее временно ненужные вещи в камеру, вернее сарай хранения, топаем за Эрнесто к реке - оттуда и отплывают лодки к водопаду Анхель.
Сначала дорога идёт через деревню. Целые толпы детишек в аккуратненьких школьных формах и c огромными рюкзаками топают в школу.





-Эрнесто - интересуюсь я, а сколько народу проживает с сей благословенной деревне? - Около 2-х тысяч человек, включая тех, кто живёт вокруг лагуны. - Как-же так, да тут где-то около тысячи детей - это что, половина населения? - Да, а что тут удивительного - пожимает плечами Эрнесто - в тропиках темнеет рано, развлечений тут никаких, кроме как делать детей, нет, то есть как только стемнеет, все заваливаются в гамаки - и ну, давай скорей делать детей. Эрнесто хитро щурится и подмигивает мне заговорщицки. А то как-же - теперь он мой роберт.
-Эрнесто - гну я свою линию, что детей в гамаках делают - я уже слышала, и даже видела, как что-то подобное происходило в оринокской дельте - но они гамак простынёй завесили. Ты мне скажи, дружище Эрнесто - я вот наслышана, что люди вообще в этих гамаках спать не могут во время ночёвки возле водопада, а местные примудряются даже детей сочинять. Ну, короче
- Хочу! Всё! Знать! - можешь показать мне?
-О, конЭЧно - радостно соглашается Эрнесто, - с большим удовольствием!
-Да нет, удовольствия как раз не надо - чисто технически изобрази - ты в штанах, я в штанах - схематично, чтоб народу, дрУгам моим наглядно продемонстрировать, для общего развития.
-Ааааа, разочарованно вздыхает Эрнесто, ладно, вернёмся с водопада - вечером в лагере покажу. Так, хорошо, - довольно потираю руки я, есть на сегодняшний вечер одно запланированное увеселение.
По дороге мы на несколько минут забегаем в интернет кафе и задерживаемся там необоснованно долго - такого медленного интернета я не видела с прошлого века. Продолжаем свой путь по грунтовой дороге с необычного окраса покрытием. Лужи, оставшиеся от пролившегося вчера дождя, растворили в себе рыжую охру почвы и смотрятся как декорация к фильму о дальних мирах.



В целом дорога занимает около сорока минут и мы приходим к реке с живописными, покрытыми зеленью водопадиками.







Здесь нас поджидает лодка, в которой мы поплывём к водопаду. Наши вещички мы отдаём для коллективного заворачивания в непромокаемый брезент, оставив при себе только дождевики, крем от загара и обгара и фотики. Ну, и, конечно косметички - главное оружие женщин в борьбе за мужчин.
По настоятельной просьбе Эрнесто одеваем спасательные жилеты - как раз под цвет луж на дорогах. Я помогаю распутаться от завязок польскому молодожёну - он почему-то пришёл к выводу, что длинная верёвка от индивидуального плавсредства должна быть завязана вокруг его шеи. Наконец мы рассаживаемся в лодке и плывём вверх по течению.



Жарко. Широко разлившаяся река неспешно несёт свои чистые воды, отражая в своей безмятежной глади поросшие тропической зеленью берега и голубое небо, вкупе со взбитыми в крутую пену яичными белками облаков.



Кроме Эрнесто, в лодке ещё двое "управленцев" - один возле движка, другой - сидит на носу лодки, философски скрестив руки на груди с рулевым веслом наготове.



Минут сорок, и мы причаливаем к берегу - река, изгибаясь коленом, уходит на пороги, через которые наша лодка поедет при помощи трактора, а мы, при помощи другого трактора, поедем по берегу на встречу с нашей лодкой. Уже впоследствии я подумала, а почему было не попроситься остаться в лодке - чтобы посмотреть на происходящее с ней действо. Но это будет впоследствии, а мы, покрутившись по крохотному базарчику, рассаживаемся в прицепе трактора и едем минут 15 по степи. Мы получаем удовольствие от новых ощущений - поездка на тракторе кажется нам очередным приключением и стоит 1$ в пересчёте на международные деньги.





После возвращения в лодку жилетов уже не одеваем. Эрнесто сообщает, что от этого места плыть ещё около четырёх с половиной часов. Ну, и чё? - плыть нам нравится - сидим себе в лодочке, байки травим за жисть. Постепенно река делается уже и, сжатая берегами, ускоряет свой бег. А может причина в другом - перепад высот больше. В одном месте причаливаем к берегу - ножки размять и девочки направо, мальчики налево. На берегу местный народ изготавливает лодку из лёгкогого бальсового дерева.



И опять - в путь. Эрнесто выдаёт там какое-то неказистое питание и запивачку - тоже занятие неплохое.



Ничего не предвещает каких-либо неудобств , и вдруг начинается дождичек, на который мы по началу не обращаем никакого внимания - чай не сахарные. Постепенно дождичек превращается в дождик, а затем - в дождь. Волей-неволей одеваем дождевички. Дождь превращается в ливень, и это уже не тропический тёплый ливень - мы поднимаемся вверх по реке - выше в горы и делается холоднее и холоднее. Крупные холодные капли потоками обрушиваются на лодку и на нас в ней. Стена дождя такая плотная, что практически не позволяет ничего увидеть уже на расстоянии вытянутой руки.
Река вспенивается сварливыми бурунами, и становится ясно - шутки в сторону. Я сижу впереди и мне лучше всех видно, что ждёт нас впереди - я не могу поверить, что мы направляемся именно на эти пороги! Перепад высоты наверное метр и мы хотим заскочить на этот каменный гребень с обрушивающими с него потоками бушующей воды!

Парнишка на носу весь подобрался, как пружина, и веслом подгребает беснующуюся круговерть. Мотор надрывно взвывает и лодка медленно, но уверенно карабкается, да, именно карабкается вверх. Нас окатывает крутой волной, но мы этого не чуствуем - вода с небес смешивается с водой из реки, создавая бешенную круговерть, в эпицентре которой мы - люди на утлой лодчёнке. Но всё обошлось и мы двигаемся дальше - через стену холодной воды, низвергающейся с разверзшихся небес. Не иначе, как это всемирный потоп. Парнишка рулевой на носу лодки, одетый в лёгкую маечку дрожит как осиновый лист.
-Эрнесто, почему он не пользуется дождевиком? - спарашиваю я кутающегося в кусок целофановой плёнки гида. – Хотя-бы так, как ты - пластиком защитился.
Эрнесто отвечает мне, что пемоны так не поступают, хотя знают - дождь, скорее всего будет. Он перемещается на корму - помогать управляться с движком, а я, через пелену дождя и стекающие с козырька кепки потоки воды смотрю на сидящего на носу паренька. Его просто колотит от пронзительно холодных ручьёв, струящихся по его сильному смуглому телу. Вдобавок ещё холодный ветер, от которого он даже не старается защититься. И как-то невольно приходит осознание красоты и гармоничности действа, разворачивающегося перед нашими глазами - индеец, чьи предки жили на этой земле не одну тысячу лет назад, сознательно не хочет отделятся от бушующей стихии - он хочет быть частью её.
Я вспоминаю Горца Дункана Мак Клаута из клана Мак Клаутов и то, как болезненно и мучительно в него входила сила побеждённых противников. И этот индейский паренёк, как и Горец, через боль и страдане обретает могущество дикой воды. И как он божественно красив в этот момент! Красив - как эти горы, грозными великанами охраняющие землю пемонов. Красив - как река, стремительно несущая свои дикие воды. Красив - как зелёный и живой дождевой лес, растущий по берегам реки. Он не просто красив - он прекрасен, как вся эта удивительная земля гор, лесов, рек и водопадов. Я не знаю, как зовут этого парня, и придумываю ему Имя - Черпающий Силы Из Дождя. Так теперь я буду называть его. А может быть его так зовут на самом деле?

А дождь всё сильнее и сильнее! Куда уж дальше? Но дальше оказывается есть куда - где-то вдалеке слышатся раскаты грома, вспышки молний. И опять странное чувство - да, это замечательно, что вот так, что именно так! Ведь если-бы было тихо и спокойно - тихая река, полный штиль и уныние, голубое безоблачное небо с ярким солнышком - как на как на дешёвой лубочной картинке в доме провинциальной мещанки - как-бы было скучно и тоскливо. То ли дело сейчас - когда природа-натуралеза бушует и мы в эпицентре этого буйства, на пересечении двух стихий - беснующейся воды реки и беснующейся воды неба!
Дальше - больше - лодка сворачивает с основного русла реки Каррао в приток, реку Чурун и тут начинается полный фарш. Эрнесто, с трудом перекрикивая грохот воды, сообщает, что Чурун - в переводе с местного означает "гром" и посему лучше-бы нам одеть спасательные жилеты. Ирочка в замешательстве - она крепко прижимает к себе своё главное богатство - фоторюкзак. В её глазах читается вопрос - может одеть жилет на него? Кажется нас уже ни чем ни удивить, но, то, что проделывает на воде наша лодка - просто не поддаётся никакому логическому объяснению - мы поднимаемся вверх через пороги.
Мне приходилось бывать на рафтинге - пусть не самой сложной категории, но всё-же. Там было всё понятно - рафты шли вниз по реке через пороги, а здесь был рафтинг наоборот - гораздо более экстремальный. Лодка медленно, преодолевая силу течения, приближалась к порогу, нос её задирался, мотор натужно ревел, Черпающий Силы Из Дождя уверенными и сильными гребками направлял лодку в неимоверно узкую промоину между скрывающимися в толще воды валунами, и мы плавно вползали вверх под каким-то непонятным с точки зрения физики углом.



Эрнесто опять перелазит на нос лодки, и я спрашиваю его, были ли случаи переворачивания лодок и утопления или притопления туриков из них.
-Нет, нет - всё отрицает Эрнесто, и нет возможности узнать правду - если что - концы в воду. А потом - ищи-свищи. Эрнесто говорит, что он уже 25 лет работает на этой реке - сначала помощником, потом ещё кем-то, пока не дорос до должности гида.
-А сейчас тебе сколько лет? - спрашиваю его я.
- А ты как думаешь, сколько мне? - отвечает мне он. Я заметила, что венесуэльские мужчины не очень любят раскрывать тайну своего возраста. И закрашивают седину - молодятся.

- Лет 37-38 - стараюсь я польстить Эрнесто - ведь он теперь мой роберт, и я должна вызывать у него приятные эмоции.
- Нет, мне 42, признаётся Эрнесто, обрадованный моей лестью.
- Да, смотри-ка, никогда-бы тебе не дала этих лет, продолжаю я гнуть свою линию.
-А тебе сколько?- спрашивает он.
-А мне 45 - с готовностью отвечаю я. И даже без встречных вопросов, типа "а ты как думаешь?"
Тут я замечаю, что дождь как-то постепенно кончился. Окидываю взглядом своих спутников - ну и видок у нас - настоящие мокрые курицы. Нет, правильнее будет сказать, прошедшие боевое крещение мокрые курицы.







Между тем порогам ещё конца-краю не видно, но хотя без дождя, и это радует. Наверное благодаря этому дождю поднялась вода в реке, и нам, в отличие тех, кто проделал этот-же маршрут с разницей всего пару дней, не пришлось перетаскивать через пороги лодку на себе.
Мы продолжаем двигаться вверх по сжатой берегами, стремительно несущейся вверх распухшей от дождя горной реке, восхищаясь мастерству наших кормчих и победно вопя при каждом новом запрыгивании на очередной порог. В одном месте, уже взобравшись на каскад воды, перекатывающийся через каменные жернова, натужно работающий мотор лодки вдруг замирает и нас начинает тащить кормой прямо на вскипающую в диком танце воду. Женская часть нашей группировки начинает дико верещать - как будто это нам поможет, но это действительно наверное помогает - мотор, словно испугавшись, опять заводит свою песню, которая кажется нам самой прекрасной мелодией в мире. Так проходит ещё какое-то время, и мы, наконец, причаливаем к каменистому берегу острова Ратон. О, какое блаженство размять ноги и выпрямить затёкшую спину! Какое наслаждение ступить на земную твердь! Мы выжили, Ура! Спасибо тебе, Черпающий Силы Из Дождя! Наше тебе мучос грасияс! Черпающий Силы скромно улыбается.
-Девочки, а вы видели, как он дрожал от холода? - спрашивает Ленка.
-Бедненький! - с готовностью соглашается её подруга ещё со школьных лет - Наташка. И я тоже чувствую, как волна материнской, или ещё какой любви, окатывает меня с головы до ног. И все остальные - и Надя, и Ира тоже сразу полюбили Черпающего Силы. И было это чувство таким всеохватывающим, что прямо хотелось взять, притянуть его, ещё мокрого и дрожащего, и согреть своим материнским (ой, материнском ли?) теплом. Но что нам было делать - мы все хотели согреть его теплом своих тел, но не одновременно. Мы все его любили, но он был один. И это могло стать причиной братоубийственной, вернее сёстроубийственной войны. И тогда мы поступили мудро:
- Так не достанься-же ты никому! - вскричали мы, оттолкнув лодку от берега - конечно не забыв при этом прихватить бутылку рома, чтобы погреться и обувь, чтобы лезть в гору, поближе к водопаду. А Черпающий Силы Из Дождя направил лодку к другому высоком берегу, где был расположен лагерь, в котором мы должны будем провести сегодняшнюю ночь. К нашему всеобщему большому сожалению, Десантник тоже направился в лагерь - его давно простреленное и недавно разбитое на танцевальном подиуме колено было по-прежнему распухшим и сильно болело. Но он всё видел - из лагеря открывалась удивительная панарома на самый высокий в мире водопад.

[Angelina]

Продрогшие и вымокшие, мы, чисто в медицинских целях, хлебнули для сугрева, и, сменив обувь, двинулись на свидание с водопадом. Несколько минут, и мы уже под сумеречной кровлей дождевого леса. Дождь здесь идёт практически каждый день и в условиях этой стопроцентной влажности буйная многоярусная растительность удивляет многообразием форм и расцветок.











Эрнесто, как учитель на выездном уроке ботаники, носится от листика к цветочку, от веточки к кустику, стараясь удивить нас пред-Анхельскими красотами, и это ему безусловно удаётся - он действительно хорош, этот пахнущий грибами, мхом и свежестью лес, умытый недавно пролившимся дождём.


-Смотрите, смотрите - восторженно зовёт нас Эрнесто, придерживая за стебелёк аленький цветочек. - Этот цветочек называется - и следует название, в переводе означающая примерно "лесная женская пиписька".



-Ну да, ну да, - соглашаемся мы, обладая определённой направленностью ассоциативного ряда, можно ещё и не такое сходство подметить.
-А вот - настоящие-пренастоящие лианы, на которых даже можно покататься - не менее восторженно объявляет наш неугамонный гид и лихо изображает нам элемент из разряда "под куполом цирка". Все тут-же с неменьшим энтузиазмом выполяют акробатические этюды, и мы топаем дальше.



Топаем - это стараемся, даже усиленно глазея по сторонам, не растянуться, зацепившись о корни деревьев, удивительным живым кружевом сплетающиеся в замысловатые орнаменты. Я тут-же от души радуюсь за себя - мои родные ботиночки, как вы мне дороги и в скольких дальних странах вы спасали мои ножки от выворачивания и выламывания!



Эрнесто не унимается и радуется каждой возможности поразить нас красотой здешних мест. Он так изстарался, что аж вспотел - изобразив набедренную повязку из кофточки, уже рассекает с голым торсом, украшенным внушительным брюшкОм.
-Эрнесто, что за фигня - не сдерживаюсь я и щипаю его за пузень - что за пухлое брюшко?
-Так что ты хочешь - мне уже 42 - обиженно произносит от и демонстрирует нам гигантский полуиствевший лист, словно сотканный из тончайших нитей шёлка, стыдливо прикрывая им своё пузкО.



Ещё какое-то время мы идём, петляя между корнями и внимая басням Эрнесто, которого мне почему-то всё время хочется называть Энрике. Понятно, если-бы робертом... Поболтать я совсем не люблю, поэтому допрошАю роберта Эрнесто на предмет водопада Анхель и как-бы к нему поближе подобраться и посмотреть сверху, с высоты Ауянтепуи - столовой горы, с которой бросается вниз поток воды - как это всё там устроено. Эрнесто отвечает мне, что конЭЧно, конЭЧно, маршрут такой существует для сущих безобразников, весь тур занимает около
3-х недель, даже может и больше, они повторяют маршрут Джимми Ангела, в честь которoго называется водопад. И он, Эрнесто, там был. И даже может ещё сходить. А я уже читала об этом маршруте. И я уже хочу туда. И я даже знаю такого-же "не в в себе" товарища, который с удовольствием составит мне компанию в таком путешествии - это, конечно Саид - мой самый лучший в мире кармический близнец, обретённый здесь, на форуме - бродяга и романтик, к тому-же родившийся со мной под одной и той-же звездой в одном и том-же маленьком городе, и даже наших мам зовут одним и тем-же именем. Я не ошиблась, брат? Ты ведь со мной?

А ещё я спрашиваю у Эрнесто, а правда-ли что в верховьях Ориноко есть индейцы Яномани, чьи пути ещё не сильно пересеклись с современной цивилизацией и туда можно пусть нелегко, но добраться? Потому, что очень мне хочется туда... И он отвечает мне - да, есть такие места, но он там никогда не был. И вообще он почти нигде не был - ведь и на земле, где он был рождён, так красиво. И не до путешествий ему - жена, четверо детишек - кормить надо. А развлечения - так с туриками погудеть, или даже дамочки иногда подворачиваются. Типо меня.
-Да нет Эрнесто, про погулять мы потом поговорим - расскажи про гору ещё - что там? Эрнесто говорит, что самолёт Джимми, совершивший вынужденную посадку на вершине, находился там более тридцати лет, пока его не убрали оттуда при помощи вертолёта и заменили на точную копию, а сам этот самолётик стоит возле аэропорта в Суидад Боливаре.

-Эрнесто, а скажи-ка друг любезный, а что за дичь водится в сем прекрасном лесу?- Не даю я расслабиться ему. Эрнесто отвечает, что собственно говоря как раз вот в этом лесу дичи никакой нет, а вот если дальше - дальше пойти, а пемоны так и делают, то можно поохотиться на тапира, который оказывается близкий родственник слону. А мясо у этого тапира очень вкусное, нежное и сочное - живописует Эрнесто и причмокивает языком - задаётся, что пробывал. А я сразу этих красивеньких тапирчиков вспомнила - мы их, с другой бригадой форумских попутчиц - Викой и Люкой в Белизе в зоопарке видали - тапиры в грязной луже лежали, а мы им завидовали - очень жарко было. А по поводу позадаваться, кто что ел - я то-же не молчу, а в ответ хвастаюсь, что, ага Эрнесто, ага, а я в Коста Рике игуану ела. Вот!

Вот так, не зря Эрнесто ест свой хлеб - всё очень познавательно. Меж тем тропа начинает забирать в гору и мы карабкаемся с камня на камень всё выше и выше. Камни скользкие и мокрые, так что я ещё раз радуюсь, что одела ботинки. Петька пока тоже радуется своим армейским берцам, но это пока. На мирадоре, смотровой площадке, выяснится, что он себе вужас как поистёр ноги - поленился одеть носки.
-Петик, а ты в армии служил?
-Не-а, у нас в институте военная кафедра была.
-Аааа, тогда понятно. А Ленчик в сандалях потопала - быстро отодралась лямка, так что обувка - дело серьёзное. Чешем в гору, пыхтим. Долго-ли коротко топали, но после посещения Перу я все горы в Мачах Пикчах меряю, вернее в Вайнах Пикчах - гора, с которой город инков Мачу пикчу - как на ладони. Типа как в том детском мультике - удава в попугаях измерили и было в нём ровно 48 попугаев. Так вот - до того места, где в водопаде можно искупаться дотопать - примерно, как на Вайну Пикчу взобраться - если кто сравнить хочет.

Московская москвичка в оринокском лодже горько посетовала, как тяжело далась ей дорожка вверх. Должна признать, что совершая моё "перуанское восхождение", я тоже хлебнула горюшка, и, приехав домой решила добавить физкульты в свою повседневность. На пятый этаж - только пешкодралом. До работы - 40 минут топать в каждую сторону очень-очень быстрым шагом, что я и делаю и за что меня некоторые коллеги считают не в себе. Ну, и по Надькиному дурному заразительному примеру - 100 приседаний в день. И ещё велик случается. Ну и чего - нормально сработало. Наташка сказала, что я пёрла вверх как бульдозер, а её похвала мне важна - ведь она у нас чемпионка европейская.

И вообще – надo Наташку,чемпионку эту, начать окучивать на предмет Рораймы с нами. Как, я Вам разве не говорила, что из нас четверо на Рорайму собирается, на гору, которая послужила прототипом для конандойлевского затерянного мира? Нееее, ну Вы меня плохо знаете - разве я ж могу такую возможность упустить? А никогда! И Наташка мне очень даже нужна в этом путешествии - я уже к ней привыкла и дедовщину эту полюбила - если не она, так кто-же мне на Рорайме косы плести будет? А кого сблатовать куда нибудь со мной за компанию прокатиться - так это-ж для меня - проще паренной репы! Вот в прошлый раз и Петька, и Надька как ни упирались, а всё равно я их в Боливию затащила, и они по сей день мне за это спасибки выражают. Так что пора начинать операцию под кодовым псевдОнимом "Искушение".

Мы топаем в гору, впереди маячит голый энриковский торс - он идёт так, как будто и нет этого подъёма, просто вышел прогуляться, поразмять свои косолапые ноги - у него походочка - как у мишки. Да, теперь верю, что он без особого напряга сможет прошвырнуться на вершину тепуи. Энрико - романтик. Он, желая удивить нас в полной мере, просит не смотреть в ту сторону, откуда доносится шум воды - хочет, чтобы впервые мы увидели Салто Анхел с мирадора -смотровой площадки, - весь сразу, а не кусочками - через заросли. Ну, хорошо, Эрнесто, если ты так хочешь, пожалуйста, удивляй нас на здоровье.
Иринка, фоторепортёрка наша, идёт, тащит свой 10-ти килограммовый фоторюкзак, который никому доверять не хочет. Но видно по ней - невмоготу - еле карабкается. Кирочка, как настоящий джентльмен, проявлял настойчивость каждые 3 минуты, и настал тот момент, когда она не смогла ему отказать. Дала. Рюкзак понести. А сама уже здоровье непосильной ношей подорвала - видать совсем ей плохо стало - сама красная, а вокруг рта - бледность с синевой.



Я этому Иркинсу нашему никогда не устану поражаться и восхищаться - сама тонкая, звонкая, вся аристократической бледностью и ароматом французских духов окутана, на каждом пальце по кольцу и с трёхкилограмовой косметичкой, задумчивая и отрешённая, и по всем признакам - место ей где-нибудь на фешенебельном курорте - так и рисуется картинка - ветер наполняет парус и играет её шелковистыми волосами, вышколенный стюард приносит запотевший фужер с искрящимся напитком и она берёт его длинными нервными пальцами, немолодой седеющий мужчина набрасывает ей на плечи соскользнувшую шелковую шаль...
А фигушки вам! Иркинс этот сумашедший, оказывается патологическим любителем самых что ни на есть жопных мест и их в её зачётке более чем достаточно. И вот будет она помирать, бледнеть, краснеть - а всё равно долезет, и ещё не просто долезет, а со всей фотоамуницией наперевес, и хватит у неё силёнок подметить такое, на что никто бы внимание не обратил, и остановить эти прекрасные мгновенья, и донести их красоту до людей... И что Вы думаете, что не полезит эта Ирочка, нежная блондинка наша натуральная на Рорайму? А фигушки вам! Ещё как полезет, и за это я её люблю, и за этот дух её бродяжий могу я ей сказать - мы с тобой одной крови - ты и я.
.
И вот, ещё немного усилий - Эрнесто не устаёт повторять - только не смотрите, только не смотрите. Я не знаю, как кто, а я не смотрела - доверяла Эрнесто - он знает, как лучше. И вот мы уже рядом с мирадором, и Эрнесто счастливо и с гордостью командует - а мы повторяем за ним, как за часами на спасской башне кремля в новогоднюю ночь: Уно!!! Дос!!! Трес!!! - Урааааааа!!!

Вот он - самый высокий в мире водопад, затерявшийся среди беспролазных дебрей земли венесуэльской. Ну и что с того, что поток не такой мощный, как на некоторых картинках, которые мы видели до этого, заснятых в сезон дождей? Мы и этого могли не увидеть - из за туманов и облаков, из-за проливного дождя и порывистого ветра. Эрнесто говорит, что когда ветер очень сильный, брызги падающей воды, не успевая долететь до земли, раздуваются потоками воздуха в мелкодисперсную водяную пыль, заполняющую туманным облаком окружающее пространство на многие километры вокруг. А мы - счастливцы! Мы видим эту диковинную красоту, которая - вот она, неповторимая и прекрасная, перед нашими глазами, вживую, а не по дискавери каналу!!! И мы ликуем и торжествуем, мы делаем десятки фотографий на память, но главная память об этом навсегда останется в наших душах.


Мы фотографируемся вместе, и - редкий случай, Ирочка, которая категорически не любит фотографироваться, делаает исключение для такого знакового снимка, а Надя, которая, в отличии от прошлого нашего путешествия, вместо розовой полезной сумочки с продуктовыми припасами, везде таскает за собой российский флаг, гордо водружает своё победное знамя над нашими головами. И я, которая единственная из всех гражданка Украины, умоляю её разрешить мне маргарином домалевать на флаге шмат сала и бутылку горилки, которая на украинском пляшкой зовётся, чтобы это был-бы уже наш совместный флаг, Надя цинично отказывает мне, под предлогом, что сало и горилка- это не патриотично. Вот так - верь после этого людям, как жрать это сало - так никто не против, а как проявить уважение к братскому народу, к земле, которая взрастила Верку Сердючку и Михаила Булгакова (или наоборот - Булгаков был раньше?) - так нет, не дождёшься.

И вот, мы, вдоволь нафотографировавшись на фоне водопада, выходим на финишную прямую, которая почему-то оказывается кривой, которая забирает круто в гору. Но это уже ерунда, и мы, на уже открывшемся втором и ещё не закрывшемся первом дыхании, быстро добираемся до писины. Нет, это не то, что Вы подумали - это там под каждым кустом - а писинами испанскоговорящие люди бассейны называют, принято так у них. А писина эта - всем писинам писина - её сам водопад образует, чтоб вознаградить усталых путников за то, что добрались в такую даль, чтобы его Анхель -ской красотой полюбоваться.
Эрнесто доволен - ему так нравится удивлять путешествующий народ красотой здешних мест - и конечно он видит, как мы счастливы - только бесчувственный чурбан может не оценить этогого величия природы.
Наш гид вскидывает вперёд руку - как полководцы посылали войска в бой, давая добро на водные процедуры, но нам его добро-недобро как то не очень нужно - мы уже, практически на ходу, сбрасываем с себя одежду и - в воду.



Ну и что, что вода ледяная - а никого это не волнует - ведь это Анхель, и мы, конечно, даже не мыслим себе, что можно не окунуться в его воды, будучи рядом. Мы брызгаемся, дурачимся и, конечно фотографируемся, даже не чувствуя холода воды. Как удивительно легко и чисто делается на душе от энергии этой воды, падающей с километровой высоты - вода смывает не только солёный пот усталости с наших тел - она она омывает дУши, унося в небытиё обиды и горести, тревоги и печали, недовольство жизнью и неуверенность в завтрашнем дне.
А потом мы лежим на камнях, глядя, как вода начинает своё падение где-то высоко-высоко, практически в поднебесье, и время замедляет свой ход, и Надежда, мой компас земной, лежит рядом , и наверное думает о том-же -о том, что удача - награда за смелость, и о том, какие мы счастливые, какие мы везунчики, какие мы баловни судьбы и как мы ей, судьбе этой должны быть благодарны за такие минуты. А мы ей действительно благодарны, как могут быть благодарны женщины, которым уже за 40. Нет, ещё за 40.

[Said]

Que lindo!!!

[Angelina]

Ну, вот, время пролетело так быстро, и Эрнесто торопит нас - совсем скоро начнёт темнеть и нам надо спешить. И тут мы вспомнили - в спешке мы забыли свои фонарики в лодке - в основном багаже, который был завёрнут в предохраняющий от дождя пластик. Ведь мы знали, мы-же знали из советов форумчан - фонарик это то, что может нам быть остро необходимо, и так обложались. Лично я забыла в лодке аж 2 фонарика - налобный и карманный - как обидно. В результате оказалось, что фонарик есть только у Нади и Эрнесто - попробуем обойтись малыми потерями. Ну, что-ж, прощай, Водопад, а может ещё и свидимся - есть такая задумка, и, на удачу - чтобы вернуться - бросаю монетку.
Ну, а теперь - вниз - так скоро, как возможно - в густом и сумрачном дождевом лесу темнота наступает особо стремительно. Если вверх лезли вразброс - кто как может, спускаемся вместе, помогая друг другу не оступиться на скользских камнях. Польские молодожёны ушли раньше - забоялись темноты, Эрнесто пошёл их провожать, а мы - разгильдяи, даже можно сказать, больше, до последнего плескались и резвились, теперь приходится выгребать - уже практически темно. Надя, наша путеводная звезда у которой звезда во лбу горит - фонарик налобный, идёт впереди, стараясь осветить нам дорогу и мы стараемся ступать за ней шаг в шаг - малейшее неверное движение и легко можно переломать ноги. Да, неприятное это занятие спускаться в темноте, но хорошо, хоть дождя нет. Вскоре начинаются хитросплетения корней, которые в темноте похожи на хищные щупальца каких-то монстров, к тому-же старающиеся ухватить нас за ноги.

Кроме опасности растянуться и скрутить себе шею, ещё одна, не менее серьёзная опасность будет подстерегать меня практически до конца путешествия - надин атрибут российской государственности и знамя её патриотизма, оказалось самонаводящимся оружием массового поражения. Увенчанный золотистой остренькой пимпочкой флажок, на протяжении всего нашего перемещения в пространстве и времени страны Венесуэлы - не удивляйтесь - у них своё время, на пол-часа отличное от других, этот самый флажок поочерёдно пребывал в двух позициях - или Надя патриотически размахивала им, или, устав от размахивания, она притыкала его к рюкзаку. Если в первом случае -размахивании, можно было найти положительные моменты - как-то отражение атак кровососущих насекомых, или создание видимости высадки армейского десанта и, как следствие, оздоровление криминогенной обстановки в регионе, то в случае втыкания флажка в рюкзак, практической пользы от него не было никакой. Так вот к чему я веду - ума не приложу почему, но как-то сразу меня этот флажок не взлюбил. Ну не из-за того-же, что я на нём сало хотела нарисовать? - это-ж я для укрепления братско-сестринской русско-украинской дружбы старалась!

И вот этот, ума-не приложу-почему-не-взлюбивший-меня-флажок, всё время норовил извернуться так, чтобы своей остренькой гальванически-озолоченной пимпочкой воткнуться мне прямо в глазное дно. А оно мне надо? Я, по простоте душевной понадеялась, что Надька у водопада совершит патриотический акт - водрузит знамя на мирадоре, но ничего подобного не случилось - в ответ на моё предложение о торжественном установлении памятного знака, флажка этого то-есть, она мне ответила, что собирается победоносно шествовать по венесуэльским городам и весям, причём с флагом, увенчанным заточкой, наперевес. Причём перевес этот, своим острым концом, был всё время направлен в мою сторону.
Я Наде конечно сказала, что если ей постоянно надо чем-то руки занимать, лучше-бы она, как в прошлом путешествии, розовую сумочку с мандаринками, булочками и прочими компонентами пищи носила. А она мне так с поддёвочкой типа - да, не зря для украинских граждан, в отличии от нас, россиян, визы в Венесуэльскую глухомань не отменили - не дозрели вы ещё до цивилизованных международных сношений. Тогда, из за этих настроений, мне сразу стало понятно, почему венесуэльское посольство в Москве не хочет украинцам визы открывать, а требует, чтобы народ за этом в Варшаву ехал - своего-то венесуэльского посольства в Киеве нет - вот почему не пришлось мне на Венесуэльской природе ни одного соотечественника повидать, кроме как Десантника, а Художник, друг наш закадычный, споткнулся на этой фишке и не успел в Варшаву поехать и визу сочинить.
Вот так, в мирных дружественных беседах о судьбах людских, о политической ситуёвине, о несчастных и счастливых, о добре и зле, о лютой ненависти и святой любви, ломились мы во тьме вниз, к реке Чурум, которая в переводе означает гром.
И вот, чудом не переломав ноги в тёмной чаще лесной и удивительным образом избегнув глазовыкалывания, я, в числе своих верных друзей, а в прошлом - случайных попутчиков, прискакала к реке, шумно перекатывающей свои стремительные воды по узкому каменистому руслу. И вот она, долгожданная - переправа-переправа-берег-левый-берег-правый...
И, несмотря на пасмурную погоду,

Упала ранняя звезда.
В полях прохлада,
Плывет паром, поет вода
О чем-то рядом.
И там, где светится река
У тихой рощи,
Соединяет берега
Седой паромщик.
Всё было абсолютно, как в песне поётся, только паромщик был абсолютно не седой, а совсем даже наоборот и очень даже ничего. И когда он подавал нам по очереди руку, чтобы мы во время залазивания в лодку не зашиблись насмерть, я его за ручку попридержала - а то как-же, мне-ж на работе сказали, что у меня переходной возраст и я в жопные места только за Этим и езжу, a другой причины они не видят, а им, на моей работе со стороны виднее - может и дело люди говорят. Так вот, попридержала я его руку в своей - а он рад-радёхонек, уже мою руку отпускать не хочет. Попался, голубчик, ну, что-ж, быть тебе значит моим робертом. Запасным - на случай, если Эрнесто выйдет из эксплуатации.

Погрузились мы все в лодку и поплыли на другой берег, и тут меня Петька, который обычно очень сдержанно выражает свои эмоции, буквально поразил - вдруг кааааак запоёт во весь голос, который у него очень громким оказался - типа как Дениска Кораблёв -"папа у Васи силён в математике, учится папа за Васю весь год..." Только Петюнька наш запел совсем другую песню –

Ничего на свете лучше не-е-ту,
Чем друзьям бродить по белу све-е-ту
и мы, вразнобой и не очень высокохудожественно, но от всей души подхватили -
Тем кто дружен, не страшны трево-о-ги,
Нам любые дороги доро-о-ги,
Нам любые дороги доро-о-ги
Припев:
Наш ковер - цветочная поляна
Наши стены - сосны-великаны
Наша крыша - небо голубое
Наше счастье - жить такой судьбою

Мы свое призванье не забудем,
Смех и радость мы приносим людям.
Нам дворцов заманчивые своды
Не заменят никогда свободы.
Ла-ла-ла-лалала
Ла-ла-ла-лала - повторять несколько разов или раз.

И пока мы пели - река закончилась - мы приплыли на другой берег, где радостно встречал нас истосковавшийся по товарищам прихрамывающий Десантник. Ещё пару минут, и мы в компанеро - лагере, где ждёт нас горячий ужин и гамаки, в которых предстоит провести ночь.
Лагерь расположен на высоком берегу реки и представляет собой большущий навес с хозблоком и даже дУши по одной имеются - женская и мужская. С сортирами в комбинации. Вода из бачка в унитаз сливалась какого-то болотного, засасывающего цвета, и мне сразу вспомнилось, как будет звучать слово "унитаз", если прочитать его наоборот. И тогда мне сразу стало не по себе, что прийдётся на этом "затину" ночью со свечкой в руке сидеть. Поэтому я старалась много не пить. Жидкости. Ну, а ром в разряд "пить" ведь не попадает - мы его кушаем. Кроме рома в тот вечер мы кушали по пол-куры каждый, процесс жарки которых запечатлел Десантник, а жарил их как раз тот роберт, который мою руку отпускать не хотел.





Кстати, фотки, которые я ставлю, наши общие - все фотографировали всех и всё, а в последний день наш гениально-компьютернопродвинутый Петька примудрился записать на диски то, что было на наших мыльницах нащёлкано. Конечно, Иркинс с её художественно-творческим подходом, стоит обиняком - она - фото-ум, фото-честь и фото-совесть нашей эпохи, и скоро начнёт свои фотки добавлять - как только решит свой квартирный вопрос.

И вот, воспользовавшись услугами обмывочного пункта и переодевшись в чистые переодевачки, мы собрались за столом на ужин. Изголодавшись на свежем воздухе, мы с наслаждением предавались поеданию слоновьих порций, щедро поливая еду кетчупом и произнося тосты за спасибо товарищу сталину за наше счастливое детство - в смысле рассыпались в благодарностях Эрнесто со товарищи.



И как-то всё это чинно и мирно происходило - без фанатизма, и от этого мне было как-то грустно - ведь сегодня особенный день, ведь я столько лет мечтала об этом моменте и, казалось, что всё, о чём мечтается - из области фантастики, причём даже не научной, а художественной - где-то далеко-далеко, в джунглях Южной Америки, с огромной километровой горы... Анхель - Водопад... И вот я здесь уже, я рядом, я стояла под этими струями, которые берут начало в небе...
Меня просто пёрло от эмоций, я готова была взорваться изнутри, а мы просто сидим и курицу кетчупом поливаем. И тогда я спросила Эрнесто - есть-ли у них музыка, и он ответил отрицательно. И как-же так? - Душа просит праздника, ну, давай, дружище Эрнесто, придумай-же что-нибудь! И тогда Эрнесто приносит ведро, с которым нужно быть очень внимательным, чтобы не погибнуть в пучине, и говорит, что сейчас перед вами выступит местный народный артист и исполнит соло на ведре.



И точно, выходит артист этот и начинает на ведре наяривать, причём душевно так,а Эрнесто ему на бутылке с кетчупом ножичком аккомпанирует. Я и раньше видела, как на вёдрах играют - в Нью Йорке в подземных переходах негры такие концерты устраивают, заслушаешься, но тут совсем другое, тут совершенно другая энергетика.



И это уже был шаманский там-там, а никакое ни ведро, и звук его был глухой и тягучий, и он разносился по округе, ударяясь о стволы деревьев, быструю речную воду, стоящие поодаль горы, возвращаясь бумерангом эха, многократно повторяющим этот звук каждый раз в новой тональности. Звук этот коснулся и моего тела, толкнув где-то в раёне солнечного сплетения и вызвав ответный резонанс. И я уже не могла усидеть на месте - пульсирующая волна прокатилась по телу и оно начало ритмично сокращаться, выбрасывая в пространство фонтан эмоций, которые распирали меня изнутри. И Ленка не усидела - её тоже распирало, и мы танцевали этот танец живота - не от слова живот, а от слова жизнь, и это было удивительное состояние - это было то, чего мне так не хватало - выразить свой восторг, выплеснуть свои эмоции.



Может это продолжалось долго, а может нет - я не знаю - мы были над временем, помню только, что вдруг стало тихо. Там-там замолчал и превратился в обычное пластиковое ведро. Концерт окончился - у парня устали руки. Мне стало грустно - я ещё не была готова принять тишину - ведь мне ещё нужно так много сказать.
И я подошла к ведру и коснулась его ладонями. Потом слегка ударила, потом ещё и ещё, и у меня получилось - ведро снова превратилось в там-там и породило звук - теперь резонанс вибрации моего тела возвращался от меня к там-таму и тот снова зазвучал. Мои спутники тоже не могли удержаться - музыка жила в нас и рвалась наружу - играли - кто на чём. Особенно отличилась польская девочка, которая, водрузив возле себя батарею банок и склянок, при помощи ножа извлекала из них звуки разных тонов, а её молодой муж аккомпанировал ей на банке с маргарином. Эрнесто не расставался с полюбившейся ему бутылочкой кетчупа, превращая её в музыкальный инструмент при помощи вилки. Никто не смеялся и не дурачился - у всех были серёзные, наверное даже одухотворённые лица. Это не был балаган - просто это пели наши души. А разве могло быть иначе? Разве можно не слушать сказки ветра душой?
А потом подошёл Петька и удивил меня второй раз за день. Нет, не удивил, а поразил до глубины души. Он просто подошёл со спины и сказал - "Дай я попробую - я тоже хочу". Он никогда, как и я, никогда не делал этого раньше, просто это было непреодолимое желание выразить свои эмоции, свой восторг.



Мы выпили рома для куражу - как шаманы пьют своё зелье - чтоб досичь состояния транса, чтоб оторваться от земли и взлететь над реальностью. Петька сел и взял ведро в руки. Несколько секунд он сидел так, как-бы прислушиваясь к самому себе, а потом сбросил с себя майку - чтобы телом чувствовать звук. Он закрыл глаза, словно отгораживаясь от всего земного, а потом началось великое действо - ведро ожило и снова превратилось в там-там и породило звук. Нет, даже правильнее будет сказать ЗВУК. Глухой и монотонный, этот звук жил как-бы сам по себе - отдельно от Петьки, отдельно от ведра, отдельно от мира людей, уносясь далеко в поднебесье.

Потом, в доли секунды, звук изменился, и, уже будучи высоко, резким направленным ударом толкнул тучи и они, не выдержав силы этого удара, пролились дождём, и его крупные капли , как тысячи крохотных там-тамчиков, рождали свой звук, гулко ударяясь о крышу навеса. А Петька, словно находясь где-то в другом мире, извлекал всё новые и новые звуки, и в них был шум воды, падающей с отвесной скалы, шелест ветра в потяжелевших от дождя мокрых кронах деревьев, резкие удары грома, гулким эхом разносящиеся над руслом реки, названной именем этого грома - Чурум. И наш Петька, наш сдержанный и, казалось-бы неэмоциональный Петька весь светился изнутри, и как он был хорош, как дьявольски хорош он был в этот момент - момент истины, момент, рождения Звука, исходящего из глубин его чистой и светлой души!



И снова сопровождающие звук энергетические волны коснулись меня и моё энергетическое "я" мгновенно среагировало на это, толкнув меня изнутри как раз в том месте, где будущая мать ощущает первое движение ещё неродившегося ребёнка - живот, жизнь. И как мать рождает дитя - не потому, что просто захотела так, а потому, что это дитя созрело, чтобы выйти наружу, так мои эмоции и чувства распирали меня изнутри - они рвались наружу и меня снова понесло.
Наташкой наверняка обуревали сходные эмоции - ведь не зря мы родились в один и тот-же день одного и того-же года дракона - она была как я, только на 12 лет моложе. Наверное наше желание оторваться от земли было таким непреодолимым, что мы танцевали на столе, чтобы быть ближе к небу, ближе к каплям дождя, гулко барабанящим в крышу кампанеро.



Чувства были такие сильные, что от переполняющих эмоций сносило башку. И мы полетели, ухватившись за звук там-тама, как ведьмы хватаются за метлу - вместе с ним возносясь к тучам и стремительно падая, в последний момент чудом уклоняясь от столкновения с землёй и вихрем проносясь над руслом бурлящей реки.
С высоты птичьего полёта мы видели как вода дождя проливается на крышу тепуи, образуя быстрые ручьи. И эти ручьи сливались в потоки, устремляясь в одно русло, а затем, под действием земной гравитации, вода срывалась с крутого обрыва и с грохотом опрокидывалась на каменное ложе, рождая звук грома. Глухой и тягучий звук там-тама растворялся в этом первичном грохоте, и мы, ухватившие за этот звук, распадались на атомы вместе с частицами воды, ударяющимися о камни, и снова приобретая прежнюю форму, как брызги, вновь соединяющиеся воедино, чтобы породить реку. Это были удивительные и прекрасные ощущения, как удивительна и прекрасна была пульсирующая музыка, рождавшаяся из под Петькиных рук.

Там-там закончил свою песню и мы опустились с заоблачных далей. Было тихо и все смотрели на нас - и друзья, и Эрнесто, и индейцы. Я не знаю, как это выглядело со стороны, может смешно, может не очень, а может даже красиво - мне было всё равно - я сказала то, что хотела сказать. И я сказала всё.
Теперь это уже не был обыденный вечер, просто вечер с курой на ужин - это был вечер, когда мы праздновали свою победу над обыденностью и серостью жизни. Нам было, что праздновать - мы ещё раз доказали - мечты сбываются, надо только захотеть...

[Елена+]

Да так и было все волшебно и прекрасно. Анхель навсегда будет в моем сердце, вот бы еще разок побывать там, с нашей странной и удивительной группой-факт. Ведь мечты сбывются надо только очень захотеть...

[Rongo]

Ого, сколько уже понаписано
Скоро тоже накидаю фоток

[Angelina]

Мы сидели и болтали - так, особо ни о чём - за жизнь. Ну, и наконец я дождалась своего звёздного часа -Эрнесто пригласил меня в койку. В смысле в гамак - для демонстрации правильного положения тел в момент зачатия, и вообще... Народ для разврата собрался - все обступили гамак и в него взобрался Эрнесто, разместившись по диагонали. Я, воизбежание ненужных трений, прикрыла его нижнюю половину розовой одеялкой, прилагающейся к гамаку, и полезла к нему. Гамак раскачивался и накренялся - я думала, что сейчас опрокину Эрнесто на землю-матушку. Но не тут-то было - этот плут подхватил меня и, натренированным жестом, мгновенно придал моему тело нужное диагональное положение - параллельное тому, в котором находился он. Ну, я немного нарушила эту параллельность, закинув на него ногу и приобняв за шею.



Эрнесто сиял.Я закрыла глаза, и подумала - что за ерунду они пишут на форуме - что спать в гамаке неудобно - в таком положении я бы проспала всю ночь сном младенца. Или секрет был в Эрнесто - он знал, как правильно положить женщину в гамаке? Народ, видя такую идиллию, быстренько накинул на гамак москитную сетку. Эрнесто очень обрадовался этому факту, приобняв меня по-взрослому, и я тут-же, по некоторым признакам, сразу присекла, чем делают детей в таком подвешенном состоянии. Хорошо, что между нами была предусмотрительно накинутая розовая одеялка.
- Приходи ко мне ночью - заговорщицким тоном прошептал мне на ушко наш гид.
- Ага, конэчно, конэчно - тут-же согласилась я, - если не просплю.
- Так я прийду и тихонько разбужу тебя - успокоил меня Эрнесто.
- Конэчно, конэчно - это значительно всё облегчит, только осторожно, не испугай меня, а то я когда пугаюсь спросонья - я тогда с перепугу очень громко орать начинаю - народ может с гамаков повыпадать.
- Ну, хорошо, постараюсь не испугать тебя - как-то не очень уверенно ответил Эрнесто.

Прояснив для себя ситуацию и приобретя полезные навыки правил поведения в гамаке, я, чмокнув Эрнесто в щетинистую щёчку, выбралась из под противомоскитной паутины и притопала за стол, где восседали мои друзья. Некоторые даже удивились моему быстрому возвращению, думали, что я задержусь на подольше. Я тут-же живописала, как удобно устроены эти гамаки и как было не тесно и хорошо там пребывать с Эрнесто, и вообще, наверное это специальные двухспальные гамаки. Практически сразу после этих моих слов, наши супруги Елена+ стали громко зевать, подчёркнуто широко разевая рты, и говорить, как они устали, и о том, что они тяжело переносят разницу во времени между Питером и кампанеро Вей Тепуй. А в кампанеро Ориноко они этой разницы почему-то не замечали, сразу подумалось мне. Короче, они быстренько собрались и пошли спать в дальний гамак. Ессссссно вдвоём.
Мы, ожидая ответного жеста, вопросительно посмотрели на польских молодожёнов - а они-то чего сидят, не зевают и на разницу во времени с Варшавой не сетуют? Мы даже намекнули им пару раз - вон, Ленка с Киркой пошли в гамак уже - сейчас будут притворяться спящими, а потом покажут мастер-класс. А вам не пора ли?
- Наверное пора, -согласился горячий польский молоджён. - Дорогая, а ты в каком гамаке спать будешь, том, что ближе к краю, или в том, что ближе к центру?
Даааааа, как всё у них запущенно в этой Польше, поэтому и демографическая ситуёвина такая неутешительная - если даже во время медового месяца недавно обрачевавшиеся не хотят в одном гамаке ночь коротать, тогда мне нечего сказать. А такое со мной редко случается. И потом мы все разошлись по своим гамакам, развешенным между столбами. Да, долгий выдался денёк, успела подумать я, отодвигая от себя пахнущий плесенью край розовой одеялки.

Проснулась я в кромешной тьме от дикого храпа, раздававшегося из где-то неподалёку. Из за ограниченной видимости визуально локализировать местонахождение храпящего объекта не представлялось возможным. Храп был такой громкий и раскатистый, что он эхом отражался от стен сортира, деревьев в подступающем вплотную лесу, нас, висящих в гамаках, и по этой причине определить местоположение источника звука на слух тоже не представлялось возможным. Я лежала в полу-оцепенении, боясь окончательно и бесповоротно проснуться, и понимала сквозь полусон, что я замёрзла. Я и так была одета во флисовые штаники и кофточку, но видать этого оказалось недостаточно.

Вспомнились подаренные Надей и оставленные на хранение в Суидад Боливаре носочки из грубой шерсти - сейчас-бы я им была очень рада. И ещё я сразу заскучала по Эрнесто, мечтая о нём, как об объекте утепления без использования дополнительных опций.
У меня была ещё одна кофточка, но она лежала в рюкзаке, а рюкзак лежал на лавке-скамейке, а лавка -скамейка стояла довольно далеко от гамака. И чтобы достать эту кофту надо было окончательно проснуться, и вылезти из под москитной сетки, и сделать несколько шагов в кромешной темноте. Ну, а что бывает с женщинами, расхаживающими в одиночку по кромешной темноте, думаю Вам рассказывать не надо - ведь это давно известная истина - их хватают бабаи и уносят в тёмный-претёмный лес. И я решила, что лучше я натяну на себя вонючую розовую одеялку - всё-же лучше, чем бабай в тёмный-претёмный лес...

Стало теплее, но по-прежнему не удавалось вырубиться из-за дикого храпа и дикой вони, которая шибала мне прямо в нос. Нет, розовая одеялка не была очень грязная - просто от постоянной сырости она приобрела запах плесени. Розовая одеялка... сквозь полу-дрёму мозг рождал какие-то странные ассоциации - розовая одеялка (или розовый?), и мне приснилось, что вместо вонючей розовой одеялки я целиком и полностью зябко кутаюсь в огромные розовые и абсолютно хорошо пахнущие тёплые фланелевые трусы с длинным рукавом, подаренные мне мамочкой к очередному дню защитника отечества от 8-го марта.

Накануне вечером Эрнесто сообщил, что нас ожидает ранний подъём - в 6 утра, в 6-30 - завтрак, после которого - сразу в обратный путь. Несмотря на не совсем комфортный вид отдыха, или может благодаря ему, проснуться получилось за пол-часа до побудки. К сожалению было пасмурно, но и в такую погоду пейзаж был фантастически прекрасен - скалистый фасад горы, похожий на стену неприступной крепости, и заползающие по этой стене прямо на небо седые клочья утренних туманов, маскирующие в себе неприятельскую конницу. И над всем звенящая тишина...



Хорошее место, чтобы провести денёк, или хотя-бы пол дня, жаль, что так быстро надо сваливать. Но у меня есть ещё время до всеобщей побудки и я, пройдя по лесной тропке, спускаюсь к реке.

А там уже вездесущая Надька делает свои йoжкины или йoговские эксеpсайзы, стараясь погрузиться в нирвану. Не желая отрывать её от столь важного занятия и швырнув в воду пару-тройку булыжников, я иду по тропе обратно, где и встречаю своего роберта Эрнесто, с грустным как у Пьеро лицом.

- Чего-ж ты не пришла? -спрашивает он меня с укоризной, типа - а я-ж так ждал, надеялся и верил.
- Да, знаешь, друг мой Эрнесто, отвечаю ему я столь-же грустно, - я тоже мечтала о нашей встрече, но вот видишь - умаялась за день и спала беспробудным сном.
- А я тебя приходил будить, звал шёпотом, но ты мне сказала, что можешь испугаться и начать кричать, я себе эту картину представил и пошёл к себе в гамак досыпать.
- А как-же ты меня нашёл - ведь все в кромешной темноте висели, как коконы под москитными сетками - не поймёшь кто есть кто?- спросила я, глубоко тронутая его обязательностью.
- А я специально с вечера запомнил в какой ты обувке и смотрел под каким гамаком твои шузы - ответил Эрнесто, проявляя чудеса смекалки - видать этот способ давно им разработан.

- Ну, не горюй, дружище, я вот рассказ напишу и ты в нём будешь у меня положительным героем - то есть девушки будут знать, что приехав в ваши благословенные края, они всегда смогут положиться на хорошого парня по имени Эрнесто и не будут мёрзнуть ночью в гамаке.
Вернувшись в лагерь я обнаружила своих проснувшихся попутчиков. Самыми счастливыми выглядели Ленка и Кирка, которые с чувством глубокого удовлетворения сообщили нам, что спать в гамаках очень удобно и им вдвоём было совсем не тесно и не холодно. Потом все начали выяснять, кто всё-таки храпел. Сначала мы думали на Десантника, а он сказал, что он сам всю ночь почти не спал и наверно это Надя - потому, что Нади в тот момент с нами ещё не было - она продолжала принимать водные процедуры в реке. А я сказала, что замёрзла как собака и Наташка со мной сильно согласилась, но она настрадалась даже больше - по причине своего высокого роста, она не могла накрыть вонючей розовой одеялкой всю длину своего тела и обморозила ноги. Но не до конца, а до начальной, посинительной стадии. А потом я себе вдруг представила, что-бы было, если-бы я действительно спросонья перепугалась от ночного Эрнeстовского визита, и я стала смеяться - я часто над собой смеюсь, чтобы не становилось грустно. По настоятельным просьбам сотоварищей пришлось им рассказать случившуюся со мной много лет назад быль - со мой часто что-нибудь случаются, и в основном это были БЫЛИ.

БЫЛь.

Было это давным давно, лет эдак может и 20 назад. А может и 17. Раза два в году мы садились на проходящий ночной поезд Москва-Одесса и рано-рано утром приезжали в город-герой Одесса, где тут-же немедленно ехали на знаменитый вещевой рынок на 7-м километре. Там мы покупали одёжки на пол-года вперёд своим быстрорастущим детям и конэчно, конэчно старались ни в чём себе не отказывать, а потом, вечером ехали на этом-же поезде обратно. Машиной ехать было лень, и мы ещё любили погулять и повеселиться, а тот, кто был за рулём, автоматически лишался этого удовольствия, поэтому поезд был всем для нас хорош. Любопытно было то, что даже в разгар антиалкогольной компании, местные цыгане умудрялись продавать водовку на разлив, и мы, замёрзнув на утреннем морозке, покупали себе по соточке. Но я отклонилась от темы.

Итак, я и мой муш, собираемся в дорогу - тогда мы ещё любили путешествовать вместе. По телику идёт фильм "Ошибка Тони Вендиса" с красавчегом Игорем Костолевским в главной роли. Он, известный в прошлом теннисист, предварительно обеспечив себе безукоризненное алиби, нанимает убийцу для вероломной ликвидации собственной благоверной. Убийца приходит, и, выскочив из за шторы, сзади накидывает несчастной удавку на шею и начинает её варварски удушать. Но, о счастье - собрав в себе последние силы, жертва нащупывает на столе ножницы, при помощи которых она подгоняла по размеру фотографии в семейный альбом, и, извернувшись, наносит роковой удар, лишая жизни убийцу.

Такси уже ждёт нас возле дома, но я всё-таки исхитряюсь досмотреть последние кадры фильма, где добро побеждает зло, справедливость торжествует и мерзавец выведен на чистую воду. Мы едем в такси на вокзал и, результат фильма - мысль о мужской вероломности не даёт мне покоя - как-же так можно поступить с собственной женой, при этом постоянно называя её названием "дорогая" и трогательно целуя перед выходом из дома? А может и мой так-же?
Потом мы, встретившись со своими приятелями Танькой и Губошлёпом (прозванным так из-за негроидных губ), загружаемся в плацкарту подошедшего поезда и, практически немедленно, отправляемся в вагон-ресторан - а что ещё делать в поезде? В процессе посещения ресторана, мы с Танькой делимся впечатлениями о просмотренном фильме, и каждая последующая выпитая рюмашка ещё больше укрепляет нас вo мнении, что все мужчины по своей сути одинаковы и при некотором стечении обстоятельств не погнушаются физическим устранением спутницы жизни.
Поздно ночью мы, изрядно навеселе, возвращаемся в свою плацкарту и укладываемся спать - девочки на нижних полках, мальчики, соответственно, на вышестоящих.
Не знаю, как сейчас - очень-очень давно не ездила в поезде, а в те времена здорово воровали из вагонов, в том числе и обувь безмятежно спящих пассажиров. В целях предотвращения хищения личного имуществa, мой муш заталкивает свои хорошие и практически почти новые туфли под нижнюю полку, на которой я сплю, - возле изголовья - в узкую щель между стенкой вагона и расположенным под нижней полкой ящиком для хранения вещей.

Я быстренько вырубаюсь и мне снится сон - я - главная героиня в фильме ужасов, где уже мой коварный муж нанимает убийцу, чтобы он свёл счёты с моей жизнью. А, вспомнила - ещё одна немаловажная деталь - будучи военным, мой муж никогда не брился и не стригся в отпуску - успевала отрасти грива и борода, причём всё это от природы почти чёрного цвета. Как в том анекдоте - это не говорит о том, что у меня волосатый муж - это говорит о том, что в армии длинные отпускА. И вот, среди ночи, этот пребывающей в состоянии повышенной лохматости мушшш, слазит босиком со своей верхней полки, для посещения сортира и последующего курения в тамбуре, и, присев на край моей нижней полки, низко склонившись надо мной начинает рукой шарить у меня в изголовье, стараясь нащупать свою обувку. Каким-то образом он нарушает мой безмятежный сон и я, вдруг открываю глаза, не проснувшись, а находясь ещё в своём сне, где меня уже практически убивают. И тут, в темноте вагона, освещаемой лишь тусклой лампочкой в проходе, я вижу чёрное-пречёрное волосатое существо, практически вплотную приблизившее свою омерзительную харю к моему лицу!
Убийца! - быстрой молнией проносится в мозгу! И я, ещё не проснувшись, начинаю истошно орать. Муж, от такой неожиданности и с перепугу, внезапно отскакивает от меня, причём в нужную сторону, и со всей дури, шарахается головой о свою-же верхнюю полку, конечно матерится и воет от боли. Я, по прежнему ещё полностью не проснувшись, думаю, что это я - как и героиня фильма, засадила ножницами убийцу, но не до конца - иначе почему-ж он так орёт, и сейчас он, раненный, начнёт меня добивать. И тогда я начинаю верещать ещё громче. В этот момент слышится дикий грохот и громкий мат - это внезапноразбуженный Губошлёп с перепугу и от неожиданности, падает с верхней полки прямо головой на столик. От этого грохота и матов с двух сторон, я начинаю вайлать ещё громче.Во всём вагоне включают свет и - представьте себе эту картину - все, во главе с проводницей, сбегаются посмотреть, что случилось, и в этот момент я уже окончательно просыпаюсь и вижу - Губошлёп с разбитой в кровь мордой лица и мгновенно посиневшими разбитыми губами и мой муж со кровью, капающей на пол с разбитой головы. Короче - погуляли - спасибо Игорю Костолевскому за отлично сыгранную роль.
И вообще - это я к тому, как весело могло-бы получиться, если-бы Эрнесто, че-гевара-его-мать, разбудил-бы меня ночью, а я-бы со сна подумала, что это тот самый бабай из лесу, которого я боюсь с детства.

[Lulika]

Angelina, продолжай, не останавливайся!
Как и про Перу-Боливию, читаю с превеликим удовольствием!
Ребята, вы просто гипер-пупер-позитивная-команда! Прошусь новобранцем в некст-тайм! Законы дедовщины знаю - обязуюсь соблюдать
И, конечно же, хотелось бы увидеть фотографии от Ронго - помятуя СоларУюни - они должны быть неподражаемы!

[Said]

Claro que sí, hermana! Vamos al Ángel!!!

[Victoria Rogotneva]

Анжелка,ты бы хоть редактировала фотки
следы поцелуев там....

[Angelina]

Вичка! Я не редактирую по нескольким причинам:
а) ты, как никто другой своими глазами видела - моё владение фото-ремеслом ограничивается только умением нажимать пыптык, в смысле кнопочку на дивайсе - блондика, панимааашь.



б) никаких фотошопаньев из прынцыпа - голая правда жизни;

в) неправда ваша, поклёп и оптический обман - никаких синяков ТАМ (а где это "там" находится? ) от поцелуев нет по причине отсутствия таковых - уж я-бы не выдержала и разболтала;

г) а ты, Вичка, вместо того, чтобы за подругу порадоваться, всякое "там" стараешься обнаружить. Не надо грязи и тогда... Будет ещё "там" -всему своё время.

Lulika! "некст тайм" уже был - мы из Бирмы вернулись, так что идёт запись на некст-некст тайм. А поскольку аж 4 человека из нашего "гипер-пупер-позитива" живут, как и ты в Питере, можешь начинать отбывать дедовщину прямо в родном городе - без отрыва - типо филиал подготовительного отделения. А по поводу Rongo - она скоро фотки поставит - у неё критические дни - на другую квартиру переезжает - жесть.

Брат, Said! Тонкий намёк пойняла - ты говоришь на испанском. А кто-бы сомневался? Но я догадалась - вперёд, на баррикады, мы ещё выдряпаемся на Анхель. Таки да?

[Angelina]

Насмешив своих товарищей, некоторых даже до слёз - это я о себе говорю, мы позавтракали всякой ерундовой ерундой, пофотографировали красивых утренних паучков и всякие красивые пестики-тычинки, сказали водопаду Анхель "чао, наше знакомство было большой честью для нас и мучас грасиас за ни с чем не сравнимое удовольствие", и, погрузившись в лодку, пустились во все тяжкие. Я имею ввиду обратное путешествие.










Мы сильно погорячились выдвинувшись налегке, потому как утро на воде выдалось довольно прохладным и холодный ветер, смешанный с ледяными брызгами, иногда пробирал до костей.



К счастью за ночь река ещё больше наполнилась дождевыми водами и прохождение порогов вниз по реке уже не было таким экстремально-сногсшибательным. Мы просто глазели по сторонам, а я приставала к Эрнесто с очередными что-где-когда. По существу заданных вопросов, наш эрудированный гид рассказал мне много интересных баек. Например, что много-много лет назад, отважные японцы залезли на тепуи под водопадом и длилось это восхождение аж 21 день.

Приехав домой я порылась слегка в интернете, но не сильно - японцев не встречала, но зато нашла группу товарищей, которой удалось в течении 19 дней выдряпаться по вертикальной стене и был среди этих отважных некто по имени Алекс Клёнов - российский альпинист.
Заодно нарыла ещё одного интересного дядьку, который назывался Aleksandrs Laime и родился он в Риге. В 1955 году он первый достиг вершины тепуи пешеходным способом, а потом, впечатлённый красотой здешней природы, стал развивать в этих местах туризм. Именно он расчистил тропу от острова Ратон, куда лодки высаживают туристов, к мирадору, с которого открывается вид на Анхель. Кроме этого он назвал речку, которая даёт начало водопаду, Gauja - по имени одной из речек на его родине Латвии. Умер он в 1994 году, а жил до этого на острове, который расположен в 2-х часах ниже по течению от Канаймы. B народе поговаривают, что ему удалось найти золотую речку, которую пытался отыскать Джимми Ангел - после смерти в камине Александра Лайме нашли денюжку, аж 20 тысяч америкаснских денег.

А вообще-то Эрнесто по Венесуэльским меркам довольно эрудированный дядька, он даже знает про суперматерик, который разлезся на части и разъехался по миру в разные стороны, по сему по этому и в Африке, которая давным-давно была с Южной Америкой склеена, есть точно такие-же столовые горы, как в Венесуэле, Бразилии и Гаяне. Этот вопрос меня сильно заинтересовал - вот допишу свой роман-газету, и поищу что к чему и может поеду - посмотрю для сравнения.

Пока мы с Эрнесто ля-ля-ля делали, мы спускались всё ниже и ниже по реке, следовательно опускаясь на меньшую высоту. Чем дальше мы продвигались, тем теплее и теплее прогревался воздух. В конце концов мы добрались до того места, где в прошлый раз ехали на тракторе. Солнышко уже смалило во всю, хотя ещё не было даже десяти утра. Эрнесто сказал, что трактор сейчас подъедет, и в конце поездки мы расплатимся сразу за поездку в оба конца - когда мы ехали на водопад, мы так договорились. А тогда мне в голову пришло оригинальное решение - куплю билет и выйду из трамвая. Я взяла, да и сблатовала всех заплатить за поездку - чтобы поддержать местных индейцев материально, но на тракторе не ехать, а пойти пешкодралом. Все быстренько согласились, а Эрнесто посмотрел на нас с сожалением - ну что взять с больных на голову людей - но потопал с нами. Прогулка получилась суперская, было очень приятно топать по полям по лугам, рассматривая местную архитектуру - шевченковские хатки-мазанки под соломенной крышей, как на Украине.



Hекоторые даже пели и танцевали.



В конце, когда мы пришли на крохотный базарчик, я на радостях за очень дёшево прикупила себе махонький сувенирчик - с меня ростом - это была остронеобходимя в быту плетённая приспособа, при помощи которой сцеживают ядовитый сок какого-то растения, чтобы оставшуюся в этой приспособе сухую фракцию высушить, сделать из неё муку, испечь лепёшек и накормить туристов. Потом эту приспособу я и мои верные друзья таскали по всей Венесуэле от края и до края и она теперь успешно висит у меня на стенке и называется балабайка.



Пока мы шли, нашу лодку перетащили через пороги и она ждала уже нас на воде. Изобразив девушку с веслом, я на память зафотилась с Черпающим Силу Из Дождя. Он был совсем ещё пацанёнок, но тем ни менее, во время фотосессии ущипнул меня за бочину. Я подумала о том, что проводить полную лодку людей через пороги в грозу он уже достаточно взрослый, значит щипать тёток за бок - может с полным правом - уже дорос.



Было страшновато наблюдать, как малюсенькие детишки с голыми писюнами, сами, без всякого надзора, плавали себе на лодочках-долблёнках, направляя их прямо на середину реки, на стремнину.







Пройдёт 12-14 лет, и они, как сегодня Черпающий Силы, будут сидеть на носу идущей вверх по течению лодки, не прикрывая красивые смуглые тела от беснующихся грозовых потоков. Мир Вашему дому, красивый и сильный народ пемоны, и спасибо, что приняли нас на своей земле!
Эрнесто просит надеть спасательные жилеты - скоро доберёмся до базы, а эти места патрулирует какая-то специальная водная полиция. Eщё каких-то пол-часа, и мы уже приплыли. Теперь пару снимков возле местных достопримечательностей, и вниз, мимо оранжевых луж.






Времени ещё только пол-одиннадцатого, а мы уже прибыли. Эрнесто выдаёт нам ключи от 2-х комнат - для помывки и переодевания - ведь из наших номеров мы уже выселились перед выездом на водопад. Две комнаты - конечно этого мало - у нас Десантник как всегда очень немытый и целых пять грязных женщин впридачу. Добрый малый сжалился и выдал нам ещё один ключ.

Пока красоту наводили, пришёл наш с Наташкой друг - мексиканский Демьян - попрощаться. Ба, знакомые всё лица - он ссобой привёл моего первого роберта на земле Канаймы - Асфальто, дорогой, как я за тобой скучала! Асфальто был приведен переводить речь Демьяна с испанского на английский, которую я потом переводила на русский для Наташки - ведь без алкогольного катализатора мы потеряли способность телепатически грузить друг друга.
Хороший и добрый парень Демьян поизвинялся, что не смог забить на работу, как мы его учили, и поехать с нами на водопад, и ещё он подарил нам с Наташкой подарки - мне ручку из красивого рыжего пера птицы, а ей - свой брелок Диор с буквой Д- Демьян. А мы ему подарили наташкину бoндану, потому, что у меня ничего не было, даже бонданы и обещали никогда не забывать его.

Мы постирали свои грязные вещи и разложили их сушить на горячем солнышке. Хотя мы были не против заморить червячка, питания в нашем олл инклюзиве больше не полагалось - после завтрака, который был в пол-седьмого утра, нас сняли с довольствия. Эрнесто сказал, что в аэропорту нас уже ждёт самолёт и там-же, в буфете, мы сможем прикупить себе питания какого только возжелаем -там всё уже есть. Собрав свои недосушенные вещи и тепло попрощавшись с Эрнесто, мы, нестройной гурьбой потянулись за Асфальто в аэропорт. Но по-дороге выяснилось, что отряд не заметил потери бойца - пришлось возвращаться за Десантником, который был в душе, конечно-же голый. После этого мы опять нестройной гурьбой потянулись за Асфальто, который привёл нас в аэропорт.

Мы тут-же ринулись в буфет, но никакой еды, кроме пепси колы, в нём не было. Тогда мы стали искать наши самолёты, которые, как нам сказал Эрнесто, нас уже поджидают. Но никто нас не поджидал, а даже совсем наоборот - целая толпа людей поджидала своей очереди на вылет. От нечего делать мы накупили всяких фенечек, хотя у нас уже и было много. Потом, от нечего делать, Наташка заплела мне косички, профилировала чёлку маникюрными ножницами. Потом базар закончил свою работу и тётки, продающие фенечки пошли домой. Потом я вытащила из рюкзака свои недосушенные за сильной спешки вещи, и развесила их досушивать на верёвках, где до этого висели продаваемые фенечки.



Потом какие-то люди подошли и хотели купить моё полу-мокрое полотенце с дельфинчиками. И всё это время нам всё больше и больше хотелось сначала кушать, а впоследствии даже жрать.
Время от времени я ходила к Асфальто и приставала к нему со всякими дурацкими вопросами - типа когда мы уже полетим? А он так-же по-дурацки отвечал, что хочет меня поцеловать. Когда, изнемогая от голода, я пошла к нему в очередной раз и он опять начал рассказывать, как он хочет меня поцеловать, я сказала - хорошо, Асфальто, ты далеко живёшь? - пошли к тебе домой, надеюсь у тебя есть что-то пожрать. Асфальто очень обрадовался этому обстоятельству и предложил мне свой вариант развития событий - я сегодня никуда не лечу, а он перебивает мне мой билет на завтра на Санта Елену, где я встречусь со всеми своими друзьями, которые туда прибудут для осмотра Гранд Сабаны на Мигелевских машинах. Ну, и конечно-же Альфонсо поведёт меня к себе домой, где я покушаю, и даже два раза покушаю, а потом, прямо после обеда, мы, даже не взирая на день, начнём ночь любви.

Такой вариант был вовсе не плох, если исключить из него пункт "ночь любви" и добавить билеты на Санта Елену для всех. Но Асфальто почему-то ни за что не хотел соглашаться на мой вариант - он настаивал на ночи любви и соблазнял холодильником, ломящимся от припасов. Даааа, как много нового я постигаю в этой стране, подумала я - надо было дожить до сорока пяти лет, чтобы мне предложили трахнуться в обмен за тарелку супа! Ну, ничего, ничего - успокоила себя я - другие сами супом кормят мужиков, чтоб те согласились с ними переспать. И я расценила это как успех.