Вот так озадачила. Индия. А почему именно она? У Марии ответ наготове: «Да потому что ты под путешественника косишь, под тревеллера чистой воды, - а какой ты тревеллер, если в Индии не бывал!» Аргумент – для современных россиян – так себе, но для меня, как для человека родом из СССР, - весомый. Именно Индия, в славные годы детства, была для меня олицетворением закордонной экзотики. Юнайтед Стэйтс – капитализм, Франция – романтика, а Индия – экзотика в максимальной её концентрации. Лет пятнадцать назад рванул бы туда, не задумавшись. Но годы, как известно, делают мудрее. И, повзрослев, я точно знал, почему опасаюсь отправляться в Индию. А как же – интернет и многочисленные искатели восточной мудрости просветили. Итак:
- В Индии всюду грязь и нищета
- В Индии зазевавшегося туриста поджидают малярия, туберкулёз, гепатит на все буквы алфавита и, конечно, королева недугов – дизентерия
- Как следствие, вернейшие попутчики туриста в Индии – рвота и понос
- В Индии не протолкнуться от попрошаек и навязчивых торговцев
- В Индии каждый второй норовит тебя облапошить, а каждый первый – попросту обокрасть; следовательно – верить нельзя никому
- В Индии огромные расстояния, отвратительные дороги и полное отсутствие ПДД
- В Индии каждый таксист повезёт не по адресу, а по магазинам
- В Индии нет горячей воды
- В Индии перебои с электричеством
- Наконец, в жаркий сезон в Индии солнце плавит изнеженного белого туриста, в лучшем случае, до вен и сухожилий, а в худшем – прямиком до позвоночника.
На всякий случай уточню, если кто ещё не понял, что жизнь и Мария отправляли меня в Индию именно в этот душераздирающий сезон, в +45 по Цельсию и во что-то, совсем уж невообразимое, по Фаренгейту. Впрочем, Мария готова была разделить со мною тяготы поездки и повторяла жизнеутверждающий слоган: «Да не стремайся – прорвёмся!».
Я ещё немного почитал страшилковых отчётов и вдруг сделал любопытное наблюдение. Люди, описывавшие, как гладили огромного таракана в номере, выташнивали из себя «божественный ласси», уезжали с моторикшами на швейную фабрику вместо Тадж-Махала, называли бюджеты путешествий из расчёта от пяти до тридцати юэсбаксов в сутки. Такие люди торговались с рикшами, сбивая цену со 100 рупий до 80. Ели в «замечательных уличных кафе». А главное – жили в гостиницах «для местных», чем очень гордились. Поначалу я подумал, что эти люди – не богаты, при этом «болеют Индией», что, на мой взгляд, достойно уважения. Но потом увидел, что, помимо индийских отчётов, многие из них сотворили и европейские, и там-то фигурировали совсем другие «ценники». Создавалось впечатление, что эти многие попросту считают Индию недостойной «европейских трат». И я задался вопросом: а что будет, если, скажем, я в Азии, где «все торгуются», попробую платить за всё, не торгуясь. Оборзеют и отнимут последнее? Обдерут как сидорову козу? Начнут презирать и плевать в физиономию? Именно это мне и предстояло выяснить.
Я купил билеты на влёт и вылет из Дели: «Аэрофлот», по 19 тыщ на лицо, - и начал планировать внутрииндийский маршрут.
C этим всё было не так, чтобы просто. Думаю, прав тот, кто не дрожащей рукой режет Индостан, как пирог, на несколько равных частей и решает: «В этом году обозрю «Золотой треугольник», в следующем – прокачусь по индийскому югу, а в послеследующем – восторгнусь Гималаями». Но эта мудрая политика хороша для тех, кто, так сказать, уверен в завтрашнем дне. У меня, как у «хомо наёмного», любая посещённая страна может и не повториться. Так что приходится все объекты интереса втискивать в рамки «первого визита», а уж потом – надеяться на лучшее; на то, что – даст Бог – доведётся когда-нибудь увидеть и остальное.
Мой интерес в Индии, в первую очередь, вызывали места - не то чтобы уникальные, но сильно разбросанные по всему Индостану. Так что проблему перемещений между ними следовало решать грамотно. Критерий отбора этих мест, думаю, для стороннего наблюдателя был бы слегка странноват. Я хотел проехаться по так называемым «местам силы» - совершенно отличным друг от друга по религиозной принадлежности и контингенту «подпитывающихся». Сразу скажу, что не отношусь к обладателям третьего глаза и не стараюсь его открыть, не оттопыриваю чакры без особой нужды, не жажду получить уроки мудрости у смуглых гуру. «Тогда зачем, - спросит меня любознательный читатель, - отправляешься ты, неверный, в места, для кого-то святые? Уж не затем ли, чтоб поглумиться над человеческой верой? Уж не мало ли ты толерантен, сукин сын?» «Нет, - Отвечу ему, - толерантен я вполне себе прилично. Просто хочу найти ответ на вопрос: если люди в больших количествах собираются вокруг идола, или реки, или здания – это почему-то, или просто так?» Разумеется, ответ индивидуален для каждого. И вдвойне разумеется, что навязывать кому бы то ни было этот ответ – равносильно признанию в идиотизме. Так что умствования я оставляю для себя любимого, а здесь попытаюсь тиснуть «впечатления» и кое-какую цифирь – в смысле, цены и прочую разумность.
Итак, перехожу к конкретике.
Маршрут: Москва – Тирупати (через Дели и Хайдарабад) – Пондичерри (через Ченнаи) – Мамалапурам - Дели (с выездом в Агру и Фатехпур) – Варанаси – Катманду – Дели – Москва.
Пройдусь «по персоналиям». В Тирупати – верней, в его ближайшем пригороде – Тирумале - расположен знаменитый на всю Индию храм Баладжи (храм Венкатешвары, Тиру-Малай).
Пожалуй, это самое малопосещаемое евротуристами место из приведённого выше маршрута. Зато индийцы знают его прекрасно, так как Баладжи – скорый исполнитель любых желаний. Не раз упоминание о том, что мы с Марией побывали в храме Баладжи, вызывало оживлённую (и радостную) реакцию индийцев. Многие отвечали, что сами мечтают там побывать всю свою сознательную жизнь. Об этом мне обмолвились даже таможенный офицер в Дели и гид в священном Варанаси. Тирумалу называют Ватиканом востока. Она соперничает с истинным Ватиканом и по количеству паломников (до 100000 в день, в дни больших праздников, и никак не меньше 30000 в обычные дни), и по богатству (одних только драгоценных камней, которые находятся «в собственности» Баладжи, в сокровищнице храме сейчас на 70 миллионов долларов). Храм Баладжи не только самый богатый, но и один из старейших в Индии – ему более 2000 лет.
Пондичерри – это неплохая база для вылазок в ашрам Шри Ауробиндо и, конечно, Ауровилль.
В Мамалапураме имеется много интересных рукотворных древностей, но самый известный аттракшен – природный: так называемый «масляный шар Кришны» - огромный валун, которым, по легенде, игрался молодой бог. Внушительный круглый камешек лежит на покатом каменном склоне и не скатывается к его подножию, вопреки законам гравитации.
Знатоки географии отчётливо понимают, что здесь заканчивается южная часть нашего индийского путешествия. Далее самолёт переносит нас на север. Про Дели и окрестности, думаю, всё понятно. И, пожалуй, ни у кого не возникнет вопроса: «почему Агра? Зачем Тадж-Махал?»
То же самое насчёт Варанаси. Святая Ганга. Место кремации тех, кто жаждет самоисключиться из колеса Сансары. Неподалёку от Варанаси – Сарнатх, место первой публичной проповеди Будды. К слову, Ганга священна, в основном, для индуистов, а в Сарнатх приезжают почти исключительно буддисты, но «сила» в этом «месте силы» - общегородская, на мой пристрастный взгляд.
Ну и, наконец, Катманду. Этакий табурет вместо венского стула от монтёра Мечникова. Почему в индийский маршрут засунулась непальская столица? Да потому что «если не сейчас – то никогда». Непал – государство хронически высокогорное. А я и ленив, и, мягко говоря, полноват, чтобы покорять горы. Так что поводов ехать в Непал как бы нет. С другой стороны, желание там побывать – имелось, и горячее, как воскресные блины. Для вертикального туризма подходит весь Непал, а вот для горизонтального – пожалуй, лишь Катманду и Покхара. Вот я и решил, пользуясь случаем, заглянуть в Катманду на несколько дней. Кстати, жара в непальской столице значительно уступала индийской. +32, почти прохлада!
Путешествие имело одну важную особенность, о которой я уже обмолвился выше. Я практически не торговался с местным населением, покупая товары и услуги.
Я отнюдь не богат, скорее наоборот, и такое поведение объясняется не расточительностью. Просто сам процесс торговли, для многих занимательный и азартный, мне глубоко противен. Разумеется, в жизни бывают случаи, когда без отчаянного торга не обойтись, но в Индии, как ни странно, я с особой наглостью продавцов не столкнулся. Исключение – несколько моторикш в Дели, которые просили от центрального вокзала до Ашкардама баснословные 500 рупий. Впрочем, я и с ними не торговался – просто ловил другой тарантас и ехал на нём за две сотни. Порадовала и сдача с крупных купюр. Ни разу не было попыток обсчитать или недодать – хотя мы так и не расслабились и каждый раз пересчитывали сдачу крайне скрупулёзно.
Поясню, что, в моём представлении, «дорого» и что – «дешево». Это дорого и дёшево лично для меня и в пересчёте на рубли. Потому меня сильно забавляют фразы вроде: «жили в Венеции в отеле за 100 евро в сутки – почти задаром по венецианским меркам». Полагаю, «венецианские мерки» подходят для венецианцев. Для россиянина же это четыре тысячи рублей с хвостиком – половина прожиточного минимума, если мне не изменяет память, так что «дёшево» это не может быть по определению. Так вот, в Индии цены «без торга» меня почти всегда устраивали, и это было дёшево не по индийским, а по российским меркам. Иначе бы не заплатил=).
Практически все гостиницы я бронировал загодя, пользуясь широко известными «Букинг. Ком» и «.». Опять-таки, наслышан, что искать всё на месте получилось бы дешевле, можно было бы выторговать скидки чуть ли не 70 процентов, но меня цена интересовала гораздо меньше, чем надёжность. Отмечу, что системы бронирования сработали чётко: по всему маршруту нас ждали; если предполагался расчёт в отелях – брали точно по прайсу; если была сделана предоплата – опять-таки, содрать дополнительные «налоги» или «сборы» не пытались. Обращу внимание, что «развод на налоги и сборы» в Индии, которым так часто пугают новичков «бывалые», на самом деле, совсем не развод. Это отдельная статья трат. Если внимательно прочитать условия бронирования, скажем, на том же «Букинг.ком», станет ясно, что налог, при расплате на месте, будет взят вполне официально, и он зачастую очень велик. Отдельный минус – в каждом городе и даже в каждом отеле налоги и сборы индивидуальны. Так что тех, кто, в процессе бронирования, не любит читать информацию, прописанную мелким шрифтом, будет ждать неприятный сюрприз. Например, в Дели я обнаружил замечательный отель на знаменитой Коннот Плэйс. Стоимость номера была – 80 долларов за двоих. По отзывам на «Букинге» отель получил оценку 8,5 из 10 баллов. Я уже начал бронирование, когда прочёл-таки информацию мелким шрифтом – и оторопел. В стоимость не входил налог 20%, а также сбор 1300 рупий за ночь. Таким образом, цена номера сразу взлетала с 80 баксов в сутки до сотни с хвостиком. Ещё раз повторюсь – это всё абсолютно честно упомянуто на страничке бронирования, но шрифт – мелкий, а значит, для широкой русской души – неудобочитаемый.
С перемещениями помогла доблестная индийская авиация – в основном Air India. Получилось забронировать все перелёты по кредитке, через сайт cleartrip. Именно этот сайт, при выстраивании так называемых сложных маршрутов, предлагал цену, которая, отчего-то, была ниже совокупной цены индийских дискаунтеров, летавших по тем же направлениям. Сами расценки озвучу чуть позже, равно как и впечатления от авиаторов. Кстати, подтверждаю слухи насчёт того, что, с этого года, снова можно покупать билеты на индийские железные дороги через cleartrip. Во всяком случае, процесс регистрации на сайте самих железных дорог проходится довольно просто. Прежде проблема заключалась в том, что некий проверочный код приходил в виде смс на мобильный телефон; телефоны при этом признавались только индийские. Теперь достаточно написать заявление в свободной форме, на английском языке, с просьбой выслать код на почту (заявление необходимо отправлять с того же ящика, на который вы регистрировались в системе) – и индийские железнодорожники сделают всё в лучшем виде. Код, который прислали мне, подошёл, я сумел завершить процедуру регистрации на сайте индийских железных дорог. К сожалению, не знаю, проходят ли сейчас платежи по российским кредиткам – сам-то я, в итоге, остановил свой выбор на самолётах, - но знатоки говорят, что как раз для этого и нужен посредник – через него, мол, платежи с любых карт возможны, а вот напрямую индийским железным дорогам могут платить только владельцы индийских кредиток.
Обращаюсь к читателям с убедительной просьбой: не писать искромётные комментарии вроде: «В той же гостинице, где вы жили за 50 баксов, я останавливался за 10», или: «Вы отдавали за еду по 500 рупий в день, а я – бесплатно выковыривал мясо моллюсков из ракушек на пляже и прекрасно себя чувствовал», или: «Вас рикши до Ауровилля развели на 300 рупий, а я ездил за 100», или: «А я – так вообще за 50», или: «А мне драйвер сотку сверху доплатил за то, что я с ним прокатился». Я искренно верю в то, что всё так и было. Просто критерии, которыми руководствовался я, оценивая, переплатил или нет, несколько отличаются от общепринятых. Мне было совершенно не жалко переплатить, скажем, сотню рупий за быструю доставку, но я б чертовски сокрушался о потраченном времени, если б драйвер, запросив меньше втрое, зарулил бы на «прикормленную» фабрику каменных слонов. Водитель быстрый, не страдающий географическим кретинизмом, был для меня уж точно предпочтительней, чем дешёвый.
Завершаю эту «вводную», потому поделюсь общими впечатлениями от поездки. По-моему, так нынче принято – сперва описать впечатления, а потом уж начинать рассказ о том, что именно впечатлило. Видел формулировку: «для тех, кто не дочитывает до конца».
Самое главное – на протяжении всех трех недель, проведённых в Индии, меня не оставляло чувство, что я не в Индии, а где-то ещё. Причина – практически полное отсутствие тех страшилок, что перечислены длинным списком выше. Я даже подумал, что, совсем как молодой Шварценеггер из «Вспомнить всё», попал в какую-нибудь контору по промывке мозгов и подделке воспоминаний. Помните, как в начале фильма (того, что старый, с ещё не зазнавшимся Шварцем) герою предлагают внедрить в голову воспоминания о посещении Марса. «У вас не будет ни малейших подозрений, что воспоминания – не настоящие», - Убеждает разбитной оператор шайтан-машины. Но Шварц всё ещё сомневается, и тогда оператор «добивает»: «А хотите, вы не просто посетите Марс, а сделаете это в какой-нибудь роли? Вы можете стать звездой эстрады, знаменитым спортсменом, секретным агентом… Ага, я вижу, как загорелись ваши глаза». За точность цитаты не ручаюсь, но было в кино что-то подобное. Так же и у нас – возможно, какой-нибудь мозгодуй спрашивал: «Хотите Индию? Пожалуйста, будет вам Индия. Самая настоящая, недорого - у нас как раз сезон распродаж. Не желаете настоящую? Ай-ай-ай. Ну что ж, любой каприз – за ваши деньги. Организуем вам Индию без попрошаек, тараканов и поноса, хотя, поверьте, потеряете очень многое – весь колорит, так сказать».
Удивительно, но факт.
- В Индии мы ни разу не испытывали проблем с желудком. В ресторанах запросто делали «ноу спайси». Всегда честно предупреждали, если блюдо, по умолчанию, острое.
- В Индии мы не испытывали особых проблем с горячей водой – если не считать проблемой изменение напора воды в процессе помывки и колебания температуры, которые приходилось исправлять, накручивая ручки «горячо»/ «холодно».
- В Индии нам всегда хватало электричества. Централизованная его подача часто прерывается, но это не проблема, так как во многих домах, а уж тем более, в отелях стоят генераторы, которые тут же запускаются автоматом. Почему-то для большинства эта картина – мрачна и печальна, и является прямым свидетельством того, что Индия – страна третьего мира. С другой стороны, вечерами в поездке я читал новое творение Стивена Кинга под названием «Купол» и натолкнулся на такой пассаж: «В доме царила темнота. Они с Линдой обсуждали покупку генератора в прошлом году (и годом раньше), потому что каждую зиму Честерс-Милл оставался без электричества на четыре-пять дней, да и летом такое обычно случалось пару раз: «Энергетическая компания Западного Мэна» не относилась к числу самых надежных поставщиков электроэнергии». Кинг, ясное дело, описывает любимый американский штат, а не что-то и где-то ещё. В общем, некоторые неудобства, связанные с перебоями в подаче электричества, мы ощутили только в Варанаси: кондиционер после запуска обычно минут пять рычал и кашлял, а, поскольку за ночь генератор отеля включался раза три или четыре, каждый раз по новой запускался и кондиционер и будил нас своим кряхтением.
- В Индии нас не кусали комары и прочие тарантулы. Мы-то захватили из дома фумигаторы и мази – и «до укуса» и «после». Но все тюбики, пластинки и флаконы вернулись в Москву практически девственными. Ну и слава Богу – в родных пенатах они очень пригодились; комары-убийцы, устойчивые к репеллентам, захватили Москву – сражайтесь!
- В Индии нас не атаковали попрошайки. Вот это, кстати, удивило меня больше всего. Даже хочу проконсультироваться у «бывалых»: где они? Куда подевались? Ну ладно комары – их отсутствие можно списать на жару. Говорят, в жару они отлёживаются в тенёчке, а комарята в пекло попросту не вылупляются из яиц. Но попрошайки-то что – тоже ждут похолодания? Практически повсеместно мы болтались пешком, так сказать, в гуще народных масс; в обществе гида, который, теоретически, мог бы разогнать всю шелупонь, провели только полтора дня в Варанаси; всё остальное время – были предоставлены сами себе. В Тирупати или Пондичерри, впрочем, турья не так много, так что, может, попрошайки не обзавелись такой денежной специализацией, как белые туристы. Но как насчёт Дели и Красного Форта? Как насчёт Агры? Уж там-то места злачные, проверенные. Буквально перед отъездом читал отчёт, автор которого жаловался, что едва сумел прорваться через толпу попрошаек от касс Тадж-Махала к пункту проверки билетов. Года полтора назад мне попалась на глаза газетная статья, где говорилось, что, мол, власти Индии, обеспокоенные тем, что страна превращается в Мекку для европейских дауншифтеров, начали кампанию по развитию в Индии «дорогого» туризма. В её рамках планировалось, помимо прочего, искоренить на улицах попрошайничество. Неужели мы наблюдали столь блестящие результаты? Впрочем, я не скажу, чтобы просящих мы не увидели вовсе. Они были, но в очень скромных количествах и совершенно неназойливые. Откатывали, услышав моё «ноу» всего лишь пару раз. Торговцы – эти да, ребята куда голосистей. Но и они всего лишь выкрикивают свои «выгодные предложения», пока идёшь вдоль их стройных рядов. Пройти мимо – совершенно не проблема; никто дорогу не перегораживает и за руку не хватает. А вот захочешь что-то прикупить – облепят. Так что за сувенирами лучше заходить в отдельно стоящие магазинчики – ассортимент тот же, да и цена – та же.
- В Индии ни один таксист или рикша-драйвер не попытался завезти нас в «магазин брата» или на «фабрику друга». Также мы не столкнулись с разводами типа: «Я назвал при посадке цену за одного пассажира, а вас двое». Платили ровно столько, сколько было оговорено. Думаю, здесь причина как раз в том, что платил не торгуясь. Но именно такой расклад меня и устраивал. Единственная проблема с перевозчиками: они не всегда отчётливо представляют себе, куда ехать. Вопрос довольно быстро решается путём проведения коротких консультаций с собратьями по ремеслу, но, если есть желание добраться до места назначения максимально быстро, настаивайте на точном ответе драйвера – знает ли он, где тут Ашкардам или Кутуб-Минар. Всякие обтекаемые ответы: «найдём», «садитесь, поехали» и т.п. – повод для подозрений. При этом большинство водителей ведет себя довольно-таки порядочно. Например, несколько раз перед нами извинялись, что точный адрес – не знают, разводили руками и уезжали. Однажды драйвер в Дели сообщил, что не знает точного места, но может отвезти нас «в тот район» и там уже поискать. Извинился, что поиски отнимут наше время. Я подумал было, что наклёвывается развод на бабло: вместо сотни рупий по приезду наверняка захочет втрое больше под предлогом того, что искал, нарезал круги, жёг бензин и т.п. Однако ничего такого не случилось, хотя поколесить и впрямь пришлось.
- Практически ни одного отчёта не обходится без упоминания об «ужасном траффике на индийских дорогах». Все участники дорожного движения якобы прут на рожон, ездят как попало, ежесекундно гудят и звенят. Это, увы, так. В жаркий сезон всё это усугубляется большим количеством пыли, которая буквально-таки застилает индийские дороги пеленой. Иногда накатывают короткие пыльные бури. В одну такую мы попали, когда возвращались из Агры в Дели. Несмотря на то, что ехали мы в полноценном авто, и окна в нём были наглухо закрыты, в салон всё равно набился песок, который ещё долго хрустел на зубах. Как такую бурю пережить в «салоне» моторикши – представляю с трудом. Что же касается хаоса на дорогах – всё не так страшно. Хаос этот довольно упорядочен. В частности, бесконечные гудки – часть дорожного этикета. Водитель гудит, перестраиваясь из ряда в ряд, идя на обгон или притормаживая. Количество гудков в каждом конкретном случае, похоже, тоже что-то – да значит. Например, я дважды замечал, как водители, на извилистой дороге, когда за поворотом часто не видно встречной полосы, сигналят впереди идущему авто. Оттуда высовывается рука и показывает, что можно идти на обгон, встречка – свободна. В общем, лично мне с индийскими водителями ездить было не страшно и по-своему любопытно. Мария временами пугалась и торопилась побыстрее из транспортных средств сбежать.
- По поводу жуликоватости индийцев не могу сказать ничего. Мы с нею сталкивались очень мало. С жадностью – да, с непонятливостью – да, но не с желанием втихую обобрать. Как я уже сказал, возможно, причина в том, что при расчётах я практически не торговался. С другой стороны, не подтвердились страшилки на тему: «в Индии бесплатно тебе даже «здрасьте» не скажут». Местные жители, в основном, были готовы помочь – подсказать дорогу, объяснить правила посещения каких-нибудь святых мест и т.п. Делали это абсолютно бесплатно и с полной готовностью, однако, многим индийцам в разговоре присуща сумбурность. Они громко говорят, отчаянно жестикулируют. Вроде бы, хотят как лучше, но понять их, от этого, только сложней. В то же время, встречали немало вполне интеллигентных людей, даже в провинции, которые были не прочь пообщаться с нами «за жизнь», поговорить о природе-погоде-политике. И, конечно, мы были постоянными участниками аттракциона под названием «Фото со странными существами». Фотографировались с нами повсеместно. Когда я одевал свою «матросскую кепку» с развесистым якорем – за фотками выстраивалась очередь. Как правило, просьбы о совместном фото были вежливыми, с извинениями за беспокойство. Удивила организованная группа из десяти китайцев, которая обратилась с такой же просьбой. Прямо скажу, не ожидал. Мария даже начала записывать, сколько раз и в каком достопримечательном месте с нами фоткались. В результате цифра «ноль» стояла только напротив Тадж-Махала. На что Мария с лёгкой грустью сказала, что Тадж-Махал мы собою пока не затмили, так что есть, куда расти=).
Вообще, по поводу людей в Индии стоит высказаться чуть полнее. Они не настолько замечательны, как это могло показаться из моих слов. При этом они, несомненно, своеобразны и интересны. Про них нельзя сказать, что они – услужливы. Это отнюдь не безликие смайлики на ножках, наподобие тайцев. Индиец выполняет свою работу, которая может заключаться в обслуживании туристов, но очень редко «прогибается» перед гостем. Индийцам в огромной степени присуще любопытство. Правы были британские колонизаторы, которые утверждали, что взрослые индийцы очень похожи на детей. Вот только понимать это надо в широком смысле слова. Для мамаш, ослеплённых материнской любовью, ребёнок – всегда благо: для них он не кидает камнем в человека, а «балуется»; не отрывает крылья бабочке, а «играет». Мне доводилось видеть «детишек», которые били стёкла в электричках, уверяя потом, что не хотели попасть в человека – а только лишь в поезд. Один школьный учитель рассказывал о двух милых девочках семи и девяти лет, которые размозжили череп котёнку, чтобы посмотреть, что у него внутри. Для кого-то это чудовищная жестокость. В действительности же это, как раз, любопытство в чистом виде, не отягощённое нормами этики и морали.
Индийцы именно так – идеально – любопытны. Предположим, вы расскажете таксисту, что опаздываете в аэропорт. Он не оставит это без внимания; обязательно расспросит, куда вы летите, на большом самолете или на маленьком; долго ли будет продолжаться полёт. Отвечая на все вопросы, вы радуетесь, что таксист вам сопереживает и, наверное, сделает всё возможное, чтобы доставить вас вовремя. Ничуть не бывало! Он будет ехать так же медленно, как и прежде, разговаривать, перевесившись из окна авто, с коллегами, а потом и вовсе отлучится «на пару минут» в туалет или за чаем. Это потому что любопытство – в данном случае – совсем не синоним желания помочь. Если быть к этому готовым – в проблему это не превратится. Так же, как легендарная медлительность индийцев. Я очень позабавил гида в Варанаси, когда рассказал ему, что, в некоторых едальнях Европы, на первой странице меню написано: «Если ваш заказ не будет готов в течение получаса – еда за наш счёт». В наиболее честных индийских ресторанчиках в меню написано другое: «Обслуживание клиента занимает в нашем заведении не менее получаса. Просим прощения за неудобства».
Иногда мне казалось, что индийская медлительность слегка мистична. Допустим, отправляемся мы в однодневную поездку из Дели в Агру. Расстояние, судя по карте, чуть больше 200 кэмэ в одну сторону. Водитель всю дорогу держит скорость не ниже 80 кэмэ в час. В пробках практически не стоим (выехали в 6 утра, когда город ещё полусонный). Три или четыре раза притормаживаем перед будками оплаты автодорог. Заплатить – дело пяти минут, потом едем дальше. Вопрос: каким образом, при таком раскладе, весь путь может занимать 5 (!!!) часов? Впрочем, ещё раз повторюсь: брюзжать или не брюзжать по этому поводу – зависит от настроя и предварительной информационной подготовки. Я совершенно не брюзжу, всего лишь высказываю искреннее удивление.
- Жара! О да, она имела место быть. Днём доходило до +45, по вечерам было слегка за 30. В Пондичерри сильно облегчал жизнь океан – частенько по городу гулял освежающий бриз. В остальных местах приходилось мужественно терпеть. Впрочем, организмы наши, как ни странно, довольно быстро приспособились к солнечным атакам. Если, спускаясь по трапу в Тирупати, я был практически уверен, что не дотащусь 100 метров до здания аэропорта, свалюсь, как подкошенный, с солнечным ударом, - в Дели уже временами забывал прикрывать голову и руки, и всё обходилось без ожогов и увечий. Собственно, главная проблема в жару – кондиционеры. Они работают всюду – в автомобилях, кафе, гостиницах, музеях. И, конечно, нежась под струями прохладного воздуха, забываешь, что подхватить простуду куда легче разгорячённому и внезапно охлаждённому телу, чем замёрзшему.
- Пресловутая индийская нищета – вопрос крайне сложный. Вообще, когда по таким вопросам разгораются споры, у каждого спорщика появляется «своя правда». Одни апеллируют к статистическим данным, рассказывают о росте или снижении ВВП, о том, велика ли безработица, о ставке рефинансирования и прочих мутных материях. Другие ориентируются на наличие или отсутствие в обществе так называемых «протестных настроений». А есть и вовсе весельчаки, которые уровень жизни в стране оценивают по количеству дорогих авто на улицах столицы. По этому критерию европейцы, с их пристрастием к экологичным мулипусечным машинкам, просто-таки жалкие оборванцы в сравнении с джиполюбами-москвичами. Думаю, тут есть одна закавыка. Человек решает, хорошо ли живёт он и ему подобные, основываясь не на том, что он может себе позволить, а на том, что он может себе позволить из реально необходимого. Отсюда – неверные представления о чужой нужде, если «наблюдатель» и «нуждающийся» - представители разных культурных традиций. Слышал о забавной благотворительной акции в одной африканской стране. В тамошней провинции британцы построили комфортабельную, со всеми удобствами, деревеньку, чтобы переселить туда «бедных дикарей» из их убогих лачуг. Через год, вернувшись посмотреть, как там поживают подопечные, благотворители увидели раскуроченные здания. Жильцы выломали и продали всё, что могли, включая черепицу и унитазы, а сами накупили на вырученные деньги коров. Британцам, впрочем, благодарны: жизнь-то, с множеством коров, и впрямь стала куда лучше, чем прежде.
Что касается Индии – я как-то, поздним вечером, когда не спалось, лениво перебирал телеканалы и наткнулся на одно любопытное телешоу. Что-то вроде малаховского «Пусть говорят». Была заявлена тема: «Жизнь в трущобах». Конечно, участники много говорили о необустроенности обитателей трущоб. О том, что те не могут рассчитывать на полноценную медпомощь, не отправят детей в государственную школу и т.п. Но были и более оптимистичные моменты. Например, показали молодого человека в строгом деловом костюме и белоснежной рубашке, который живёт в трущобах, а работает – клерком в одном из банков Мумбаи, с приличной зарплатой. Товарищ с гордостью рассказывал, что не так давно получил повышение и смог прикупить себе автомобиль. На вопрос ведущего, нет ли у него желания переехать из трущоб в место поприличней, парень, с широкой улыбкой, ответил, что, на данный момент, это было бы пустой тратой денег. Вот когда он женится – тогда да. Но пока что в трущобах у него есть всё необходимое, к тому же практически даром.
На мой пристрастный взгляд, в Индии имеется всё, что может свидетельствовать о цивилизованности страны: прекрасно развитый (и дешёвый) транспорт, повсеместная (и дешёвая) связь, работающая промышленность, раздолье для айтишников и прочих «интеллектуалов будущего», аптеки с изобилием дешёвых лекарств. Хорошее образование – в цене, вузовские «корочки» достаются тяжело и задорого, но открывают прямой доступ к тем самым «социальным лифтам», которые в нашем богоспасаемом отечестве никогда не работают, или там нассано – не войдёшь. Подчёркиваю – говорю только о том, что видел собственными глазами или слышал, общаясь с местным населением (о ценности образования, например). Индийское правительство тоже любит порассуждать о ВВП и приводит куда больше доказательств того, что страна находится на пути прогресса. Но мне это малоинтересно, так же, как и выкладки российских горе-экономистов.
- Ну и, наконец, грязища. Знаменитая индийская грязища. Хм… Как бы это сказать… Думаю, для жителей сусального Амстердама или асептического Цюриха россыпь пустых пластиковых бутылок вдоль дороги или коровья лепёшка на тротуаре перед отелем – и впрямь экологическая катастрофа. Но, когда восклицания «ужос-ужос» встречаются в отчётах россиян, я становлюсь Станиславским и кричу: «не верю!» Ну не может такого быть, чтобы коровье говно ранило русского туриста в самое сердце. Расскажу забавную историю. В годы своего ученичества я однажды побывал в гостях у приятеля, отец которого был, в то время, в «золотой плеяде» топ-менеджеров «Юкоса» - тогда ещё живого. Мужичка перевели в Москву из Уфы, купили ему роскошную хату в московской «сталинке» и посадили в «правильное» кожаное кресло. Но до того, как с ним случился этот ошеломительный и стремительный рост, мужичок работал обычным инженером в обычном уфимском НИИ. Это важно для понимания картины. Так вот – сидим мы с приятелем на кухне, попиваем чаёк, - и вдруг в помещение вплывает пава в халатике с павлинами; как оказалось – матушка приятеля и жена юкосовца. «Где вы в Москве живёте?» – Спрашивает она у меня томным голосом. «В общаге институтской», - Искренно отвечаю я. «В общааагеее? – Глаза дамы испуганно расширяются. – А разве общаги ещё остались?» В этот интересный разговор встрял мой приятель, не отличавшийся актёрским дарованием матушки: «Ты что, мам, - Изумился он, - Мы ж сами в прошлом году в Уфе в общаге жили». После этого благородная дама сильно смутилась и поспешила в гостиную, пробормотав, что ей пора «кормить пёсика». Думаю, с тем же, - может, даже неосознаваемым, - лицемерием мы ужасаемся индийской грязи. В отличие от повальных пьянства и деградации, грязь – как ни крути – проблема цивилизованных стран. А мы так хотим казаться цивилизованными – хотя бы самим себе!
На этой надрывной ноте заканчиваю выдавать на гора «саммари впечатлений». Перехожу к рассказу о собственно путешествии. Тем, кто всё ещё со мной, большое спасибо!
Десять перелётов – не шутка! Я начитался нервной информации насчёт того, что в Индии полагаться на расписание, как минимум, наивно, потому постарался не устраивать нам с Марией стыковочных перелётов без особой нужды. Первый день путешествия был исключением.
Нам требовалось попасть в Тирупати. Поначалу я планировал однодневную вылазку туда из Ченнаи, но форумчане на «Винском» разубедили: дорого (если на такси), долго и ненадёжно. Неожиданно, вбив на скайсканнере «Тирупати», я обнаружил, что в городке имеется собственный аэропорт – правда, крохотный и обслуживающий только несколько рейсов в день: преимущественно из Бангалора и Хайдарабада. Решил, что день отдыха, который традиционно даю себе после долгого перелёта, лучше проведу там, а с утра – к Баладжи. Пришлось «ковать цепочку»: Москва – Дели – Хайдарабад – Тирупати. Все перелёты – в течение суток, друг за другом. Время ожидания в Дели – 3 часа, в Хайдарабаде – 4. Из Дели нас везла Air India. За два перелёта на её самолётах отдали по 120 баксов с человека. Можно было лететь за 80, но тогда в Дели пришлось бы куковать 6 часов, а в Хайдарабаде успевать пересесть с борта на борт за 40 минут. Не рискнул.
«Аэрофлот» бодрости не добавил. Выспаться в дороге не получилось. В том, как «обслуживали» в российском самолёте, было что-то иезуитское. Время в полёте – пять с половиной часов. Часа через полтора после взлёта начали разносить соки-воды, ещё через час – еду, ещё через часик забрали «грязные тарелки». В общем, совершали этакие регулярные побудки, чтоб жизнь пассажирам мёдом не казалась. Ну а потом активизировались соотечественники, которые, как раз к утречку, «дошли до кондиции». Особенно веселилась группа из нескольких немолодых тёток. Такова уж национальная особенность – поднять себе настроение перед отпуском можно не иначе, как испортив его другим. Так сказать, по принципу сообщающихся сосудов: если где-то что-то убыло – в другом месте обязательно прибыть должно. Читайте Михайлу Ломоносова. В общем, в Дели приземлились, как сонные курицы.
Тут же впервые столкнулись с индийской бюрократией. Пройти в терминал доместик-вылетов аэропорта имени Индиры Ганди можно только по билетам. Об этом много писали. Также, вроде бы, должны были придраться ко времени вылета, но не придрались. Мы распечатку электронных билетов показали, в доместик просочились. Поменяли немного денег. У меня были долларовые купюры прошлого века – в смысле, выпущенные до 2000 года, - и я опасался, что с обменом могут возникнуть проблемы. Подошли к стойке государственного Bank of India. «Банкир» американские купюры взял, хотя – похоже, от скуки – и провёл небольшую лекцию на тему: «Фальшивые деньги и как с ними бороться». Курс, как и ожидалось, оказался самым низким из увиденных в стране – 51, 5 рупий за доллар. К слову, самый высокий нам был предложен в отделении Western Union в Пондичерри – аж 54 рупии. В отелях меняли почти так же. Квитанцию об обмене всучил только «банкир» в аэропорте, расчёты с остальными менялами велись «на честном слове».
Доместиковый терминал не сравнится с международным, но всё-таки весьма комфортен и обширен. В автоматах по продаже напитков занятно было увидеть «не туристические» ценники на освежающие бутылочки. Например, пол литра обычной негазированной воды – 10 рупий, банка колы – 50. Порадуемся же за индийцев!
А нас порадовала Air India. Говорю сразу обо всех перелётах. Самолёты чистые, хотя и потрёпанные. Стюардессы грамотные – вездесущие, но незаметные. Мониторчики во всех креслах фурычат, показывают разную лабуду. Кормят даже там, где сделать это, казалось бы, невозможно физически из-за отсутствия времени. Например, перелёт из Хайдарабада в Тирупати, на расстояние 450 кэмэ, занимает 35 минут, не считая рулёжки. Раздача пакетиков с соком и сэндвичей напоминала цирковой номер группы жонглёров в сари. Однажды, впрочем, компания преподнесла нам неприятный сюрприз, но выкрутилась из положения довольно-таки пристойно, так что ставлю ей четвёрку с плюсом. О сюрпризе расскажу позднее.
В Хайдарабаде встретили представителя авиакомпании, который провожал транзитников в зал вылетов. Как я понял, он ждал кого-то на спешную пересадку, но так и не дождался и занялся нами. Слегка подремали в креслах, выпили по чашке кофе, прошвырнулись по магазинчикам. Выбор не впечатлил. Самолёт на Тирупати вылетал вовремя. Думал, будет какой-нибудь кукурузник – но летел обыкновенный ближнемагистральный «Боинг». В окнах – красота: край озёр, так сказать, этакая индийская Карелия.
На сердце было несколько неспокойно: буквально за два дня до путешествия в одной интернет-газете я прочитал статейку, содержанием которой решил не делиться с впечатлительной попутчицей. Заметка гласила:
«В городе Тирупати (Индия) пожарному пришлось заменять авиадиспетчеров, которые отсутствовали на смене.
В момент подлета к аэропорту самолета, на борту которого находилось шестьдесят пассажиров, он стал запрашивать авиадиспетчеров. Однако оказалось, что на рабочем месте их нет. В результате администрацией аэропорта было принято решение обратиться за помощью к пожарному, которого звали Баша.
На протяжении сорока минут Баша вел самолет к взлетно-посадочной полосе и это несмотря на то, что у него минимальные знания английского языка, а также отсутствуют необходимые навыки. Кстати аэропорт Тирупати не имеет радара, вследствие чего для пилотов при посадке очень важны точные указания авиадиспетчеров.
После проведенного служебного расследования, администрация аэропорта выяснила, что авиадиспетчеры просто забыли выйти в свою смену».
С одной стороны, я проникся недюжинным уважением к индийскому пожарному: такая универсальность дорогого стоит. Со стороны другой, надеялся, что подмена корешей-авиадиспетчеров не сделается любимым развлечением Баши.
Наш самолёт плюхнулся на взлётку, как тяжёлый индюк, так что, похоже, в лучших своих надеждах я всё-таки обманулся, и Баша весело улыбался в тот день с диспетчерской вышки. Впрочем, когда речь заходит об авиаперелётах, критерий «долетели» пересиливает для меня все остальные.
По взлётному полю в Тирупати надо ходить ногами. Никакой «кишки», и даже автобуса, пассажирам не положено. Пассажиры – не привередливы. Практически все – из местных. Представителями бледнолицых выступали только мы с Марией и ещё один высокий белокурый товарищ, летевший в окружении друзей-индийцев; все полчаса полёта они ему что-то рассказывали, а он всплёскивал руками с видом крайнего изумления.
В здании аэропорта обнаружилась стойка препейд-такси. Толстая индианка, хозяйничавшая за ней, сочувственно покачала головой, когда услышала, куда нам надо. 450 рупий – таков был её вердикт. При желании, её слова можно было проверить, взглянув на рукописную таблицу с перечнем популярных мест доставки. Именно это мы и сделали. Индианка не обманула. Наша хотелина – Grand Ridge Hotel - присутствовала в таблице отдельной строкой. Пользуясь случаем, посмотрел, почём поездка из аэропорта Тирупати – в Тирумалу. Именно так называется пригород, где располагается храм Баладжи. Оказалось, путь не из дешёвых – 950 рупий в одну сторону. Это не так уж удивительно, если учесть, что от центральной автостанции Тирупати до Тирумалы - 24 километра, а от аэропорта – на десяток кэмэ больше.
Желание поскорее погрузиться в сон взяло верх над страстью к вычислениям. Мы решили, что поедем в гостишку, а детали поездки к Баладжи обмозгуем позже. Таксист, словно сочувствуя нашим намерениям, мчал быстро и уверенно. Пронёсся мимо целого района трущоб, нескольких индуистских храмов с вычурными «крышами», довольно приличного торгового центра и, наконец, зарулил на какие-то выселки. Посреди пустоши возвышался отель. К нему примыкали: забавный и безлюдный парк отдыха, застроенный разноцветными скульптурами в человеческий рост, и ещё немного трущоб. В фойе нас встречала целая делегация отельных служителей, во главе с дамой-управляющей. Она, с миллионом расшаркиваний, провела в комнату с видом на болотце и трущобы. Мы выпроводили её и возрадовались.
Практическая информация по отелю. Grand Ridge Hotel расположен не слишком удобно – можно сказать, на отшибе. Это самый новый и единственный официально четырехзвездный отель Тирупати. На четвёрку тянет с трудом – номера оформлены «без души». Но, что важней, внутри есть всё необходимое. Горячая вода и электричество – без перебоев. Хороший ресторан. На ужин – шведский стол, что удивило. Выбор блюд – обширный, при том, что с посетителями, даже «пришлыми», а не жильцами, - не густо. Ужин – 399 рупий с человека. Сладости – свежие и вкусные, успокаивают нервы, если разложить их в желудке по фэн-шую и аюрведе. Завтрак входит в стоимость номера, но гораздо скромнее ужина. С утреннего шведского стола удавалось набрать приблизительно вот этого:
Цена номера за ночь – 70 долларов. Бронировал на «Агоде» с полной предоплатой, включая все налоги (как я уже упомянул выше, в Индии эта фраза – не пустой звук).
Ночью за окном гостишки было хоть глаз выколи: темнота и тишина. Казалось, жизнь там напрочь отсутствует: ни лягушачьего кваканья, ни соловьиного пения. Утром картинка сделалась веселей: обнаружилась некоторая активность людей и машин. Мы же, прямо на ресепшене, не мудрствуя и не выискивая иных вариантов, договорились о предоставлении нам авто с драйвером на целый день. Нас обещались забросить в Тирумалу, довести до «Баладжи темпл», запихнуть в особую очередь для иностранцев, подождать окончания нашего «даршана» и вернуть в гостишку. Вся эта роскошь обошлась в 1200 рупий. На вопрос, можно ли «ужаться», - отвечу однозначно: без проблем. Всего-то и нужно добраться на моторикше до центральной автостанции Тирупати (прайс «без торга» - 100 рупий за поездку по городу). Оттуда в Тирумалу отправляются многочисленные автобусы. Стоимость проезда – 40 рупий. Есть прямые автобусы из Хайдарабада и Ченнаи. Стоимость не уточнял. Проблема не в том, чтобы добраться, а в том, чтобы разобраться. Разобраться, куда идти по приезду в Тирумалу. Там всё, увы, не очевидно. Ну а наш тысячерупиевый драйвер проявил себя вполне достойно, не только разместив наши бренные тела в «короткой» очереди к Баладжи, но и сделав это в крайне сжатые сроки.
Тема посещения храма исполнения желаний уже всплывала в индийской ветке форума, причём вопросы по теме преобладали над ответами. Так что возьму на себя смелость рассказать о нашем скромном икспириенсе чуть подробней.
Итак, от Тирупати до Тирумалы - 24 кэмэ дороги. Езда по городу довольно беспроблемна. На улицах даже нет весёлого индийского автобеспредела – участники дорожного движения умеренно корректны. Но вот, по выезду из города, вы попадаете на горную дорогу, в полном смысле этого слова: начинается серпантинистый путь, по которому авто возносится ввысь. И там-то, на серпантине, скорость движения резко снижается. Так что на машине от гостишки до автостоянки храма мы катились без малого час. Кстати, практически у истока шоссейной горной дороги начинается и пешая тропа, по которой идут к Баладжи истинные паломники (ориентир – здоровенная расписная статуя Ханумана). По слухам, пеший путь занимает от трёх часов, но по километражу гораздо короче дороги по шоссе (14 кэмэ). Ещё там, вроде бы, есть олени. Они сидят за оградой и смотрят на паломников круглыми добрыми глазами, от чего каждый пешеход умиляется и забывает об усталости.
Тирумала – не такая уж маленькая деревушка. Скорей, это небольшой городок, полностью занятый обслуживанием храма Баладжи. Любому паломнику Тирумала предоставляет богатый выбор, где заночевать, куда заглянуть на перекус, у кого из многочисленных торговцев закупиться товарами первой необходимости. Впрочем, ничего «люксового»: Тирумалу посещают, в основном, индийцы и «индийские соседи» - малазийцы, ланкийцы, индонезийцы. Они люди невзыскательные, а на евротуристов расчёт небольшой. Но это касается исключительно «сферы услуг». Сам храм «держит марку». Он организует информационную поддержку собственной деятельности на нескольких десятках языков, в том числе и на русском (во всяком случае, она заявлена). У храма имеется международная радиослужба, несколько издательств, телеканал, вещающий круглосуточно. Мы, кстати, сумели обнаружить его среди пары сотен каналов, утрамбованных в гостиничный телеящик. Показ праздничных церемоний в записи перемежается прямыми включениями с храмовой площади. Особенно «неотмирны» ночные виды.
Ну а главная отличительная черта дневной Тирумалы – сутолока. Народу – тьма. Рейсовые автобусы останавливаются почти сразу у въезда в городок, и дальше приехавшие на них паломники идут к храму пешком. Нас довезли до автостоянки, которая располагалась намного ближе к «Баладжи темпл», чем автобусная остановка. Дальше алгоритм действий такой.
Нужно идти к входу в храм, над которым написано: “Supadam”
Там, посреди колоннады, змеится длинная очередь. Собственно, она одна. Вторая очередь существует, но лишь для тех, кто добрался до храма пешком, и попасть в неё «зевакам» невозможно.
Туристы и прочие «платники-льготники» должны утрамбовываться в основную очередь, но, так сказать, с чёрного хода. Для этого надо напрячь собою хлопотливого охранника, который запускает порции народа в комнатку с металлоискателем и вещевым досмотром. Он даёт заполнить что-то вроде небольшой анкеты, требует предъявить паспорта (!!!), а потом, приподняв ленту ограждения, позволяет «блатным» пристроиться в хвост очередной партии народа из основной очереди, когда эта партия штурмует металлоискатель. Мы проделали всё это при активной помощи нашего драйвера, за что возношу ему искреннюю благодарность.
Вопреки бытующему мнению, что сикьюрити в храме Баладжи просто зверствует, нам разрешили пронести с собой поясные сумки. Правда, копались в них сикьюритане довольно долго: пристально рассматривали зеркальце, шариковую ручку и, почему-то, глиняную фигурку двух спаянных бегемотов. Подозреваю, везде искали встроенные шпионские фотокамеры. В результате, отобрали только телефоны и фотоаппарат; остальное позволили пронести «за периметр». Дивайсы перевязали резиночкой (жизнерадостного зелёного цвета), засунув под неё бумажку с номером, и отправили в «камеру хранения». Нам взамен вручили выписанный от руки «номерок». Я читал один рассказ о посещении храма Баладжи, автор которого уверял, что камера хранения там представляет собой высокотехнологичное чудо. Якобы замок каждой ячейки оснащён фотоэлементом и реагирует только на прикосновение пальца владельца имущества. Наши же телефоны и фотик попросту бросили на стол, за которым сидела дама-сикьюританка. Перед нею уже возлежали несколько продвинутых фотокамер и даже один поскрёбанный айфон, из чего я сделал вывод, что доверять даме – можно. Забегая вперёд, скажу, что вся наша электроника вернулась к нам в целости и сохранности, но получить её оказалось не так просто. Сообщаю детали. После посещения храма нужно вернуться к входу в «сикьюрити-зону». Затем обойти её и упереться в этакий мини-обрыв. Со стороны обрыва «сикьюрити-зону» ограждает ржавая крупноячеистая решётка. Вот через решётку и нужно протянуть номерок, получив взамен дивайсы. Не очевидно, но кому в Индии легко?
Впрочем, получение дивайсов – это «после». Сейчас о том, что бывает «до» загадывания желаний. После шмона, выполненного сикьюританами, мы попали в коридор, перегороженный толстым железным поручнем напополам. Коридор змеится вдоль зданий и сооружений, окружающих храм как таковой. По одной его стороне медленно движутся люди из основной очереди, по другой – некоторое время – «блатники-льготники». Для того чтобы получить право идти по «блатной» половине коридора, нужно заплатить мзду в размере 150 рупий – и повторно предъявить загранпаспорта. Помимо иностранцев, воспользоваться «услугой» могут некоторые «льготные категории» индийцев. Например, матери с первенцами. Плата взимается сразу же после прохождения сикьюритан. Я недаром обмолвился, что «быстроходство» приобретается лишь на некоторое время. Значительную часть пути – после прохождения второго сикьюританского поста и второго металлоискателя – стоять приходится в общей очереди. Движется она, вопреки ожиданиям, довольно быстро. Храм состоит из трёх больших корпусов, или пракарам. По всем по ним тебя несёт весёлая очередь.
Приходится отчаянно толкаться и пожимать руки многочисленным паломникам, которые интересуются, откуда ты и куда. В очереди мы провели около трёх часов. Задача не из лёгких, особенно в жаркий сезон. С другой стороны, по словам нашего драйвера, в этот сезон паломников значительно меньше, чем в более холодные времена. В очередях, особенно в праздничные дни, паломник может провести до шести часов, то есть вдвое больше, чем получилось у нас. Паломников овевают огромные вентиляторы, предусмотрены аварийные выходы из очереди. В целом терпимо. Приблизительно за полчаса до момента свидания с Баладжи времяпрепровождение становится интересным: оказываешься во внутреннем храмовом дворе, перед святилищем (санктум санкторам). Здесь предчувствие чуда заставляет паломников радоваться вдвойне. Многие кричат «говинда» (с ударением на первый слог) и что-то ещё. Толкотня невероятная. Глазеть можно не только на паломников. Башня святилища (вимана) покрыта толстым слоем золота. Золотом покрыты флагшток и алтарь. Ворота, защищающие алтарь, также золотые. Под босыми ногами – вода: ноги омываются перед тем, как начнут шлёпать по циновкам внутри святилища.
Люди вдавливаются, вминаются в обитель Баладжи, поднимаются на небольшое возвышение, и вот тут-то происходит долгожданная встреча с божеством. Я почему-то был уверен, что к статуе можно приблизиться, даже осязать её, если повезёт. Увы, это не так. Тем более важно не пропустить «тот самый» момент, когда ты способен «говорить с богом». Так вот. Когда ты поднимаешься на возвышение, похожее на небольшой мостик, прямо перед глазами у тебя оказывается довольно длинный прямой коридор. В конце его, освещённая мягким светом, стоит чёрная статуя Баладжи. Служители храма уверяют, что Баладжи читает в сердце каждого паломника его сокровенные желания и «проговаривать» их – устно или мысленно – нет нужды. Но индийцы верят, что «загадывать желания» необходимо именно в те секунды, в которые ты созерцаешь Баладжи. Количество этих секунд чрезвычайно ограничено. Минимум, о котором я слышал, - 4 секунды. По моему субъективному впечатлению, на загадывание желаний у среднестатистического паломника есть около половины минуты. Именно столько идёшь «на Баладжи» по возвышению. Потом, метра за четыре до собственно статуи, направление движения народных масс изменяют служители храма. Статуя теряется из вида.
В святилище расположены и другие статуи, так что необходимо побольше узнать о Баладжи, чтобы не ошибиться и смотреть «куда положено».
По поводу «правильной» статуи индийцы говорят, что Баладжи – самопроявленное божество (аналог христианской «нерукотворной» иконы). Он проявлен в абсолютно чёрном камне. Около двух тысяч лет назад статую нашёл в огромном муравейнике один из местных царьков. Он построил на этом месте небольшой храм и стал ежедневно молиться в нём. Статуя немногим больше двух метров в высоту. Божество стоит на цветке лотоса. Две его верхние руки держат расковину (санкха) и диск (чакра). Нижняя правая рука обращена вовне в благословляющем жесте (варада), в то время как левая рука обращена внутрь. Статуя обильно украшена золотом и драгоценными камнями. Среди самых известных украшений Шри Баладжи: гирлянда из крупных золотых монет, корона из чистого золота, инкрустированная бриллиантами и рубинами, и огромный изумруд, известный под названием «Меру Пачха», который считается крупнейшим в мире. Отличительная особенность бога Баладжи – повязка на глазах. Так называют её путеводители. Хотя, в действительности, это знак тилаки, нанесённый пастой, приготовленной из камфары. По поводу того, зачем глаза божества закрыты, бытует несколько мнений. Согласно одному из них, весь этот мир попросту сгорит, если его окинет взглядом божество. Согласно другому, бог не хочет видеть лиц тех, кто приходит к нему. Он, не глядя, раздает свои благословения, оставляя их последствия на совести просителей.
На форуме лонли-плэнет я видел забавную (хотя и короткую) дискуссию на тему, поверять ли Баладжи только одно, самое заветное, желание, или просить всего и сразу. В действительности, число желаний – не ограничено, но сформулировать их за 20-30 секунд «визуального контакта» удаётся не так уж много. Так сказать, время – естественный ограничитель человеческой ненасытности.
После выхода паломников из святилища, страсти резко утихают. Все разбредаются в разные стороны. Индуисты – за благословением (по стрелке с надписью «только для хинду»). Остальные – к комнате за высокими стёклами, в которой происходит сортировка денег. Читал о несметных богатствах, которые, в качестве пожертвований, поступают в эту комнату. Мы увидели только рупиевые банкноты, никаких бриллиантов и золотых слитков, хотя картина бритоголовых молодых индийцев (храмовых служителей), по колено утонувших в море бумажных денег, тоже впечатляет. За «денежной комнатой» начинается ещё одна очередь, довольно короткая, - к огромному мешку для сбора пожертвований. Считается, что пожертвовать хоть что-нибудь – чрезвычайно важно. Баладжи готов принять любую, самую малую, жертву, но уйти, не бросив в мешок ни рупии, крайне нежелательно.
Рядом с «мешочной комнатой» - небольшое святилище, в котором расположен «камень желаний». Насколько я понял, индуисты пишут на нём пальцем свои желания – видимо, те, которые не успели озвучить пред ликом Баладжи.
Собственно, на этом интересности внутреннего храмового двора заканчиваются. По выходу оттуда, мы совершили ошибку, отправившись за основным потоком паломников. Он привёл нас к огромной столовой, где можно было получить бесплатное угощение (рис со специями). Мы, под впечатлением от визита к Баладжи, есть совсем не хотели. Развернулись и постарались отыскать путь к основному входу в храм (нас интересовали «камеры хранения» телефонов и обуви). Служители храма несколько сумбурно направляли нас, потому нам понадобилось минут сорок, чтобы, обжигая босые пятки о камни и асфальт, добраться до пункта назначения. Обувь получили без проблем. Процесс получения электроники я описал выше. «Хранители» обуви и телефонов никаких чаевых не клянчили. В Тирумале мы вообще были практически избавлены от поборов и чьей-либо приставучести. Возможно, дело в том, что в городке всем заправляет «Tirupati Tirumala Devasthanam» (TTD) – могущественная религиозная организация с филиалами по всей Индии. На рынке оказания паломнических услуг в Тирумале она, что называется, естественный монополист.
В памятке паломника перечислены запреты, которые должны соблюдаться паломниками, поднявшимися на гору, в Тирумалу. Некоторые запреты довольно странны. Итак, запрещается:
- Иметь при себе большие суммы денег и много драгоценностей.
- Есть невегетарианскую пищу.
- Употреблять алкоголь и другие виды одурманивающих веществ.
- Курить.
- Для даршана или при размещении пользоваться услугами «зазывал».
- Носить обувь в храме и вблизи него.
- Покупать сомнительный прасад из рук уличных торговцев.
- Приходить на Тирумалу для любой иной цели, кроме поклонения Господу.
Есть некоторые условия, которые желательно соблюсти перед визитом в храм. В памятке упоминается, собственно, только одно: необходимость воздерживаться от вкушения мяса и мясных блюд в течение трёх дней перед даршаном.
Однако можно подготовиться и более основательно.
Например, совершить омовение в большом водоёме Свами Пушкарини; посетить храм Вараха Свами (согласно традиции, именно господь Вараха выделил Шри Венкатешваре (Баладжи) место на холме, где сейчас располагается Тирумала, - потому, в знак уважения, его храм надлежит посещать первым); или побрить голову в огромной парикмахерской. Волосы – одна из жертв, приносимых паломниками своему божеству. Волосы затем продаются мастерам по изготовлению париков и приносят храму дополнительную прибыль свыше миллиона долларов в год.
Разумеется, я рассказал только о том, что слышат собственноушно. Уже по приезду домой, я прочитал в спецлитературе, что для некоторых истинных «хинду» подготовка к визиту в храм Баладжи занимает полгода и включает массу предварительных обрядов и посещений различных храмов. Каждому, как говорится, своё.
Надеюсь, своим рассказом я хоть немного помог тем, кто собирается пойти по нашим стопам и заглянуть на денёк-другой в Тирумалу. Ещё больше надеюсь, что их желания – сбудутся.
Мы же, под вечер, благополучно вернулись в Тирупати. Попросили драйвера притормозить у какого-нибудь супермаркета. Я слегка напрягся, полагая, что тот воспользуется случаем и привезёт в «знакомый» продуктовый ларёк. Но драйвер честно подвёз нас к новейшему многоэтажному торговому центру. На первом этаже располагался продуктовый супермаркет, на остальных – промтовары. Одни и те же кассы обслуживали покупателей «со всех этажей». Мы набрали всяческих фруктов и овощей, соков и вод, стаканчиков с разнообразными ласси. Удивились, что не нашли ничего похожего на мясной отдел или отдел готовых блюд. Потом отстояли в длиннющей очереди более получаса. Медлительность кассиров (большинство из которых были мужчинами), похоже, не раздражала никого, кроме нас. Набрали всякого добра на шесть сотен рупий, при том, что местные отдавали на кассе по две тысячи рупий и больше. Миф о потрясающей дешевизне товаров в «индийских магазинах для индийцев» не подтвердился. При выходе из супермаркета забавный дядечка потребовал наш чек. Я испугался, что он захочет сверить с его позициями все наши покупки, но дело ограничилось тем, что проверяльщик проставил на чеке печать и отпустил нас с миром. Забавно всё-таки происходит в Индии борьба с безработицей. Появляются такие вот выгодные вакансии, как «проставщик печатей на кассовые чеки». В общем, день выдался интересным, утомительным и довольно вкусным (хотя закупленные индийские бананы, на мой вкус, оказались хуже привычных нам эквадорских). Добравшись до гостишки, долго отмокали в ванне и смотрели телевизор (кто как – а я так отдыхаю). В эту ночь полнейшая тишина за окном казалась большим благом.
На следующий день мы посетили некоторые любопытные храмы непосредственно в Тирупати. С запретом на фото не столкнулись только в Храме Капилешвары. Этот храм мы с Марией единогласно признали самым дружелюбным и уютным в городке. Он расположен у подножия тирумальской горы, вокруг озерца. Озеро питают десятки источников священной горы; их воды стекают в него по склонам. Хинду используют озеро для омовений. На нас, как на иностранцев и иноверцев, никто косо не смотрел, а о совместных фото просили аж трижды.
Наиболее сильно шифруется и препятствует фотографированию себя любимого Храм Говиндараджи. Там же, на «храмовой площади», мы – единственный, в принципе, раз за всю поездку, - столкнулись с тем, что принято считать «тру Индией»: с назойливыми продавцами цветов лет семи-восьми; с кормящими дамами-попрошайками и «помогаями». С честью сбежав от них от всех, прикупили за 100 рупий «экспресс-билет» на вход в храм (тут эти билеты – отнюдь не только для турья; местные стоят за ними длинную очередь, отстояли которую и мы). Затем проникли в святая святых. Опять пришлось сдавать электронику и обувь, что нас, на тот момент, уже изрядно утомляло. Зато, в отличие от служителей храма Баладжи, которые не выказали к «белым обезьянам» вообще ни малейшего интереса и не дали ни малейших преференций, служители Храма Говиндараджи отловили меня в толпе, текущей через святилище, и чуть ли не насильно заставили созерцать божество минут пять, звонко крича в ухо: «Смотри! Там бог. Это – бог!»
В общем, предлагаю небольшой фотомикс из храмов «нижнего» Тирупати.
Собственно, задерживаться в Тирупати далее мы желания не имели. Нам предстояло выдвинуться в Пондичерри (или Пудучерри, как его иногда именуют местные).
Казалось бы, переезд в 240 километров не может быть чем-то выдающимся. Но в южной Индии он таковым стал. Выдающимся было время переезда – 8 часов. Но сперва мы столкнулись с не менее выдающейся жадностью, когда отель – последовательно, с интервалом в 3 часа, - запросил с нас сперва 3000 рупий за поездку на авто по этому маршруту, затем – 4500 рупий и, наконец, 6000. Столь стремительный рост цен объяснялся отнюдь не инфляцией в государстве индийском, а, якобы, последовательным приездом на рабочее место «хозяев машины». Водитель, как наиболее глупый и наёмный посредник, якобы запросил цену номер 1, младший хозяин машины – цену номер 2, а старший и наимудрейший хозяин (папа младшего) – цену номер 3. Самое забавное, что по поводу цены номер 2 я всего лишь обещался «подумать». Вместо этого – грешен – погрузился в краткий послеобеденный сон. Меня разбудил звонок ресепшионистки, которая, видимо, решила подстегнуть мой мыслительный процесс объявлением «финальной» цены. Я весело и легкомысленно рассмеялся в ответ и объявил, что, мол, нет проблем: раз «старший хозяин» машины так дорожит своим имуществом, мы поедем в Пондичерри автобусом. Мне было мрачно объявлено, что это прямой путь в ад, ибо ехать придётся «локал басом», с пересадкой в Ченнаи, а такое выдерживает не каждый, закалённый с детства, индиец. Я посмеялся над всем этим ещё веселей и легкомысленней, чем прежде, и продолжил спать.
В действительности, я рассчитывал договориться на следующий день с каким-нибудь таксомотором на автовокзале. Но всё решилось куда проще.
Из Тирупати в Пондичерри действительно нельзя добраться общественным транспортом напрямую. Можно ехать поездом через Виллупурам - 8 часов, вагоны – только сидячие или трёхполочный плацкарт, поезд ходит единожды в сутки. Можно – автобусом через Ченнаи, чуть быстрее. Автобусы отправляются регулярно и бывают двух типов – «локал басы» и «Вольво». Отличие «локал баса» от «Вольво» в том, что в первом нет кондиционера.
Вообще, в сообществах искателей индийской мудрости поездка на «локал басе» - это что-то вроде посвящения предпоследнего уровня (последний – это когда пьёшь настоящую сырую индийскую воду из настоящего индийского водопроводного крана).
Готовясь к поездке, я задавал различные вопросы тревеллерам не только на «Винском», но и на ещё одном, чрезвычайно популярном «проиндийском» Интернет-ресурсе. Основательница данного ресурса предлагала желающим «для первого знакомства с Индией» проехаться по «Золотому треугольнику» в обществе её хорошего знакомого, профессионального гида (из Москвы). Разумеется, цена русскоязычного гидства была весьма высока, как и профессионализм гида. Железным гарантом наличия этого самого профессионализма выступала фраза: «Он на локал-басах пол Индии проехал».
В общем, я не стану говорить «за все» индийские «локал басы», но те из них, что курсируют по маршруту «Тирупати – Ченнаи», более чем достойны внимания вменяемого туриста и совершенно не страшны людям, которые ещё помнят венгерские «мягкие» «Икарусы».
В автобусах очень удобные и широкие кресла, чрезвычайно вместительная полка для багажа, а отсутствие кондиционера переносится легко, так как «локалы» останавливаются, хотя и часто, но на очень непродолжительное время. В пути же ветра, овевающего тебя через раскрытые окна, вполне достаточно, чтобы не изжариться на жаре.
Так вот: не успели мы с Марией выгрузиться с моторикши на автовокзале, как нас проводили под белы руки в «локал бас» до Ченнаи. Цена переезда - 140 рупий с человека.
В Ченнаи, по наводке молодого индийца, который долго расспрашивал меня, ощущал ли я что-нибудь, когда видел Баладжи, мы пересели на тот самый комфортабельный «Вольво» с кондиционером – до Пондичерри. Через час уже покашливали, простуженные поддувальником. Автобус нудно и долго выбирался по колоссальным ченнайским пробкам из города. Часа три, из окна скандинавского рыдвана, мы наслаждались сомнительными красотами одного из крупнейших индийских мегаполисов. Потом забавно вихляли по пригородам. Вихляние обуславливалось тем, что индийская ГАИ борется за безопасность на дорогах довольно занятным способом – перегораживая проезжую часть чем-то вроде рогаток. Перед каждой такой рогаткой водители, по идее, должны тормозить и организовывать одностороннее движение – сперва по единственной не перегороженной полосе проезжают машины «туда», затем – «оттуда». Но так в теории. На практике даже наш автобус, не сбавляя скорости, выписывал виражи между рогатками, - что уж говорить о юрких легковушках. Ну а чтобы разъехаться, не дожидаясь, пока иссякнет поток встречных авто, используется обочина – элементарно!
Пондичерри – место любопытное и расслабляющее. Городок невелик, но имеет интересную историю. В отличие от большинства индийцев, до сих пор проклинающих британский колониализм, жители Пондичерри имеют представление только о колониализме французском, и отношение к французскому наследию – вполне себе терпимое. Даже полицаи, в высоких форменных шапочках и с ротанговыми тросточками, - такие трогательно-французистые.
Но в первую очередь из этого наследия обращает на себя внимание архитектура так называемого Французского квартала. Квартал вытянут вдоль набережной, а набережная – вдоль Бенгальского залива. Она очень широка и по вечерам – полностью пешеходна и чрезвычайно многолюдна. Гулять по ней – одно удовольствие: люд совершенно не назойливый, не особенно шумный, из кафешек и от «макашниц» доносятся соблазнительные ароматы съестного; от океана постоянно веет свежестью. Вот только искупаться в пределах городской черты – это вряд ли: весь берег усеян огромными острыми камнями.
Наша отелина оказалась в двух шагах от набережной. Называлась вот, правда, не по-французски: «Бристоль». Забавная «хэнд-мэйдовая» «трёшка». Бронировал на «Агоде» - 45 баксов в сутки с полной предоплатой. Индиец на ресепшене очень долго вглядывался в мою бронь и, наконец, выдал: «а вы знаете, что у вас номер без окна»? Я ответствовал, что, мол, сие мне не ведомо, но цена - подходит. Индиец погрустил ещё минуты полторы и сообщил, что апгрейдит мне номер по личной инициативе до «люкса» с окном. Без-воз-мезд-но, то есть даром! Приятно, ничего не скажешь! Сам номер оказался вполне приличным, с умеренно горячей водой, хорошим кондиционером и претензией на «колониальный стиль». Обещанное премиальное окно, правда, было покрыто слоем белой «сверкучей» краски, и его прикрывали плотные жалюзи.
В первый же вечер после приезда отправились гулять по набережной. Удивило мирное соседство «двух прошлых». Вот памятник «французскому владычеству».
А вот – избавителю Индии от какого бы то ни было владычества.
Расположены метрах в двухстах друг от друга, не более.
Вообще, не раз слышал забавное утверждение, что индийцам повезло с «врагами». Те методы ненасилия, которыми великий Ганди боролся с ними, были действенными как раз потому, что европейский гуманизм не позволял колонизаторам расстрелять босоногого аскета, объявившего голодовку, или отправить его в заточение. Пример, когда захватчик ведёт себя жёстко, у индийцев практически под рукой – это Тибет, до сих пор находящийся «под Китаем». Вряд ли Махатма Ганди – мудрыми словами и незлобивыми поступками – заставил бы китайскую армию убраться восвояси. Тем не менее, с британцами и прочими колонизаторами тактика Ганди вполне себя оправдала. Сам он говорил об этом так: «Сначала они тебя не замечают, потом смеются над тобой, затем борются с тобой. А потом ты побеждаешь». Несмотря на мою лёгкую иронию, я искренно полагаю, что индийский народ, ведомый Ганди, и впрямь победил – в полном смысле этого слова. Победа «всего индийского» над «всем наносным» - свершилась, и её плоды вызревают до сих пор. Хочется лишь пожелать, чтобы никогда не исполнилось на индийской земле другое – мрачное – предсказание Ганди: «Нас погубят — политика без принципов, удовольствия без совести, богатство без работы, знание без характера, бизнес без морали, наука без человечности и молитва без жертвы». Желаю этого индийцам тем сильней, что сам являюсь гражданином государства, где всё перечисленное – увы – уже свершившийся факт.
Ну а что Пондичерри? Вернёмся же к нему!
Городок – достаточно ухоженный. На удивление удобный для ориентирования. Названия улиц написаны и на домовых табличках, и на дорожных указателях. Помимо набережной, интересна улица с названием Mission Street. На службу в католический храм, на ней расположенный, нам с Марией даже удалось попасть. Как-то странно было видеть индийских нищих на индийской паперти, просивших ради Христа. Хотя, казалось бы, что в этом странного?
Достопримечательностей в Пондичерри – мало. Тем, кто внимательно наблюдал за перипетиями «Битвы Экстрасенсов» и верил, что «приглашённые маги» - реальные люди со сверхспособностями, а не актёры больших и малых драматических театров, Пондичерри будет интересен ашрамом Шри Ауробиндо. Якобы именно там научился экстрасенсировать американский экстрасенс Вит Мано.
Ещё в Пондичерри отлично готовят… пиццу. Я дивился и не доверял информации с «трипэдвайзора», насчёт того, что пиццерии этого южноиндийского городка – хороши. Но убедился, что так оно и есть. Особенного внимания заслуживает Xtasi Café - практически напротив католического храма на Mission Street.
Ну а главное, зачем едут в Пондичерри – конечно, Ауровилль.
Про это место можно рассказывать долго, но делать этого я не стану. Ауровилль – из разряда: «достопримечательность для тех, кто в курсе». Для несведущих, но желающих таковыми стать, информации в Интернете – выше крыши (в том числе официальный сайт Ауровилля на русском языке).
Если совсем кратко: Мирра Альфасса, последовательница Шри Ауробиндо и известная как Мать, считается «автором идеи» Ауровилля. По её словам, город должен был стать экспериментом по созданию интернационального общества людей, живущих вне политики и национальностей. Изначально предполагалось, что число жителей достигнет 50 тысяч. Однако на настоящий момент жителями Ауровилля числятся всего лишь две с небольшим тысячи человек из 47 стран мира. Главная достопримечательность города – Матримандир: «золотой шар», предназначенный для медитаций. «Шар» не идеально круглый – он «сплюснут» сверху и снизу. То есть, фактически, это сфера, облицованная золотыми пластинами. До индийской поездки я читал по поводу Ауровилля много всякого разного. Романтические настроения, витавшие вокруг города в конце 20 века и нашедшие своё отражение в очерках и журнальных статьях того времени, сменились в веке новом, двадцать первом, циничными рассуждениями о том, что Ауровилль, после смерти Матери-основательницы, стал жертвой «золотого тельца» и мало чем отличается ныне от какой-нибудь бюргерской деревеньки в Европе.
Мне трудно судить, насколько правы «доброхоты», а насколько – «злопыхатели». Для пессимизма есть одно основание: в Ауровилле уже давно не разрешают поселяться людям, чьё единственное богатство – «доброе сердце и чистые помыслы». Сейчас, чтобы получить «ауровилльскую прописку», нужно прожить в городе, в статусе «ньюкамера», 2 года (говорят, срок может быть сильно сокращён для людей, имеющих «полезные профессии», например, врачей). Во всё это время «ньюкамер» обязан полностью себя содержать, при этом работать на общину бескорыстно. То есть, фактически, нужно «для поселения» обладать достаточно тугим кошельком, - иначе кормиться и оплачивать крышу над головой не будет никакой возможности. После двухлетнего «послушничества» «ньюкамер» превращается в полноценного ауровилльца и может претендовать на «заботу общины» о себе. Ему найдут работу, предоставят во временное пользование жильё (хотя золотых гор и тогда не предвидится; доход некоторых ауровилльцев – не более 300 долларов в месяц).
Вроде бы, всё ясно: светлая мечта, за которую надо платить, стремительно превращается в бизнес-предприятие. С другой стороны, жизнь в Ауровилле – дешева. Для того чтобы выживать в статусе «ньюкамера» требуется – по минимуму – что-то около 5 тысяч долларов в год. Для европейцев эта сумма вполне посильная, накопить её – реально, так что условия «ньюкамерства» могут рассматриваться как, своего рода, испытание на готовность человека к труду во имя изменения жизни.
Есть и ещё одна ауровилльская проблема, о которой в самом городе стараются не говорить. Это сложности в отношениях с местным населением. Вроде бы, в последнее время, ситуация выправилась, но до сих пор бывают случаи проявления агрессии местных по отношению к ауровилльцам – к «богатым белым», которые строят на индийской земле бедняков «золотые матримандиры». Впрочем, об этой проблеме знала ещё Мать-основательница. Когда Мирра Альфасса пригласила известного французского архитектора Роже Анже, чтобы тот построил Матримандир по рисункам самой Мирры, архитектор приехал в Индию и, взяв напрокат роскошное авто, одевшись по последней парижской моде, отправился осматривать место будущей стройки. Местные крестьяне тут же забросали его грязью и камнями. Архитектор пожаловался Мирре на злых индийцев и показал на карте, где именно встретил столь недружелюбный приём. На что Мирра ответила: «Вот там мы и будем строить наш город». Это одна из красивых легенд Ауровилля.
Впрочем, проблемы ауровилльцев, видимо, мало волнуют туристов, желающих посетить Ауровилль. Дам немного чисто туристической информации. Она может быть полезна, в первую очередь, для желающих заглянуть в Матримандир. Дело в том, что правила его посещения постоянно меняются, и я, собрав перед поездкой довольно много сведений о процедуре попадания в «золотую сферу», с удивлением убедился «на месте», что произошли серьёзные изменения даже относительно правил прошлого года.
Итак, от Пондичерри до Ауровилля – 8 километров. Любой моторикша с радостью отвезёт вас туда за 300 рупий (без торга). Можно договориться на «раунд трип» за 500. Также, вероятно, можно торговаться. В visitor centre Ауровилля прописано, что «правильная цена» поездки из/до Пондичерри – 240 рупий.
Visitor Centre состоит из нескольких зданий. В одном из них с 9-30 до 12-30 и с 14 до 16 часов можно забронировать право на участие в организованной экскурсии в Матримандир на следующий день. Индивидуальным первый визит туда быть не может. Правильный порядок посещения зданий «визитор центра»: сперва заглянуть в первый справа, при входе на территорию, высокий павильон; там необходимо обратиться к служителю, который, узнав о вашем намерении посетить Матримандир, проводит вас в особую комнатку, где покажет кино про ауровилльские ценности. Кино демонстрируется на маленьком телеэкранчике. Затем проходите мимо Solar Kitchen – столовой, чьи плиты – теоретически – работают на солнечной энергии, - и поднимаетесь на второй этаж соседнего здания по наружной лестнице. Наверху снимаете (зачем-то) туфли – и заходите в кабинет, где происходит то самое бронирование «тура». Всё – бесплатно. Вам детально и доходчиво разъясняют, что на следующее утро вы должны явиться к «визитор центру» в 8-45 утра (в нашем случае). Место сбора – порог того самого павильона, где вы смотрели фильм. В нём есть ещё и полноценный кинотеатр.
С талончиками брони можно отправляться на смотровую площадку (вид на Матримандир). Формально вход туда разрешён только «обилеченным», но, фактически, служитель энергично замахал руками, когда я принялся искать по карманам наши «брони»: «мне достаточно вашего слова, сэр, ничего показывать не нужно».
На следующий день вам покажут ещё один фильм – на сей раз содержащий практическую информацию по Ауровиллю и Матримандиру, без излишней философии. Потом раздадут разноцветные жетоны (разделив таким образом по группам) и посадят в автобус, который следует к «садам», окружающим Матримандир. Перед входом в «сады» попросят сдать электронику в камеру хранения (опять ручную, с тёткой-«гардеробщицей», а не с хитроумным замком, реагирующим на прикосновение большого пальца руки). В «садах» тургруппу «примет» один из экскурсоводов. В нашем случае это был вальяжный седовласый британец в белоснежной рубашке и очках в золотой оправе. Полчаса вы будете слушать примерно то же самое, что говорилось в обоих, предварительно просмотренных, кинофильмах. Наконец, попадете в святая святых Ауровилля – Матримандир. Вам вручат там одноразовые – и очень качественные – белые носочки и попросят соблюдать полнейшую тишину.
В зале для медитаций разрешается провести 20 минут. На мой взгляд, это гораздо лучше того, чего удостаивались туристы ещё пару лет назад, а именно: беглого взгляда на зал из коридора.
Зал круглый, прохладный. У стен расставлены мягкие белые маты, чтобы было удобно медитировать. По центру стоит большой хрустальный шар. Не просто большой, а самый большой хрустальный шар в мире. Он создавался по индивидуальному заказу Ауровилля фирмой "Карл Цейс" и цена его, по слухам, была баснословной.
Внутри зала медитаций не используется искусственное освещение, все довольствуются светом, попадающим в комнату из небольшого отверстия в потолке. На самой крыше здания установлено зеркало, подключённое к компьютеру. Компьютер управляет зеркалом, чтобы оно на протяжении всего дня поворачивалось так, чтоб свет проецировался на хрустальный шар. Таким образом, создаётся лёгкое рассеянное освещение.
Скажу честно, вместо благости и «медитативного настроя» я, все двадцать минут, боялся ненароком кашлянуть (после +42 на улице прохлада зала к этому располагала). Кстати кашель в тишине звучит просто-таки убийственно – какой-то военной канонадой, - хорошо хоть, я убедился в этом на чужих примерах, а не на своём.
Хрустальный шар тоже не особо впечатлил. Никакого божественного сияния от него не исходило, а тонкий луч, падавший с крыши, попросту тонул в нём, как в сероватом молоке. Может, я смотрел не так и не с того ракурса, или день был не идеален, в смысле солнечной активности, для правильного эффекта.
В общем, необычность Матримандира, конечно, не выдумка. Но знакомиться с ним надо без спешки, иначе впечатления будут слегка смазаны. Мою попутчицу, впрочем, «золотой шар» порадовал и так; она совершенно уверилась в том, что Матримандир – космический корабль, на котором ауровилльцы готовы покинуть Солнечную систему. Только тс-с-с – никому ни слова! Кстати, вокруг «золотого шара» тоже немало интересного: огромный раскидистый баньян, «сады», о которых я уже упомянул выше. Всё это можно созерцать, сколько душе угодно. Автобус, хотя и подвозит группы экскурсантов, не является туристическим в полном смысле слова – он скорее маршрутный. Можно не толкаться в нём, а остаться возле Матримандира и проделать обратный путь до «визитор центра» пешком.
Кстати, тут же, в «камере хранения», можно записаться на второе посещение «шара». Точнее – на самостоятельную сорокаминутную медитацию. Это для тех, кто, с первого раза, «проникся», «захотел ещё» и имеет достаточно свободного времени (так как медитация в день первого визита – невозможна; записываться придётся, как минимум, на следующий день).
В самом городе Ауровилль передвигаться туристам не возбраняется. Общие впечатления: народу мало, расстояния от постройки до постройки – приличные, местный народ, когда попадается на глаза, - колоритный (разухабистые стариканы с роскошными причёсками, например), дороги – пыльные, интересности – имеются, но разбросаны по городской территории. В каком-то смысле, Ауровилль – слепок всей Индии. Достопримечательных мест – хватает, но добраться до каждого – не так-то просто. А между ними – пыль и пустота. Вот и приходится думать, какую жемчужину следует разыскивать среди сора, а какую – оставить до лучших времён.
С некоторой натяжкой, ауровилльской достопримечательностью можно назвать и «Ауробич» - пляж на океанском берегу, с грязноватым песком и мощной волной. Противостоять этой волне – крайне сложно. Единственный способ «купания» - зайти в океан по грудь и «отдаться на волю волн». Они вынесут на берег приблизительно в пятидесяти метрах от места захода в воду. Такса моторикш от Ауровилля до Ауробич – 120 рупий. Каждый с готовностью дождётся, пока турист ополоснёт телеса, и затем домчит в Пондичерри, или обратно в Ауровилль. Драйверов хватает, так что настаивать на ожидании нет никакой нужды. Разве что потешить тщеславие: «вон, мой личный водитель на пригорке мается, пока я неторопливо солнечные и морские ванны принимаю». Впрочем, доставивший наверняка будет предлагать свои услуги, и клятвенно уверять, что готов ожидать возвращения пассажиров хоть до морковкиного заговенья.
Во второй из дней, проведённых в Ауровилле, на автостоянке мы столкнулись с редкой птицей – водителем не трёхколёсной таратайки, но полноценного авто. Он немного робко предложил нам свои услуги. Я, шутки ради, поинтересовался, почём нынче дорога от Пондичерри до аэропорта Ченнаи (около 150 кэмэ), - и услышал в ответ: 1500 рупий. Это меня заинтересовало и побудило к небольшому мыслительному процессу. Дело в том, что, ещё будучи дома и наводя справки о достопримечательных местах южной Индии, я обратил внимание на маленький городишко с труднопроизносимым названием Мамалапурам. Славен он тем, что количество объектов всемирного наследия ЮНЕСКО на душу населения там просто-таки зашкаливает. Я даже подумывал, планируя маршрут, остановиться в Мамалапураме хотя бы на сутки, но потом отказался от этой затеи, так как это сильно попахивало таймкиллерством. А тут вдруг, разговаривая с водилой в цветастой рубашке, я вспомнил, что Мамалапурам расположен под боком у монструозного Ченнаи. К тому же, двигаясь на машине в ченнайский аэропорт, можно было бы не заезжать собственно в мегаполис, а значит, сильно сократить время пребывания в пробках. В общем, я рассказал драйверу, чего от него хочу, и тот на пяток минут впал в прострацию. Он твёрдо знал только цены на «раунд-трипы», в том числе и на «раунд-трип» в Мамалапурам. Но вот скалькулировать заброс пассажиров в аэропорт большого города и обратный путь порожняком у него выходило с трудом. Наконец, драйвер взялся за телефон, и мне показалось, что сейчас случится дежавю: будут долгие переговоры с младшим и старшим хозяевами машины, все переговорщики дружно начнут мять сиськи и играть в «бизнес», а мне придётся скучать на представлении этого несмешного любительского театра. Но водитель «отстрелялся» в трубку довольно бодро и озвучил 2400 рупий – за весь путь, с заездом в Мамалапурам, и дальнейшим марш-броском в аэропорт Ченнаи. Ударили по рукам. Никакой предоплаты. Драйвер записал дату и время выезда (8 часов утра) в аккуратный блокнотик, за сим с нами распрощался.
У меня имелись серьёзные опасения по поводу пунктуальности водителя, но тот не подвёл. Был возле дверей гостишки тютелька в другую тютельку, - а ведь на тот момент миновало больше суток с момента нашего разговора. А ещё говорят, что у индийцев – память девичья!
Итак, Мамалапурам.
Городок славен тем, что там исторически сложилась тусовка профессиональных резчиков по камню. До сих пор мамалапурамцы корпят над кусочками камня, создавая из них слоников, демончиков и божков. Но, собственно, их мастерство ровно во столько раз уступает мастерству предков, во сколько современная резная каменная «сувенирка» уступает в размерах вот этому допотопному слону.
Не все сокровища Мамалапурама одинаково интересны, хотя совсем уж проходных – нет. Рассказываю в порядке ознакомления.
Прибрежный храм. К сожалению, не сохранился в первозданном виде, так как был разрушен великим цунами 2004 года. Восстановлен любовно и тщательно. Вокруг – отличные виды, - ещё бы убрали нелепую проволоку в два человеческих роста, из-за которой все видовые фотографии моря – «в сеточку». Если отвернуться от моря – постепенно утомишься от созерцания бесчисленных каменных коров. Они окружают храм, и цунами им нипочём. В качестве пастуха выступает вот этот робот – только энергокуб, поставленный в годы оны космическими пришельцами, истощился, а «сменить батарейку» земляне до сих пор не удосужились.
Входные билеты для иностранцев – 250 рупий, но по ним же проходишь к комплексу храмчиков Панча Ратха.
Этот комплекс куда интересней. Панча Ратха – в переводе «пять колесниц» - удивительное место, где, на крайне ограниченной территории, расположились пять крохотных «культовых сооружений» и ещё некоторое количество скульптур (большой слон на фото выше – оттуда). Поразительно, как именно всё это изготавливалось. Уж не знаю, насколько сильно кокетничал Микеланджело, когда, на вопрос о том, как он умудряется делать столь чудесные скульптуры, ответил: «Я просто беру камень и отсекаю всё лишнее». Его индийские коллеги по ремеслу понимали этот рецепт буквально. Каждый из пяти мини-храмов комплекса Панча Ратха в прямом смысле слова вырезан из цельной скалы. То есть резчики взяли здоровенные глыбы – и «выцарапали» у каждой нутро, создав при этом колоннады и вычурные рельефы. Примерно так, наверно, высокоодарённая лабораторная мышь создавала бы полноценный дом из куска сыра. Или когда мы обгрызаем гамбургер до формы цветочка-ромашки – тоже похоже. Что, никто так не делает, что ли? А я вот люблю выгрызть что-нибудь изящное из подручной еды. Ну да не обо мне речь. Речь – о древних создателях Панча Ратха, и они достойны великого уважения за свой титанический труд!
Примерно по тому же принципу, что и мини-храмы, создавалось «наскальное художественное полотно» (иначе не скажешь) под названием «Покаяние Арджуны». Это огромный скальный рельеф, практическое назначение которого до сих пор понять толком не удалось. Религиозной ценности он, как ни странно, не представляет. Зато детализация всего и вся, на нём, – потрясающая. При желании на огромной каменной картине можно разглядеть любопытные сценки. На лонлиплэнетовском форуме индолюбы делятся своими наблюдениями: кто-то увидел кота, который стоит с поднятыми кверху лапами, в той же медитативной позе, что и Арджуна-аскет; кто-то – интимные сцены, наподобие тех, за которыми едут в Каджурахо. Есть версия, что «Покаяние Арджуны» - своего рода портфолио резчиков из далёкого прошлого. Каждый потенциальный заказчик, приезжавший к ним в Мамалапурам, имел возможность ознакомиться с их творчеством и оставить всякие сомнения на счёт того, размещать ли заказ. Сам Арджуна, в честь которого создавалось всё это великолепие, - известный персонаж эпоса «Махабхарата». Снискал расположение Кришны, будучи женат на его сестре, Субхадре, и впоследствии не раз пользовался «полезными связями» в личных целях. В общем, там история интересная. Отсылаю любопытствующих к первоисточнику.
Ну а совсем по соседству с «Покаянием Арджуны» расположился Масляный Шар того самого Кришны. Это единственная нерукотворная достопримечательность Мамалапурама, но она же и самая занятная. Огромный каменный «объект скруглённой формы» возлежит на покатом, также каменном, склоне, и не скатывается вниз, несмотря ни на форму, ни на силу земного тяготения. Зевак вокруг хватает. Все наперебой рвутся или подтолкнуть шар, или, напротив, помешать падению, и запечатлеть своё участие в судьбе «артефакта» на фото. А в тени шара скрываются от полуденного зноя козы, и им хорошо без фото и суеты.
Строго говоря, зрелищно и чудесно шар выглядит, только если смотреть на него снизу вверх. Как только чуть поднимаешься по склону и оказываешься с округлой каменюкой на одной высоте, - понимаешь, что её шарообразность сильно преувеличена, равно как и покатость склона. И всё-таки забавно постоять рядом с игрушкой бога. По преданию, Кришна игрался с «шариком» в совсем юном возрасте. Не мудрено! Взрослея, многие боги выбирают себе игрушки посложней – например, живых людей. Играют с ними «в больницу» или «в солдатиков». Как по мне – так пусть бы лучше разминались с камнями.
Рядом с шаром – что-то вроде парка для гуляний по горным склонам. Извилистые дорожки, укромные уголки, святилища с ароматными жаровнями, романтичный маяк невдалеке. Мы с Марией побродили там полчасика, потом не выдержали жары и поспешили в кондиционированный ледник автомобиля.
До аэропорта Ченнаи доехали часа за два. В пробках всё-таки постояли, хотя и не критично. Были неприятно поражены пустынностью ченнайского доместика: мы-то планировали там перекусить, - а вот хрен! Из еды – только пожухлые бутерброды с сыром и кетчупом. Пришлось давиться ими, так как в гостишке, по причине раннего вставания, позавтракать не довелось, а животы – урчали. Ещё одна странность – отсутствие некоторых рейсов на табло вылетов. Конечно, после получения посадочных можно бы было успокоиться и наслаждаться жизнью, но у меня это плохо получалось. Дело было в том, что на табло высвечивались рейсы до и после нашего, но именно нашего – IndiGo, из Ченнаи в Дели, - упрямое табло показывать не желало. Я раз пять пытал служителей аэропорта на предмет: «а с фига ли так?», - на что получал неизменный флегматичный ответ: «Не волнуйтесь, у нас на табло пишут не все рейсы; если посадочные получили - полетите».
В результате так и случилось. Хотя причины подобной электронно-информационной дискриминации мне понять так и не удалось. Закралось даже подозрение, что авиакомпания IndiGo, будучи индийским дискаунтером, сэкономила на информационной поддержке со стороны аэропорта. Не заплатила за строчку на табло – отсюда все проблемы.
Вообще, перелёт из Ченнаи в Дели был единственным, который мы с Марией совершали не на крыльях «Эйр Индии». IndiGo - для дискаунтера - очень даже ничего: посадочные выдали аж за 3 часа до вылета, вылет - минута в минуту, самолёт – чистый и довольно новый, кормёжка за деньги, но дешёвая и вкусная . Однако с первых минут полёта началась какая-то неразбериха с атмосферным давлением в салоне. У нас с Марией у обоих заложило уши – как будто свинцовыми пломбами запечатало. Ко мне слух вернулся часа через два после посадки в Дели, а моя попутчица оставалась глухой аж до следующего полудня, причём, даже после «окончания глухоты», она ещё долго жаловалась на сильную боль в ушах. Кстати, пока летел, почитал глянцевый фирменный журнал IndiGo и ещё раз подивился тому, как в Индии популярна и даже популяризируема «многостаночность». Если в Тирупати пожарный благополучно посадил самолёт, удобно устроившись в кресле авиадиспетчера, то в авиакомпании IndiGo в качестве пилота работает дипломированный врач. Об этом, в самом жизнерадостном стиле и не без гордости, сообщил мне глянцевый журнал. Статейка называлась «Есть ли доктор на борту?» и была выполнена в комиксовом минималистическом стиле, с яркими картинками, иллюстрировавшими текст. Текст был примерно следующим:
«В компании IndiGo работает много интересных людей. Один из них – наш пилот Аджит. Аджит с детства мечтал стать пилотом, но отец настоял, чтобы он, продолжая семейную традицию, стал врачом. Аджит - хороший сын, он выполнил волю отца и закончил медицинский институт. Но, и сделавшись врачом, продолжил мечтать о работе пилота. Об этом узнала его сестра, которая жила в США. Она пригласила Аджита в гости, а, когда тот приехал, подарила ему сертификат на обучение в лётной школе. Полгода Аджит учился – и стал пилотом. Сейчас он работает в компании IndiGo и, если на его рейсах кому-то понадобится врач, Аджит всегда готов прийти на помощь».
Стать пилотом в Индии, оказывается, чертовски просто – достаточно иметь сестру в США=). Впрочем, не россиянину судить индийца. Да и, по статистике, аварийность на индийском воздушном транспорте – крайне не высока. Так что, может, всё к лучшему в этом лучшем из миров!
В Дели нас должен был встречать отельный трансферщик, но не встретил. Хотя, вроде бы, он бродил, неприкаянный, где-то по залу прилётов. Видимо, поднять табличку с нашими именами – не судьба; стыдно, поди, стоять с табличкой, как дурак или таксист. Хотя «бесплатный трансфер», даже если бы случился, оказался бы фикцией. В письме от гостишки значилось, что сама перевозка – «фри», но за место трансферщика на автостоянке аэропорта мы должны будем заплатить 250 рупий. У стойки припейд-такси с нас взяли 300 рупий безо всяких предварительных договорённостей. По ночному Дели (мы приземлились около десяти часов вечера) замечательно потёртый «Амбассадор» домчал нас в район Пахар Ганж минут за 40. Там, ещё минут 10, поразыскивали наш хотель. Наконец, в самом конце знаменитой Гупта Роуд (в «хорошем», а не в том, что «примыкает» к шумному вокзалу Нью-Дели), отыскали большую неоновую надпись «City Star» и, обихоженные усатым привратником, ввалились в холл отеля.
Честно говоря, я планировал поселиться в Дели где-нибудь получше и подороже. Но цены на всё «приличное» - прилично кусались. В результате, поддался на уговоры пользователей «Букинг.ком» и выбрал тот самый «Сити Стар». Как-никак, и с электричеством, и с горячей водой в столице Индии всё более-менее оукэй. И то, и другое подаются централизованно, что облегчает выбор пристанища.
«Сити Стар» - вполне достойная «трёшка», совсем новая. С ценой происходили чудесные трансформации. За два месяца до поездки я забронировал дабл-рум за 65 долларов в сутки. Но за две недели до вылета из Москвы обнаружил, что цена резко упала – до 45 $ за ночь. Отменил прежнюю бронь и сделал новую. Никаких накладок, в этой связи, не возникло.
Большой плюс гостишки – наличие собственного турагентства, которым заправляет крайне интеллигентный индиец. Показал нам, первым делом, отзывы на трипэдвайзоре – почти дифирамбы в свою честь. Всё из разряда «дёшево и профессионально». Мы купили у него однодневный тур в Агру и Фатехпур. Купили не сразу – сперва обошли окрестности и промониторили цены. Ничего дешевле не обнаружили – во всяком случае, без торга. В результате, поехали за 5000 рупий. Но это случилось только на день третий нашего пребывания в Дели.
К ужасу индолюбивых обладателей третьего глаза, уверяющих, что в Дели категорически нечего делать, и вообще – проводить там время – только карму портить, - мы обосновались в столице аж на трое суток с хвостиком. За это время успели побродить по городу (пешком, ногами, не встречая при этом никаких помех или мерзопакостных «человеческих факторов»), посетить юнесковские объекты, заглянуть в магазины и даже стать приятелями одного шустрого официанта в ресторанчике нашей гостишки. Он забрасывал нас «провокационными вопросами» о жизни в России, но зато скорость приготовления напитков, заказываемых нами, значительно увеличилась.
Что сказать о Дели? Город ничуть не ужаснул: довольно зелёный, в меру модерновый, благоустроенный для туриста. Но и не сильно порадовал: много пыли, достопримечательности сильно разбросаны, нет исторического центра как такового (Ворота Индии и Раджпатх (Королевская дорога) не производят впечатления «центрового места»).
Достопримечательностей в Дели – вполне достаточно. Самая известная - пожалуй, Красный Форт. Снаружи это воистину монументальное сооружение, однако, внутри всё намного скромней. Куцая пожухлая травка на газонах, пересохшие бассейны, полная пустота внутри всех зданий на территории. Правда, имеется два небольших музея. Один – наполнен всякой малоразмерной стариной, от керамики до вышивки. Другой – музей индийской армии. Он любопытней первого, но и народу там крутится – сверх всякой меры. Красный Форт не так уж стар – он был возведён в середине семнадцатого века и стал первой цитаделью эпохи Моголов. Внутри, с достаточным комфортом, могли разместиться три тысячи человек. Форт был олицетворением неуклюжей, но мощной силы – и военной и политической. К политике он имеет некоторое отношение и сегодня: ежегодно, в его стенах, в День индийской независимости, премьер-министр Индии зачитывает послание к нации. А ещё там много бурундуков – некоторые весьма упитанные.
Мечеть Джамма-Масджид. Это делийская соборная мечеть. Считается, что она может вместить одновременно 25 тысяч человек. От Красного Форта – близко, но идти приходится по узким улочкам, запруженным транспортом и колоритными пешеходами. Насчёт размеров – не поспоришь: мечеть велика. Но вот по поводу красивости – это на любителя. Повсюду – пепельно-серый цвет, с песчаным розоватым оттенком. Никакой благости, наподобие той, что явно ощущается в мечети Омейядов в Дамаске. Никакого всеобщего дружелюбия – напротив, некоторая напряжённость во взглядах встречных. После 2006 года, когда на территории делийской соборной мечети произошли два взрыва, мусульмане Дели не склонны к братаниям с посторонними (хотя деньги за вход с «иноверцев» берут охотно).
Кутб-Минар. Расположен слегка на отшибе, в южном Дели, в районе Мехраули. Главный минарет, который дал название комплексу, сооружен из красного песчаника, и имеет высоту 72,5 м. Его поверхность покрыта резьбой и текстами из Корана. Мусульманские правители Индии достраивали его ярусы целых два века: каждый считал своим долгом что-нибудь примостить к грандиозному сооружению, при этом новые архитектурные стили приходили на смену старым, а минарет – рос и рос. По соседству с ним – толстенное основание другого минарета, незаконченного, который, по задумке правителя по имени Алауддин, должен быть превзойти Кутб-Минар по высоте ровно вдвое. Не срослось. Кутб-Минар - место занятное и по-настоящему историческое – начало постройки датируется тринадцатым веком.
А ещё на территории комплекса имеется железная нержавеющая колонна. Очень я обожаю такие штуки – «внеисторические артефакты», или как-то так. Их в мире довольно много, хотя широко известны – не все. Их отличительная особенность – неуместность нахождения в том историческом периоде, в котором их создали. То есть, проще говоря, при тогдашнем уровне развития технологий ничего подобного теоретически создать не могли, а практически - вот поди ж ты – смонстрячили! Железная колонна гораздо старше минарета – её неоднократно перевозили с места на место, и хинду, и мусульмане. Считается, что её возраст – 1600 лет. И за все эти годы металл, из которого выплавлена колонна, не подвергся коррозии или какой иной порче. Существуют разные версии, почему металлическая древность не повторяет судьбу современных автомобильных корпусов и даже лучших швейцарских ножей. По одной из них, её изготовили из редчайшего метеоритного железа. По другой – в технологическом процессе литья попросту не использовалась известь. По третьей – колонну установили инопланетяне. Народная молва приписывает колонне чудодейственные свойства – в частности, свойство осчастливливать тех, кому удастся, встав к железке спиной, обхватить её руками сзади. Сделать это не так трудно – артефакт не слишком толст, - но – с некоторых пор – запрещено. Колонна обнесена оградой. Говорят, последним, кому позволили испытать удачу, был Борис Ельцин. Своими ручищами он обхватил колонну без малейшего труда. Принесло ли это ему счастье – по здравому размышлению, сказать трудно.
Вообще, Кутб-Минар – место умиротворяющее. Народу не густо. Ощущается какая-то поголовная расслабленность. Красивости не «размазаны» по огромной территории, как это случается в Индии частенько, а сосредоточены на небольшом пятачке земли. На пятачище – так будет правильней, - но всё-таки, как ни крути, некая архитектурная цельность – ощущается. Крайне рекомендую к посещению.
Гробница Хамаюна. Объект всемирного наследия ЮНЕСКО. Построена по заказу вдовы императора (императора Хамаюна, как ни странно). Считается, что Тадж Махал во многом «слизан» с «Хамаюн Томб». Вокруг собственно гробницы – неплохие сады. Гораздо более живые, чем те, что в Красном Форте. Водичка в бассейнах весело плещется. Летают какие-то огромные птицы, наподобие стервятников. В грозных клювах – бурундуки и дети туристов (пардон, это я слегка поддался своему детоненавистничеству). Гробницы времён исламского владычества в Индии удивляют, в первую очередь, своей малой функциональностью. Смотришь со стороны – кажется, что в огромном «дворце» можно было бы разместить десять тысяч бездомных и пять тыщ слонов. А на деле оказывается – вся эта прорва камня «прикрывает» скромные могилки. Апофеоз подобной нефункциональности – Тадж Махал: там вообще «из мебели» - одна гробница той самой возлюбленной того самого расточительного владыки Агры. В «Хамаюн Томб» хотя б упокоилось немало народу – помимо самого Хамаюна, всякие внучатые племянники, тёщи по материнской линии и прочие члены великокняжеской семьи. В общем, посмотреть есть на что. Также рекомендую.
Храм Лотоса. Новодел новомодной религии Бахаи. В общем-то, Бахаи зародилась ещё в середине 19 века, в Персии, но раскрутились эти ребята только в «новое время». Главные постулаты учения: единство бога, единство религий и единство человечества. Что касается делийского храма Лотоса – как и средневековые архитектурные творения, он снаружи намного импозантней, чем внутри. Внутри это что-то вроде университетской аудитории – длинные скамьи, повышаясь по рядам, полукругом «расходятся» от кафедры. За ней сменяются «ораторы». Некоторые читают что-то речитативом, другие даже поют. Один паренёк пел чисто и красиво – я аж заслушался. В храме Лотоса много забавных служительниц-японок (а может, китаянок). Рассказывая, как вести себя в храме, они очень мило складывают ручки у подбородка. В общем, я бы сказал, что в храме Лотоса ощущается молодость и бодрость духа тех людей, для которых этот храм – святыня. Приятно провести там полчасика, а то и час. Обувь при входе необходимо снимать, как и в индуистских храмах.
Ворота Индии. Здоровенная триумфальная арка. Монумент в память об индийских солдатах, погибших в англо-афганских войнах и в годы Первой мировой войны. Во время нашего визита в Дели, доступ к монументу был, почему-то, перекрыт полицией и армией. Пришлось фотографировать издалека. Вокруг арки – лёгкое запустение, хотя откровенной грязи – нет. На некоторых фото, выполненных профессиональными фотографами, Ворота Индии выглядят весьма величественно. На Википедии выложена отличная фотка: арка на фоне ночного неба, освещённого вспышками молний. У нас всё получилось куда скромней.
Ну и, наконец, Ашкардам. Увы, фото не будет. Фотографировать на территории храма и на прилегающих территориях – строжайше запрещено. Да что там камеру – кулёк конфет не пронести. Шмон на входе куда строже вещевого досмотра в аэропорту. Я начитался перед поездкой, что обременять себя лишними вещами, отправляясь в Ашкардам, - себе дороже! Всё равно придётся обращаться в камеру хранения. Она бесплатна, но времени в очередях можно потратить – немало. Особенно после окончания вечернего шоу светомузыкальных фонтанов. В общем, мы решили фотоаппарат оставить в отеле, - и пожалели. Как правило, все добираются в Ашкардам на метро – существует даже станция с одноимённым названием. Возможно, если идти от этой станции, фотоаппарат и вправду бесполезен: хороших видов на Ашкардам издалека – нет, а на входе останешься без камеры. Но мы решились прокатиться на моторикше (300 рупий из Пахар Ганж и приблизительно час пути), - и драйвер, подвозя нас, проехался по какой-то эстакаде, с которой все основные сооружения Ашкардама были, как на ладони. Вот только не уверен, разрешалась ли остановка на эстакаде – тротуара там, во всяком случае, не имелось. Ну да что тут страдать: нет – значит, нет.
Ашкардам – великолепен. Поверьте на слово человеку, который повидал немало «религиозных сооружений» разной степени сохранности – от собора Святого Петра в Ватикане до руин Баальбека в Ливане. Это увесистый камень в огород «критикуш», которые уверяют, что современные индийцы не способны создать ничего достойного. Семь тысяч мастеров из Раджастана, Ориссы и Бенгалии сооружали эту огромную резную шкатулку на протяжении пяти лет – и, в ответ на вопрос, «что они делают?», наверняка отвечали, как тот рабочий из притчи о Домском соборе: не «Я кладу кирпичи», а «Я строю Домский собор». Обилие резьбы по камню – поражает с первых секунд. Детальность «прорисовки» каждого мифологического слона о трёх хоботах или каждой человеческой фигуры – выше всех похвал. Ашкардам – самый большой индуистский храм в мире и, в этом качестве, упомянут в Книге рекордов Гиннеса. Правда, основной «персонаж» - «объект поклонения» паствы храма – меня удивил. В основном, тем, что был мне, до посещения Ашкардама, совершенно не знаком. Зовут его Нилкант Варми, его трёхметровая золочёная статуя высится перед основным храмом Ашкардама. И он – ребёнок! Его история рассказывается в фильме, который крутят в кинотеатре IMAX здесь же.
Здесь – да не совсем. Самое время рассказать о «диснейлендовских функциях» Ашкардама. Посещение основного храма – бесплатно, но, заплатив 250 рупий за комплект билетов, можно посетить что-то вроде парка развлечений. Сперва проходишь по длинной галерее залов, в каждом из которых – подобие большой открытой киносъёмочной площадки. Как только собираются зрители (из зала в зал водят в составе организованной группы), - на площадке начинается представление, которое разыгрывают большие куклы в человеческий рост. Куклы механизированы, движутся без участия человека, и, судя по плавности и естественности движений, весьма недёшевы. Многие сценки – из жизни того самого «святого мальчика», Нилканта, и последователей его учения. Некоторые – просто иллюстрируют жизнь Нилкантовых современников (женщины пекут лепёшки, мудрец проповедует под баньяном, рыбаки ловят рыбу, вельможа принимает просителей и т.п.). Честно говоря, «перетекание» из зала в зал постепенно утомляет, тем более что индийцы – мастера потолкаться. Зато после окончания «кукольного спектакля» (как я уже сказал, чрезвычайно профессионального и достойного) можно расслабиться и отдохнуть в огромном кинозале IMAX.
Там-то как раз и демонстрируется фильм, повествующий о жизни и судьбе Нилканта. О том, как маленький мальчик, увлёкшись йогой, отправился в долгий босоногий путь по Индии в поисках смысла жизни. О том, как собственной аскезой и добротой он привлекал к себе сердца людей, превращая их из зевак в почитателей. О том, как Нилкант укротил льва-людоеда и банду разбойников. О том, как, босой и полураздетый, прошёл по заснеженным высокогорным перевалам, согреваясь особыми техниками йогов. Фильм интересный, яркий. И индийские равнины, и Гималаи, показаны в самых выгодных ракурсах.
На самом деле, «кино из Ашкардама» – слегка видоизменённый фильм 2004 года «Мистическая Индия – невероятное путешествие». Он демонстрировался по всему миру, как вполне себе художественный. Считается (хотя непонятно, как можно было произвести такие подсчёты), что фильм привлёк на индийскую землю дополнительный миллион туристов в год демонстрации. Оба актёра, игравшие Нилканта (в детстве и в юности), не стали звёздами Болливуда, хотя получали немало выгодных предложений после выхода фильма в свет. При этом их игра чрезвычайно правдоподобна и, я бы сказал, по-человечески искренна. От просмотра фильма получили удовольствие. На тот момент портило настроение лишь одно соображение. Мы прибыли в Ашкардам часа в четыре пополудни; пока суть да дело, пока смотрели «кукольное представление» и фильм о Нилканте, день приблизился к закату. В 20-30 должно было начаться шоу фонтанов, на которое у нас тоже имелись билеты. Я сомневался, успеем ли мы попасть непосредственно в главный храм Ашкардама. Однако оказалось, что сомнения – напрасны. Доступ в храм закрывается только в половине одиннадцатого. А тех, кто уже в храме, не гонят вон, пока они сами не пожелают удалиться.
После кино и перед фонтанами мы впечатлились самым, пожалуй, забавным из «ашкардамских аттракционов», а именно – покатушками на лодочках по, своего рода, «выставке исторических достижений индийского народа». Всё устроено здорово. Подкатывает стилизованная лодка с несколькими рядами пассажирских скамей. Садишься на скамью (на какую – решает «распорядитель», но нам досталось самое козырное, «капитанское», место на первой по ходу движения скамейке). Судно начинает двигаться по «водной артерии». «Под килем» - довольно глубоко: вода прозрачная, и рукотворное дно хорошо видно.
Экскурсовод в аудиозаписи вещает о том, как много дала миру Индия. А по сторонам – справа и слева – выстроились манекены, иллюстрирующие эти слова. Манекены неподвижны, но «антураж событий» выполнен качественно, и его много. Конечно, всё действо из разряда «Это мы уже где-то слышали». Проще говоря: Россия – родина слонов. Первый паровоз изобрели наши крепостные, и первую в мире паровую машину. Ну а телеграф – так и вообще целиком и полностью принадлежит Попову. Кто такой Маркони, а уж, тем более, Лодж, – в российских школах рассказывать не любят. Индийцы, в этом смысле, на россиян очень похожи. Во время «лодочной экскурсии» мы узнали, что именно индийцы изобрели воздушные шары, порох, цифру «ноль» и даже демократию – и всё это – за пару, а то и тройку столетий до европейцев и американцев. Жаль, что это первенство подтверждается только индийскими учёными мужами. С другой стороны, давно известно: «как вы яхту назовёте – так она и поплывёт». Зачем быть лузерами, когда, хотя бы в собственных глазах, можно утвердиться в качестве героев и прогрессивных изобретателей! Так что я – за национальную гордость. Пускай телеграф будет наш, а паровая машина и демократия – индийскими. Главное – всё разделить по-братски!
Шоу фонтанов любопытно. Читал, что «знатоки» ставят его в один ряд с аналогичными шоу в Лас-Вегасе и Барселоне. Я не могу назвать себя ценителем такого рода «водных феерий». Но хочу подчеркнуть, что, как и объявляют перед началом шоу, происходящее в Ашкардаме – не столько развлечение, сколько своеобразное подношение божествам. Помня об этом, за символизмом воплощений воды наблюдаешь, как за сюжетным действом, а не просто как за хитроумным технологичным сплавом музыки и струй.
Длится шоу недолго. Через полчаса после его начала мы уже стояли в главном храме Ашкардама. Редкий случай: внутри резьба и роспись не многим уступают наружным. Смущают только ящички для пожертвований: как-то их уж слишком чересчур в храме. Хотя на такой новодел и жертвовать – не жалко. Одних резных фигур по периметру храма – 20000 с хвостиком. Из них 148 слонов, и реалистичных, и мифологических – с суперхоботами, несколькими головами и переизбытком других конечностей.
Ещё раз повторюсь: Ашкардам, без сомнения, заслуживает самого пристального внимания. Пожалуй, я бы включил эту достопримечательность в первую тройку делийских аттракшенов. Запрет на фото, конечно, ещё та ложка дёгтя, но что есть – то есть.
Заканчивая рассказ о Дели, могу сказать, что в этом городе делать НЕ надо. Не надо бегать по магазинам. Во всяком случае, мы с Марией, побродив по разрекламированным торговым центрам, не обнаружили ничего примечательного. Особенно разочаровала «ювелирка», на которую у Марии были планы. Ездили даже в торговую галерею, что принадлежит профсоюзу жён военных лётчиков – по слухам, очень влиятельному и предлагающему хорошую продукцию в своих торговых точках. Не впечатлило – ни по ценам, ни по качеству выделки. Вместо недошоппинга следовало бы погулять по садам Лоди, или навестить мавзолей суфийского святого Низамутдина. Может, в следующий раз, если таковой случится.
А пока расскажу о поездке в Агру.
Вообще, первый и главный совет по итогам поездки: не делайте так! Однодневный тур в Агру – утомительнейшее мероприятие. Мы ещё осложнили себе жизнь, отправившись в путь накануне отлёта в Варанаси (то есть на следующее утро отоспаться не удалось), и, к тому же, я решил выжать из предоставленного нам авто максимум и потребовал заезда в Фатехпур, - а это ещё 60 кэмэ (по 30 в каждую сторону от основной дороги, по которой из Дели едешь в Агру). В общем, «на колёсах» провели, в общей сложности, больше десяти часов. Выезд – в пять утра (объективно выехали в половине шестого), возвращение в гостишку – в половине десятого вечера. При этом времени на всё настолько не хватало, что решили обойтись даже без обеда – жили день «на бутербродах и шоколадках». В общем, на Агру нужно закладывать дня два, а то и три, если без суетности: Агра того стоит, - а есть ещё и окрестности, тоже достойные внимания. Но наш опыт был ровно таким, каким был. О нём и расскажу.
Незадолго до поездки я прочёл на одном популярном турсайте, что в начале нынешнего, 2013 года, наконец-то была достроена скоростная дорога между Дели и Агрой. Я надеялся, что по ней-то меня и прокатят с ветерком. Ан нет, не тут-то было. В одном из турагентств, куда мы зашли «промониторить цены», агент, услышав мои слова о дороге, презрительно скривился и спросил: «А вы знаете, сэр, сколько стоит проехать по этой дороге хотя бы в один конец»? Я, разумеется, ответил, что в полных непонятках на сей счёт. Агент развивать тему не стал, да и цену на тур предложил в полтора раза больше, чем вальяжный индиец в нашей гостишке, - так что мы раскланялись не слишком любезно. Но реакция товарища на упоминание скоростной дороги вселила в меня недобрые предчувствия.
Думаю, нас, в итоге, тоже везли отнюдь не по хайвею. Хотя, как я уже упоминал в самом начале этого повествования, скорость движения была вполне приличной, остановок – мало, - так что откуда натикало по пять часов в каждую сторону – один Кришна знает.
Что сказать про Тадж Махал – даже не знаю. Как бы увидели именно то, что ожидали – не больше и не меньше. Организация всего посещения – довольно достойная. Существенное неудобство в том, что автостоянок близ Тадж-Махала – две, можно заплутать при выходе (что мы и сделали). К тому же, от каждой до касс и центрального входа нужно идти почти километр по парку. Раз в пятнадцать минут курсируют электромобильчики. Проезд – бесплатен. Есть и платные варианты. Мы дошли пешком и не развалились.
Если когда-то у касс «визитной карточки Индии» и толпились разные недобропорядочные личности, до нашего с Марией визита они не дожили. Даже торговцы сувенирами были немногочисленны и ненавязчивы. Возле самих касс дежурят официальные служащие с бейджиками, которые, абсолютно бесплатно, выдают по бутылке воды на билет, одноразовые тапочки и буклет. Они же сообщают, что, на территории Тадж-Махала, любые поборы с туристов – незаконны, следовательно, не надо соглашаться платить ни за что, даже если кто-то начнёт на этом настаивать. Потом провожают ко входу и металлоискателю. Впрочем, там сложно ошибиться с выбором направления движения. Билеты в Тадж для иностранцев – ожидаемо дорогие – 750 рупий с человека.
История мавзолея-мечети известна всем любознательным. История великой любви, которая привела к великой расточительности. Хоть и нехорошо, когда сыновья бычат на отцов, но молодого Аурангзеба, свергнувшего своего папу, безумно (в прямом смысле слова) влюблённого Шах-Джахана, я лично прекрасно понимаю. Бюджет страны не должен тратиться на увековечивание памяти любимой жены. Хотя, с другой стороны, какую бы ещё достопримечательность индийцы продавали нынче по 750 рупий «за погляд», если бы не Шах-Джахан с его нездоровым максимализмом.
Кстати сказать, Тадж-Махал ныне уже не тот, что прежде. По задумке создателей, мрамор, из которого он сооружался, должен был выглядеть белоснежным – при ярком дневном свете, розовым – на заре, а в лунную ночь – серебристым. Сейчас, из-за загрязнённого воздуха, стены Таджа – желтеют. Их регулярно чистят белой глиной, но результат – так себе. А недавно в стенах обнаружились трещины. Возможно, это связано с тем, что грандиозный мавзолей – оседает. Оседанию, в свою очередь, способствует обмеление протекающей рядом реки Джамна. В общем, учёные мужи не исключают, что Тадж Махал в будущем может даже обрушиться, так что, как говорится, спешите видеть!
В Тадже мы провели часа два. Зато потом пришлось убыстряться. Заглянули в Красный Форт Агры. Он сильно похож на Красный Форт Дели – с этим не поспоришь, - но, в основном, снаружи. Внутри есть разночтения.
Ну а потом двинули в Фатехпур.
Фатехпур Сакри – город с необычной судьбой. Он был построен, по воле Акбара Великого, за какие-то 15 лет, и так же быстро заброшен. По сути, Фатехпур – «город одного императора». Тот велел заложить город в знак благодарности богам за рождение сына-первенца. Фатехпур – Сакри со сказочной быстротой превратился из пустынной возвышенности, где рыскали только звери, в город с садами и изящными зданиями. Архитектура города сочетала в себе традиционные индийские и мусульманские черты. Акбар жил в Фатехпуре, принимал там подданных и управленцев, прочил своей новой столице большое будущее, и его не смущал тот факт, что для развития города не хватало главного – питьевой воды. Некоторое время воду «импортировали» из Агры и других мест, но, в конце концов, Акбару надоело строить из себя покровителя зодчих, - и он съехал из Фатехпура сперва в Агру, а затем и в Лахор. Через три года после его отъезда, город навестил один иезуит, ведший путевой дневник. Он оставил запись, согласно которой он нашёл Фатехпур почти заброшенным. Вся знать, и даже все торговцы, покинули его. Из простолюдинов остались только те, которым некуда (и не на что) было податься. Отчаянно не хватало воды, потому как и доставлять её в город извне, как это было при Акбаре Великом, никто более не желал.
Фатехпур не пережил своего создателя. Для городов это всё-таки редкость. Тем более интересно увидеть этот «стоп-кадр» своего времени в наши дни. Туристов там – не густо. Иностранных – тем более. Путь не близок. Зато приобщение к истории – стопроцентное. Конюшня и «слонюшня», зал публичных аудиенций «Диван-и-Ам» (где Акбар любил «играть в демократию», устраивая «массовые приёмы» и общаясь с пришедшими на них запросто, почти «на равных»), Ворота Победы, Мечеть с небольшим водоёмом перед нею. Чувство времени теряется основательно. Когда наше уединение нарушила шумная индийская семья, я – в кои-то веки, - был этому даже рад, а то накатывало какое-то беспокойство – возникало ощущение из разряда «тебе не кажется, что кто-то на нас смотрит?»
После Фатехпура рванули в Дели. Наш драйвер выжимал всё, что мог, из своего рыдвана, но всё равно уложился лишь в «утренние» пять часов. Мистика, честное слово!
Тем не менее, мы нашли в себе силы, добравшись до гостишки, поужинать и выпить по стаканчику лайм-соды в ресторане на крыше. Потом отправились собирать манатки для выдвижения в Варанаси.
Наблюдательный читатель заметил, что, рассказывая о достопримечательностях Дели, я далеко не всегда озвучивал цены на вход. Всё очень просто: везде мы отдавали по 200-300 рупий на человека. Исключение – Тадж Махал. Ну, давай, Дели, до свиданья, - привет, Варанаси!
В Варанаси летели «Эйр Индией» из аэропорта имени Индиры Ганди, ставшего уже практически родным. Хотели добраться туда из центра Дели на местном аэроэкспрессе, но, побродив по железнодорожному вокзалу Нью-Дели и пораспрашивав местных жителей и полицейских, так и не нашли платформу, с которой тот оправляется. В результате натолкнулись на будку припейд-такси и поехали на смешном фургончике, который кашлял и чихал всю дорогу, внушая беспокойство. Обошлось – доехали даже с запасом по времени.
Я сконструировал наше путешествие таким образом, что, с первых дней, мы погрузились в гущу индийской жизни, не сильно приправленную заботой о туристе. Зато, выдвигаясь в Варанаси, мы с моей попутчицей дружно отметили, что это направление обжито белокожими основательно. Впервые в путешествии залезли в самолёт, число туристов в котором значительно превышало число местных. Впрочем, вполне возможно, местные просто хорошо знают, насколько фигово летать в Варанаси самолётами. К сожалению, мы это поняли только постфактум. Сам самолёт – вполне хорош. Кормят и поят, показывают кино. Перелёт – час с четвертью. Цена – 80 баксов с носа. А вот после посадки выяснилось неприятное.
Аэропорт Варанаси (Лал Бахадур Шастри Интернешнл) расположен в 40 километрах от города (хотя формально – в 18, но встречавший нас драйвер подробно рассказал о том, что, мол, есть на дороге некая точка, от которой «отсчитывается город», но до собственно города оттуда – ещё пилить и пилить). Мало того – дорога к нему практически отсутствует. Точней – она находится в стадии не то постройки, не то обновления. Строительные работы ведутся, но пассажирам немногочисленных транспортных средств от этого не легче. Отвратительный колдобистый и ямистый асфальт перемежается участками пыльной грунтовки. От отеля был заказан трансфер, и он действительно появился. 400 рупий. 2 часа в пути. В общем, путь от аэропорта до Ганги в священном городе Варанаси занял у нас ровно вдвое больше времени, чем перелёт из Дели до Варанаси. Отдельно отмечу, что железнодорожный вокзал здесь расположен практически в центре города, так что, полагаю, поезд был бы намного предпочтительней воздушного извозчика, тем более что до Варанаси ездят вполне комфортабельные экспрессы, содержащие в себе вагоны с двухместными купе и кондиционерами.
Наша гостишка – Heritage Inn - располагалась в двух шагах от Великой Реки. Размещение выходило самым дешёвым за всю поездку – 40 долларов в сутки. Заказ делал через «Букинг.ком». Оплату – на месте. Интересная особенность «гостиничного фонда» Варанаси: почти все многозвёздочные отели вынесены за пределы «исторического центра». На следующий день, во время экскурсии, мы проезжали по «району дорогих отелей» и дивились тому, как все «звездатые» буквально-таки подпирают друг другу бока. До Ганги оттуда – примерно полчаса на машине. Смысл жить в таком отдалении от самого интересного, что есть в Варанаси, малопонятен.
Что касается нашей гостишки, несмотря на средненькие отзывы на «Букинге», она оказалась вполне себе ничего. Правда, не без приколов. Например, на двери висело объявление: «Если вы желаете воспользоваться горячей водой – позвоните на ресепшн по телефону». Я с тревогой начал шуровать в ванне, открывая краны, но горячую воду, как ни странно, обнаружил безо всякого звонка. Так нам и не довелось испытать силу телефонного звонка применительно к гостиничной ванне. Завтрак был скромным и готовился на заказ, никакого шведского стола. В остальном – вполне терпимо.
В гостинице – с места в карьер – нам предложили двухдневную экскурсию с англоговорящим гидом. 3000 рупий за два дня. Мы поднялись в номер, перекусили, подремали пару часиков с дороги, поразмыслили над предложением – и согласились.
Ремарка. Я ненавижу гидов и «организованные экскурсии». Цена, в данном случае, совершенно не важна. Просто раздражает, когда направление движения тебе указывает совершенно незнакомый человек=). Но Варанаси показался нам городом с настолько высоким «порогом вхождения», что за неполных три дня, которые были у меня на него отведены, разобраться, что здесь к чему, собственными силами показалось невозможным. Оттого решились согласиться на такое гадство, как гидство (чувствуете, поручик, какой каламбур?). И совершенно не пожалели. Гид оказался крайне интеллигентным человеком. Английский – превосходный и очень чистый, практически без индийского «проглатывания звуков». Открытость и готовность к общению на любые темы – максимальная. Представления о приличиях – европейские (во всяком случае, он оказался единственным индийцем, который извинялся, когда ему необходимо было переговорить с кем-то по телефону или выпить на улице воды). Ни на что не разводил, никуда не зазывал, выполнил всё чётко по программе, от чаевых отказался. А когда я предложил дать его координаты на турфоруме – высказался в том смысле, что у него с работой проблем нет: на трипэдвайзоре он входит в десятку лучших гидов Варанаси. В общем, с этим человеком мы вполне «сработались». Отчасти нас сплотило чувство юмора. Гид сперва, видимо, сомневался, стоит ли шутковать с клиентами.
Первое время он, с самым серьёзным выражением лица, повествовал о гатах, выходящих к Ганге, о божествах, которым они посвящены. Обмолвился, что весь архитектурный ансамбль зданий, примыкающих к реке, весьма древний, и современная застройка – запрещена. Мы в тот момент проплывали на лодке мимо вполне современного домика с панорамными окнами. «А как насчёт этого здания?» - Спросил я гида. – «Неужели оно тоже стоит тут со средневековья?» Гид погрустнел и сказал что-то вроде: «Владельцы этого здания много заплатили городским властям». «И после этого здание немедленно сделалось очень древним?» - Пошутил я. Гид звонко расхохотался. “Just indian corruption” – Отсмеявшись, сообщил он. «Very much like in Russia», - Просветил я его в ответ. С этого момента мы общались легко и непринуждённо. На все мои провокационные вопросы я получал исчерпывающие ответы. Узнал, к примеру, что число браков между представителями разных каст увеличилось за двадцать лет с 3 процентов до 20; что неприкасаемые – по-прежнему неприкасаемы, но и не бедны, так как получают практически все правительственные контракты на очистку улиц и канализации; что цена маленькой благоустроенной квартирки в Варанаси – 1500000 рупий; что служба в армии для индийца – почётна, а в полиции – позорна, но выгодна. «Я знал людей, которые шли в полицию, говоря: «Я буду служить народу», - Откровенничал гид, - «Но потом, примерно после полугода службы, они забывали об этом и превращались…» - Гид замялся, - «Я не знаю, как это точно перевести. По-нашему это что-то вроде: «друг бродячих собак». Но лично я бы предпочёл вычёсывать блох у бродячей собаки, чем иметь в друзьях полицейского». Вот такой интересный собеседник нам достался.
Что касается экскурсионной программы, которую он предложил, - та была, судя по всему, весьма традиционной.
В первый вечер – покатушки на лодке вдоль гатов, завершившиеся созерцанием с воды церемонии Огненной пуджи Ganga Maha Aarti.
Зрелище интересное, с дымом и огнём, «властвуют» над которыми – пятеро брахманов во всём рыжем. К сожалению, в связи с отсутствием у меня полуторатонного фотоаппарата на бетонированном фундаменте, с тысячекратным зумом, сделать приличные кадры на мыльницу было не просто. Наблюдали мы за действом с воды, а значит, помимо традиционного препятствия для ночной съёмки – темноты, - имелись ещё несколько «эксклюзивных»: качка, толкотня (индийцы на лодках так же любят потолкаться, как и индийцы сухопутные), то и дело вскакивавший в полный рост и заслонявший всю картину немецкий турист, который обитал на впередистоящей лодке. Когда возвращались в гостишку, неожиданно поднялся сильный ветер. Ещё через пять минут все фонари, которыми освещались гаты, потухли. Мы очутились в полнейшей темноте. Контуры лодок вокруг еле просматривались. Я ощущал себя крайне неуютно. Проклятая образованность требовала, чтобы я усмотрел во всём происходящем мифологические мотивы. Мария, наоборот, радовалась мистике и ветру и, тем самым, слегка поднимала мне настроение. В гостишке свет горел, и даже работал ресторанчик.
Утром следующего дня нам пришлось покинуть уютные кроватки в 5 часов, чтобы отправиться в повторное плавание с условным названием «Пробуждение Варанаси». Опять-таки, уберегу своих читателей от масштабных исторических справок. Расскажу о «прибрежной жизни» священного города совсем кратко.
Итак, почти 80 процентов всех жителей Варанаси – религиозны. Очень многие начинают свой день с визита к реке Ганге. В ней умываются, стирают бельё, зачастую купаются. Если вы видите человека, намылившегося с ног до головы, а затем вошедшего в реку, - знайте, что это совсем не обязательно какой-нибудь лохматый аскет или священнослужитель. Это вполне может быть офисный работник, или «синий воротничок», которые, после омовения, отправятся прямиком на работу. Длинные ступенчатые спуски к воде – своего рода ступенчатые набережные – называются гатами (ghats), и всего их в Варанаси восемьдесят четыре. Подавляющее большинство их – малоизвестны. Основных же гатов – пять: Assi, Dashashwamedh, Manikarnika, Panchaganga и Adikeshav. Каждый из них символизирует часть тела бога Вишну, а все вместе – священное тело Вишну целиком.
Dashashwamedh Ghat – место, где проводят Огненную пуджу.
Manikarnika Ghat – основной кремационный. Да-да, там жгут беспомощные трупы, а пепел затем отправляют по течению Ганги. Жгут и днём, и ночью. Ничего ужасного в этом не углядел. Обычная похоронная процедура, кстати, с точки зрения соблюдения санитарных норм, куда более подходящая странам с жарким климатом, чем традиционные похороны. Люди действительно приезжают в Варанаси умирать. Действительно живут (зачастую, долгие месяцы) в особых пансионах неподалёку от кремационных гатов (собственно, всего их два; второй называется Харишчандра, о главном – читайте выше). В этом также нет, на мой взгляд, ничего отталкивающего. Во всяком случае, это куда достойней, чем отягощать своей немощной персоной молодую семью. В общем, та самая «изюминка с ароматом сожжённой плоти», ради которой приезжают в Варанаси многочисленные зеваки, меня не встревожила, не испугала, не возбудила… какие там ещё чувства могут возникнуть, при взгляде на труп, у некрофилов или некрофобов? Должно быть, я ни тот, и ни другой.
Кстати, для желающих совершить в Ганге омовение. Лучшим для этого считается Panchganga Ghat из-за того, что возле него сливаются воедино «пять вод»: реки Ганга, Ямуна, Сарасвати и два безымянных ручья. Многие варанасцы (варанасиевцы?) любят купаться на противоположной городу стороне Ганги. Туда легко добраться на лодках. Есть «рейсовые», за переплыв на которых берут сущие копейки – по 10 рупий с человека. «На том берегу» по утрам и вечерам, в часы наиболее многолюдных купаний, возникает что-то вроде стихийного пляжа. Люди не только купаются там, но и «проводят время»: устраивают пикники, что-то варят-парят, пьют очень крепкий и очень сладкий чай. Нас бескорыстно угостили парой чашечек, когда я попросил «подплыть поближе». Гид и лодочник решили, что удовлетворить свой интерес я смогу, только высадившись на берег, и такую высадку – организовали. Говорят, дно Ганги «на том берегу» - песчаное, в воду заходить удобно и приятно. Я, к своему стыду, искупнуться так и не решился, хотя, по словам гида, сейчас река вполне безопасна не только для сильно верующих людей. Раньше туда сливались многочисленные нечистоты, отходы вредных производств. Сейчас, вот уже лет пять, чистота Ганги – забота федерального индийского правительства и, вроде бы, результат – налицо: вода в реке объективно сделалась чище, расплодилась рыба, вернулись пресноводные дельфины, исчезли масляные «мазутные» разводы, химические пробы показывают, что самое страшное - позади. Впрочем, готов допустить, что во всех заявлениях такого рода – немало Indian corruption, которая, как мы уже знаем, very much like in Russia.
После лодочного трипа, завтрака и двухчасового «досыпания» нас ждала экскурсия по городу на автомобиле. Чем дальше от Ганги – тем меньше мистики ощущаешь в Варанаси. В конечном итоге понимаешь, что, вдали от гатов, это обычный город с узкими кривыми улочками, отвратительными дорогами (что для Индии удивительнейшее явление) и вездесущим «Макдоналдсом». Нам показали телевышку, местный университет, университетский храм, храмы Кедарешвар, Дурги, храм Шаничар и непальский индуистский храм, название которого я не запомнил. Последний построен из ценнейших пород непальской древесины.
С фотографированием везде проблемы, так что пришлось расслабиться и получать удовольствие от «голого созерцания», а не фиксирования. В знаменитый Золотой храм не только не попали, но даже к нему не приблизились. Гид категорически отказался нас туда вести. Я, конечно, слышал, что попасть внутрь для не хинду чрезвычайно тяжело, но встречал в сети рассказы о людях, которым туда удавалось проникнуть с какими-то особенными гидами. На худой конец, я готов был сфотографировать купол храма, «обложенный» 820 килограммами золота, с крыши соседнего магазина, как это рекомендует Lonely Planet. Гид начал нудеть, что владельцы этого магазина – не те, что прежде. Новые – настоящие разбойники: предлагают туристу подняться на крышу и сделать хороший кадр, а потом вымогают 50 долларов, или угрожают разбить камеру. В общем, как мне кажется, стандартные страшилки для туристов. Ну не хотел гид тащиться к «голден темплу». Ладно, бог с ним. Вместо Золотого храма поехали в Сарнатх.
Сарнатх – место, священное для буддистов. Именно там Будда Шакьямуни осуществил «поворот Колеса учения» — прочел первую проповедь пяти первым последователям, в которой разъяснил учение о «четырех благородных истинах» (одно из ключевых понятий буддизма). Суть в том, что священно – именно место, территория. «Материальных свидетельств» пребывания здесь Будды практически нет. Местные экскурсоводы говорят, что тридцатиметровая ступа Джамек – и есть «правильный ориентир»: там, где она возвышается сейчас, якобы когда-то сидел Будда и проповедовал ученикам. В действительности, ступа, по данным археологов, датируется 6 веком нашей эры, то есть была возведена чуть ли не через тысячу лет после «той самой» проповеди. Вряд ли такой ориентир – надёжен. В Сарнатхе есть несколько «околобуддийских» новоделов, в том числе исторический музей с преобладанием соответствующей тематики. Побывать там стоит, особенно если буддизм, как философское и религиозное учение, вам не безразличен.
После Сарнатха заглянули в мусульманские районы Варанаси. Как говорится, по быстрому. На этом шапочное знакомство со священным городом, не менее священной рекой и буддийским «местом силы», подошло к концу. Утром нам с Марией предстоял долгий путь в аэропорт и вылет в столицу Непала – Катманду.
Выехали загодя, на авто, заказанном в отеле (400 рупий). Добрались до аэропорта вовремя. Просочились в зал вылетов. Увидели на табло наш рейс, успокоились и расположились на мягких креслах ожидать регистрации и посадки. Аэропорт в Варанаси весьма забавный. Он неплох и даже достаточно модернов – старый, говорят, был верхом убогости, но новый, завершённый несколько лет назад, - весь из стекла и бетона. Зато внутри – всё та же провинциальная тишь да гладь. В зале ожидания – пустынно, малолюдно. Не работают кафе и магазинчики («первые ласточки» стали открываться около 11 часов утра).
Однако, перестроенный варанасевский аэропорт добавил к своему имени частичку «интернешнл» - и всё из-за нашего рейса. Международных вылетов из Варанаси - до обидного мало. По моим данным, штуки 3 в сутки. Один из них – в Катманду. Раз в два дня, по чётным числам. Вообще, логистически Варанаси не слишком удобный город. По-настоящему удобно и комфортно добираться оттуда - только в Дели и, пожалуй, в Калькутту. Что же касается столицы Непала – с ней и вовсе нетривиальная ситуация. Можно весьма задёшево выстроить комбинированный маршрут «Варанаси-Дели-Катманду», да и совокупное время перелёта будет – чуть больше двух часов, - но, при этом, обойтись без ночёвки в Дели – никак не выйдет. Такой вот пара догз. Потому я сильно обрадовался, обнаружив прямой рейс из Варанаси в Катманду. Он предполагал некоторую переплату, по сравнению с пересадочным, но я на неё пошёл смело и решительно.
Впрочем, радовался собственному логистическому гению я не долго. Рейс «Эйр Индии» на Катманду, за два часа до предполагаемого вылета, исчез с информационного табло. Памятуя о схожей проблеме в Ченнаи, я как-то не паниковал, надеялся на лучшее, но, когда до вылета оставался час, решил уточнить в представительстве «Эйр Индии», всё ли оукей.
Весёлый индиец в офисе источал радость. Вся его речь изобиловала восклицаниями. Что-то вроде: «Ба, какие гости! Откуда вы? Из России! Великолепно! Летите нашей компанией? Чудесно! И вам нравится в Индии? Феерично! Да, кстати, ваш рейс отменён».
Слово «канселд» прозвучало настолько неубедительно, на общем радостном фоне, что я сперва даже не понял, что оно адресовано именно мне. Потом, как высокая пивная кружка – пивом, начал наливаться гневом. Говорливый индиец увидел, что поддерживать дружескую беседу я далее не намерен, горестно вздохнул и объявил, что отмена рейса – целиком и полностью вина «Эйр Индии», и в этой вине он, как сотрудник компании, честно признаётся. Нас будут кормить, поить за счёт авиакомпании, разместят на ночь в отеле, а утром следующего дня мы будем в Катманду, куда вылетим… из Дели. Так к нашим перелётам добавился ещё один, а день отпуска, напротив, был безвозвратно утерян. К моему немалому удивлению, других пострадавших в офисе «Эйр Индии» не наблюдалось. Об отмене рейса тоже никто не сообщил. Ну а в Дели, у стойки оформления дармового отеля, молодой сотрудник авиакомпании, увидев наш «несыгравший» билет, очень удивился и долго названивал кому-то по телефону, уточняя, вправду ли отменённый рейс должна была выполнять «Эйр Индия». В общем, рейс, которым мы так и не полетели, оказался каким-то мутным. Я так и не понял, летают ли вообще самолёты из Варанаси в Катманду, или это был какой-то технический глюк.
Справедливости ради, должен сказать, что «Эйр Индия» постаралась компенсировать свою косолапость. Накормила нас обедом в Варанаси, ужином в Дели, разместила в забавном отеле неподалёку от делийского аэропорта, довезла на машине до места ночёвки и обратно в аэропорт. Но большую часть дня мы с моей попутчицей провели в зале вылетов в Варанаси – хотя и в удобных ресторанных креслах. Так что радости нам это, безусловно, не добавило. Настроение слегка поднялось только в гостишке, куда авиакомпанией мы были определены на постой. В таких вот отелях - где обитают только экипажи самолётов, транзитники и не улетевшие вовремя пассажиры, вроде нас, - мне приходится бывать не часто. Есть, как ни странно, в таких незапланированных остановках что-то романтичное. А тут ещё и антураж подходящий. Отель знавал лучшие времена – здоровенный, с колоссальным лобби и атриумом. При этом сильно обветшалый. Но всё ещё гордо носящий на груди четыре звезды. Этакий мастодонт прошлого, наследие эпохи гигантизма. Идёшь по мраморному полу – а шаги разлетаются звонким эхом по всей Вселенной.
«Эйр Индия» украла у нас один день в Непале, но главное даже не это. Пропала бронь гостишки в непальской столице – хорошо хоть, предварительно не оплаченная. Отужинав за счёт авиакомпании, мы с Марией обнаружили прямо в лобби припортового отеля «фри интернет», и я, верный себе и своим идеалам, решил сделать новое бронирование в Катманду.
Делал всё, конечно, наспех, ориентируясь исключительно на отзывы на «Букинг. ком». В результате, выбрали для поселения некий «Norbulinka hotel», в туристическом районе Тамель. 40 баксов в сутки.
Утром вылетели в Непал ни свет, ни заря – в 7 утра. В половине девятого уже топтали непальскую землю. Во время полёта в иллюминаторе виднелись Гималаи, - и это был единственный раз, когда в Непале мы созерцали заснеженные горы. Да и то – созерцать их нам сильно мешал обрюзгший соотечественник из «Рособоронэкспорта», у которого было место у окна. Он битый час рассказывал о непальских манго. Наставнически советовал нам попробовать как можно больше сортов – мы де прибудем в Непал как раз в период мангового цветения и изобилия. Лучше бы жопу свою поднял и пересел от окна, раз уж, по его собственным словам, Непал ему совсем не в новинку. Как же я ненавижу всю эту кормушечную шелупонь, которая за казённый счёт катается по миру, да ещё пиздит о трудностях жизни. С каждым из них готов поменяться местами и – уверяю – и моей образованности, и знания языков, и даже жизненного опыта мне вполне хватит, чтобы осуществлять «представительские функции». А вот смогут ли они работать, как я, – вопроооос! Пардон, отвлёкся. Итак, Непал.
Первое, что в Непале бросается в глаза, - его совершенно дремучая провинциальность. Это вовсе не «ужос-ужос» - всего лишь констатация факта. Порой эта провинциальность – мила, а порой и вообще очаровательна. Про аэропорт Катманду, правда, такого не скажешь: посреди всей его архаики современные аэробусы и боинги на лётном поле кажутся приветом из будущего. Кирпичные стены, бетонные полы, конторки, на манер канцелярских, в которых выдают и штампуют визы on arrival. Всё это как-то сразу настраивает на определённый лад, сообщает: «Вы прибыли в небогатую страну, и эта страна совсем не пытается казаться богаче, чем есть».
Впрочем, «въездные» процедуры не были утомительными, в отличие от «выездных», - но о них позже. К девяти утра мы выполнили все формальности и сели в припейд-такси до Тамеля.
Катмандинские таксисты – народ любопытный. Уж не знаю, нам на таких везло, или это что-то генетическое, но практически ни один из них не знал точной дороги к тем местам, которые мы называли. Причём местами этими были, как правило, самые известные туристические аттракшены города. Если иметь в виду, что, по умолчанию, они же – самые известные буддийские святыни, - остаётся только гадать, какие маршруты для здешних таксистов являются «знакомыми».
Расценки на таксомоторы – довольно приличные (100-200 непальских рупий за поездку по городскому центру, 400-500 – за пригороды). Хотя в Катманду, в отличие от Индии, практически все «начальные цены» бывали явно запредельными, чуть ли не гротескными, и сбивались до пристойных буквально «на раз». «Придумщики цен» походили на нашкодивших школяров: сперва предпринимали этакие неловкие попытки переправить в дневнике «двойку» на «восьмёрку». А уличённые в неправедности, даже особенно не отпирались.
Вообще, если в нескольких словах описать, каким перед нами предстал непальский народ, этими словами будут: «бедный, жадный, спокойный и добродушный». Вот такое парадоксальное сочетание. С другой стороны, если в Индии от любопытства местного населения не укрыться (хотя, как правило, любопытство это – вполне позитивное), то в Катманду на приезжих всем категорически начхать. Это, в каком-то смысле, хорошо: во время пеших прогулок чувствуешь себя психологически куда комфортней, чем в индийских городах. Правда, вместо заинтересованных взглядов приходится уворачиваться от разномастных транспортных средств: с тротуарами – напряжёнка. Единственный «европеистый» кусок Катманду – возле бывшего королевского дворца, превращённого теперь в музей. Там и улицы – широкие, и тротуары – не загромождены байками и авто, и даже светофоры – работают. Но всё это великолепие не превышает площади в квадратный километр. В других местах Катманду – город крайне запущенный (ах, простите: «аутентичный»).
Отдельный разговор – про «оценку ценностей». Если в Индии цены на достопримечательности – «ровненькие», «по линейке», за исключением настоящей жемчужины – Тадж Махала, - то в Катманду ценообразование малопонятно. Например, доступ на знаменитые ступы (Сваямбунатх и Боднатх) открыт практически за копейки. Зато за вход на «центральную», «ближнюю к центру», площадь Дурбар нужно выложить 900 рупий, за посещение храмового комплекса Пашупатинатх, где происходит кремация усопших – 1200, а за визит в Бхактапур (где, кстати, располагается площадь Дурбар номер 2) – и вовсе 1300. Кроме как борзостью местных чинуш от туризма эти поборы объяснить нельзя. Потому как дорогие аттракшены совершенно не подготовлены к «приёму туристов». По сути, «за кассой» идёт обычная городская жизнь. Ходят люди, подбегают выпрашивать денежку оборванные дети, работают магазины, даже движение автотранспорта никто перекрыть не потрудился; за ваши же деньги – и немалые – извольте уворачиваться от мотоциклеток и такси. Всё это напоминает знаменитый эпизод из отечественной киноклассики: ловкий мошенник установил посреди пляжа ширму с прорезанной дырочкой – и приглашает всех желающих за «скромную плату» прикладываться к ней и созерцать «эротические картинки». Так и в Катманду: огородили энное количество улиц, поставили по периметру несколько билетных касс, - и – вуаля – получили, практически задаром – «достопримечательность». Разумеется, с таким подходом нужно отчаянно бороться, как и вообще с любыми нетрудовыми доходами. Почти везде делать это – реально. Всего-то и надо – поискать «боковые улочки», двигаясь по которым, на достопримечательные места выходишь забесплатно, в обход касс. Исключение - Бхактапур. Читал на форуме «Лонли Плэнет», что и туда можно просочиться. Но у нас было мало времени, чтобы обходить весь Бхактапур по периметру и искать лазейки. Мы, правда, слегка поплутали по окрестным дворам и даже обнаружили несколько «партизанских троп», но узкие улочки между домами были – в прямом смысле этого слова – заложены кирпичом. В попытке соблюсти выгоду, местные власти о местном населении, похоже, не задумались ни на минуту. В общем, единственный раз в Катманду заплатили за «дорогой аттракшен».
Питались почти исключительно пельмешками мо-мо. Дёшево (порция – даже в заведении возле Королевского дворца – около 150 непальских рупий) и сытно. Прямо-таки пир духа после Индии, где мясные блюда готовить, прямо скажем, не умеют. Мо-мо очень напоминают бурятские буузы (или позы). Короче, одни достоинства без недостатков. Зато, помятуя о замечательных индийских сладостях, я набрал и в Катманду некоторое количество «вкусняшек». А в гостишке практически всё приобретённое выкинул в мусорку: и тесто – полусырое, и крем – что-то вроде подслащённого маргарина. В общем, не впечатлило.
Кстати, “Norbulinka Hotel” оказался редкостным отстоем. Всё, как любят европейцы, оставляющие свои отзывы на «Букинге»: бедненько, но чистенько. И ещё – с непременным национальным колоритом: отключением электричества практически на весь световой день. Думаю, для туристов, для которых на родине каждый день – праздник, прожить день без кондиционера и телевизора - тоже, своего рода, развлечение и необычный экспириенс. Ну а если талантливо эксплуатировать знаменитый европейский комплекс «бывших колонизаторов и угнетателей», заботиться о жильцах и вообще становится очень просто: знай меняй постельное бельё и потрясай, как боевым штандартом, собственной бедностью. Но я-то знаю, что такое «бедность по-русски», потому, в первый же день, вступил с непальцем-ресепшионистом в перепалку. Дело было так. Мы с моей спутницей поднялись в наш номер и решили отоспаться с дороги часика два-три. Я включил кондиционер и уже практически расслабился, когда вдруг услышал, что технодивайс – вырубился. С недовольным кряхтением я отправился разбираться, надеясь, что мне в комнату пришлют какого-никакого технаря, который сумеет починить кондиционер. С ресепшионистом у нас состоялся разговор следующего содержания.
Я: «У меня в номере не работает кондиционер».
Он: «Электричество отключается на весь день, вплоть до семи вечера».
Я: «Это только сегодня? Какая-то неполадка?»
Он (с пафосом): «Нет, так будет каждый день. Весь непальский народ живёт так».
Я: «А непальский народ платит по 40 долларов в сутки?»
Он: «Нет, но у нас же энергетический кризис».
Я: «Если у вас вырубают свет ежедневно - может, вы обзаведётесь генератором, как это делают ваши коллеги в Индии?»
Он: «У нас есть генератор, но использовать его слишком дорого».
Я: «Тем не менее, вам придётся это сделать».
Он: «Почему?»
Я: «Потому что, в противном случае, я сейчас же пишу письмо в «Букинг. ком» и сообщаю, что вы – лжецы; условия жизни в вашем отеле не соответствуют условиям в описании».
Он: «В чем они не соответствуют?»
Я: «В описании сказано, что в моем номере есть телевизор и кондиционер, а у меня, в настоящий момент, ни того ни другого нет, так как оба – не работают из-за отсутствия электричества».
По моему возвращению в номер, кондиционер уже работал и телевизор – тоже. Что было в остальные дни – сказать не могу, так как возвращались мы «в номера» только под вечер, когда всё работало уже «централизованно».
В общем, если говорить о Катманду, я не смогу ответить на свой же вопрос: можно ли обосноваться в этом городе за приличную плату, но со всеми удобствами. Что именно предлагают туристу гостишки за 70-100 баксов в сутки. Примерно за такие деньги «Букинг» продавал, например, номера в знаменитом «пятизвёзднике» “Yak and Yeti”, но рейтинг этой хотелины был 5 из 10, что не радовало. Ну а мой «опыт размещения» был не ахти – это всё, что могу, по этому поводу, сказать.
Теперь о достопримечательных местах. Довольно коротко, - так сказать, выжимки впечатлений.
Первое и главное: в Катманду реально ощущаешь, что архаика окружающей жизни – не фитюлька и не конфета в обёртке. Резкие запахи, звуки, даже грязь – в первую очередь создают атмосферу, а уж во вторую – раздражают. Ты воочию видишь, как люди живут жизнью, радикально не похожей на твою, при этом без малейшей оглядки на тебя, как на зеваку-наблюдателя. Твоё присутствие их практически не интересует, - и это здорово! В Бхактапуре мы попали под дождь. Удивительный ливень, начавшийся и вовсе с града. Мы забежали в какую-то деревянную подворотню. Оказались во дворе, с небольшим святилищем в центре. Во дворе шлёпали по лужам чумазые дети, мужчины курили на небольших балкончиках, а под широким резным навесом – резьбе этой три-четыре столетия! - какая-то дряхлая бабуля ткала пряжу. Было во всей этой картине что-то сюрреалистическое, что-то вне времени. Ещё бы пустить фоном какую-нибудь пронзительную музыку, «степные напевы кочевников», - и вообще утонул бы в этом дожде, как личность и дитя своего века=). Катманду – город-настроение, город-туман. Это почувствует каждый, даже самый прагматичный, зевака. Хотя и романтикам, и прагматикам в Катманду будет, что посмотреть.
Сваямбунатх. Буддийский храмовый комплекс, расположенный на вершине высокого холма. Известен также как Храм обезьян. Обезьян, в общем, не так, чтобы невпроворот. Но некоторое их количество – имеется. Сваямбунатх – одно из старейших мест Непала. Это не пустой звук. Катманду очень сильно пострадал от землетрясения 1934 года, и многие известные его аттракшены – по сути, новоделы. Реставраторы отработали свой хлеб, но всё-таки разница есть: живёт ли сооружение два-три десятка лет, или стоит на этой планетке с пятого века, как Сваямбунатх. А ещё по священному холму хаживал Будда и читал там же свои проповеди. Большинство людей поднимаются к храму по древним 365 ступенькам, ведущим вверх по крутому склону холма. Именно так добрались до вершины и мы. И только потом узнали, что, оказывается, есть дорога, по которой автомобиль может подрулить практически к ступе (ну, положим, не совсем так, но есть шанс оказаться ощутимо ближе к цели, чем если вас высадят у первой ступени длиннющей и весьма крутой лестницы). По окружности ступы – довольно много сувенирных магазинов с очень щадящими ценами. Я там прикупил себе тяжеленную бронзовую свастику за 1000 местных рупий; её впоследствии многократно крутили-вертели в руках официалы на таможнях (вёз её в ручной клади), но, в конечном счёте, отпустили с миром - пугать квасных патриотов в раше.
Боднатх – по оценке непальского минкульта, самая популярная и посещаемая достопримечательность Непала. Это одна из величайших и наиболее почитаемых сферических ступ в мире. Такого многоцветия одежд и красок, которое царит возле ступы Боднатх, я давно не встречал. Там и туристы в своих «толерантных одеждах», и буддийские монахи в ярких хламидах, и голуби (белые, чёрные, традиционного окраса), и собаки всех мастей, и молитвенные барабаны, и свечи, горящие непривычно, насыщенно, алыми огоньками, и композиции жёлтых цветов. А главное – что всё продаётся, но нет ощущения, что всё на продажу, какое часто возникает в православных храмах. Очень шумное и, одновременно, умиротворяющее место. Рядом – довольно много монастырей и храмов помельче. По окрестностям можно гулять несколько часов.
Храм Пашупатинатх. Очень часто фигурирует в отчётах по соседству со ступой Боднатх. Вероятно, в силу географической близости. Путеводители советуют пройтись от аттракшена до аттракшена пешком. На деле, путь не слишком близкий. Зато не ошибёшься: как ступил на узкую дорожку – так и топаешь до точки. Если заблудитесь – местные подскажут. Пашупатинатх известен тем, что именно там происходят кремационные мероприятия, попросту – жгут людей. Этакое Варанаси Непала. Костры горят на одной стороне пересохшей речки, а зрители щёлкают своими широкоугольненькими, с зумчиками – с другой. Объясняется это тем, что «неверным» запрещено «пересекать реку». За вход на территорию храмового комплекса требуют непомерных пожертвований. Сумму я огласил выше. Мы с моей попутчицей восстали против такого ценового беспредела и стали кружить по округе, в поисках дыр и прорех в обороне местного ленивого сикьюрити. А дальше произошло забавное. Я заметил просвет между домами. «На том конце» виднелась та самая, пересохшая, река, а также тощая корова. Я отважно направился в просвет, но был остановлен сикьюританином. «Нельзя, нельзя», - Замахал он на меня руками, - «Только по билетам». «Корова», - Ткнул я пальцем в направлении животного. – «Я хочу сфотографировать корову». Сикьюританин почесал макушку (в прямом смысле слова), поработал головой, - видимо, соображая, позволительно ли иностранцу без билета запечатлеть корову, - и вдруг дал разрешительную отмашку. Я рванул к реке, заглянул за угол дома – и оторопел. Буквально в пяти метрах от меня поджаривался чей-то труп. Благодаря сикьюританскому пофигизму, мы с моей верной подругой проникли не просто в комплекс Пашупатинатх, но оказались на «берегу костров», куда «неверным», формально, вход запрещён. Удачей своей пользоваться не стал. Сделал буквально пару кадров. Всё-таки широкоугольненькие честно расстались с кровно заработанными, чтобы потом выкладывать свои «профессиональные фото» в социальных сетях. А мне, халявщику, для семейного альбома, и смазанного фотографического напоминания достаточно. Трупы – не самые фотогеничные существа на планете.
Площадь Дурбар. Вообще их три.
Площадь Дурбар в буквальном переводе означает “место дворцов”. Слово “дурбар” в Непале служит общим названием площадей, прилегающих к старым королевским дворцам. До объединения в 1769 году, Непал состоял из небольших королевств, центральные площади которых являлись носителями наиболее прославленных исторических сооружений той эпохи. Существовали площади Дурбар в соседних королевствах: Катманду, Патан и Бхактапур. Ныне «большой Катманду» поглотил их всех. Так что, говоря о площади Дурбар, сегодня стоит уточнять, какой именно Дурбар имеется в виду. Кстати, все три площади – чрезвычайно похожи, - но есть и особенности. Дурбар Катманду отличают несколько фишек.
Барельеф Чёрного Бхайравы – одного из воплощений Шивы. Существо – жуткообразное. В одной руке держит чашу с кровью поверженных врагов, в остальных – разные виды оружия. Голова увенчана диадемой из черепов, пояс сделан из отрубленных голов. Во времена оны изображение Чёрного Бхайравы выполняло функции римских Уст Истины. Другими словами, это был оригинальный детектор лжи. Лжеца, совравшего перед барельефом, ожидала немедленная смерть.
Дворец Кумари. Пожалуй, самая нелепая и самая известная достопримечательность площади Дурбар Катманду. Про живую богиню знают, наверное, все. Выдёргивают «из народа» девочку, объявляют её богиней, а потом, когда она становится девушкой, или попросту сильно царапается до крови, прогоняют вон. По мне, так обычай варварский, и ожидать появления Кумари у меня не было ни малейшего желания (теоретически она должна появляться на маленьком внутреннем балкончике дворца «когда пожелает», «сюрпризом», но практически – любой гид сообщит вам, в какие часы Кумари выходит на балкон, и даже поделится этой информацией забесплатно).
Наконец, на Дурбар Катманду находится единственное во всём Непале здание, создатели которого отдали дань классической европейской архитектурной традиции. Точнее говоря, неороманскому стилю. Здание называется Гадди-Байтак, построено в 1908 году, по приказу короля Притхви Бир Бикрам. Внутри короновали последних королей Непала и хранили королевскую корону.
Помимо Дурбар Катманду, мы посмотрели ещё Дурбар Бхактапура, но о Бхактапуре в целом я расскажу чуть ниже.
Пока же – поведаю о посещении музея Нараянхити, бывшего королевского дворца. Думаю, опять-таки, ни для кого не секрет, что монархия в Непале – приказала долго жить. Ныне – как вид государственного управления, а в 2001 году – буквально. И королевский дворец Катманду стал свидетелем этой трагедии. В этот год, 1 июня, во время королевского обеда, наследный принц Дипендра расстрелял из автомата членов своей семьи: отца, короля Бирендру, мать, королеву Айшвария, своего родного брата и сестру, и еще пять родственников, - а затем покончил жизнь самоубийством. Официальной причиной такого поведения принца была названа случайная семейная ссора по вопросу о его невесте, произошедшая в то время, когда Дипендра, предположительно, находился в состоянии сильного алкогольного или наркотического опьянения. Тем не менее, непальская монархия, до того державшаяся на одном лишь авторитете короля Бирендры, после такого «удара по генофонду королевской семьи», практически выпала в осадок. Королём был провозглашён Гьянендра, брат Бирендры, который отсутствовал в Катманду в день резни. Тут же поползли слухи, что новый король как раз и организовал всю заваруху. В Катманду начались беспорядки. Гьянендра, кстати, пользовался определённой поддержкой за рубежом. Его личные финансовые интересы находились в сфере гостиничного и туристического бизнеса, потому именно этот бизнес и стал развиваться в Непале при Гьянендре. Западные экономисты полагали, что путь, предложенный новым королём, для высокогорного государства, экспортирующего буквально всё, был бы самым правильным. Но непальское народонаселение думало иначе. С момента восшествия Гьянендры на престол волнения в Непале то усиливались, то затихали, но полностью не прекращались ни на день. В июне 2006 года король был лишён статуса аватары Вишну, в январе 2007-го – верховной власти в стране. В августе 2007 года имущество королевской семьи было национализировано, а 28 мая 2008 года избранная ассамблея – простым голосованием – окончательно упразднила монархию. Гьянендра сохранил за собой несколько королевских резиденций (в пригороде Катманду и в Покхаре), а также – полностью – весь свой личный капитал. Он жив и здоров, живёт на родине, в Непале, хотя и за рубеж выбирается регулярно. Говорят, с недавних пор занялся благотворительностью.
Не может не бросаться в глаза относительная мягкость свержения монархии. Без зверств, насилия и пролития крови. Способность к диалогу, отношение к власти, как к подотчётной силе, а не стихийному бедствию – это показатели взросления и нации, и власти. Готовность выйти на баррикады и заставить себя услышать – свойство сильного народа. Судя по тому, как в Непале менялся политический строй, будущее у страны всё-таки есть и, может, оно окажется даже не слишком уродливым. Искренно этого желаю непальцам и непалкам.
Что же касается королевского дворца – ныне музея – попасть туда довольно просто. Главное – оказаться у касс вовремя (с 11 до 15 часов). Цена вопроса – 450 непальских рупий. К сожалению, фотографировать – строго запрещено, как и проносить на дворцовую территорию камеры.
Внутри – довольно скромная обстановка. Даже телевизор в королевской спальне – «пузатый» (хотя и большой), с кинескопом; отнюдь не плазменная панель. Количество платьев в гардеробе королевы – тоже не поражает воображение. В общем, злоупотребления королевской семьи – какие-то несерьёзные. Поучились бы, что ли, у мастеров. А то – по итогам просмотра экспозиции – жалко не столько обездоленный непальский народ, сколько львов и тигров: в виде чучел и шкур я насчитал их во дворце десятка два, не меньше. Дизайн интерьеров – практически отсутствует, всё просто и функционально. Исключение – тронный зал. Он выполнен в виде этакого гигантского желудка, от коего тянутся куда-то вверх, к потолку (причём очень высоко) забавные «кишки», на «выростах» которых изображены мифологические картинки. Всё, конечно, не настолько анатомично, как может показаться с моих слов, но «желудочные ассоциации» тронный зал породил у меня с первых секунд «знакомства», и позже они не исчезли.
Рядом с королевским дворцом – сады. Прогулка по ним – продолжение знакомства с «дворцовой жизнью». Революционеры – увы – устроили в садах подлинную разруху. Особенно удручающе выглядят теплицы. Они закрыты на замок, но, сквозь грязные стёкла, видно, что всё зелёное и цветастое внутри – умерло и, похоже, в страшных муках – от обезвоживания. Почва в теплицах растрескалась, высохла и имеет вид совершенно пустынный (в смысле – как в пустынях).
Тем не менее, непальцы посещают музей-дворец просто-таки толпами. Очень много школьных экскурсий. Школьники – чистенькие, аккуратные, в отглаженных форменных платьицах и брючках. Школьная форма для девочек часто включает брюки, а не юбки, что несколько удивило. Лица у многих детей и подростков – очень красивые. Вообще, жители Непала объективно красивей индийцев, особенно девушки. В быту они ещё и значительно деликатней, - потому особой толкотни во дворце, несмотря на обилие народа и небольшой метраж дворцовых комнат, не наблюдается.
Ну и, наконец, Бхактапур. Считается, что это своеобразный «город в городе». Этакий уголок старины в пригороде непальской столицы. На деле – сутолока и движение автомобилей там не регулируются, совсем как на Дурбар Катманду. Большинство зданий – после реставрации. Тем не менее, Бхактапур – весь целиком – признан частью всемирного наследия ЮНЕСКО. Ехали на такси – 500 непальских рупий из Тамеля. Водитель попался говорливый. Он вырулил на скоростной автобан и, во всё то время, пока ехал по нему, восторгался крутизной этой многополосной и абсолютно гладкой дороги. По его словам, участок скоростной дороги длиной в 25 километров построили японцы, и это единственное место во всём Непале, где водитель может выжать 100 км.\час. Драйвер действительно напрягал свой драндулет и даже имитировал голосом самолёт, идущий на взлёт. По приезду, конечно, уговаривал воспользоваться его услугами на обратном пути. Я предложил сделку: он подвозит нас к любому проходу в Бхактапур (хоть заднему), который не перекрыт билетной кассой, а я соглашаюсь ехать с ним назад в Катманду, да ещё доплачиваю три сотни рупий. Радостное возбуждение драйвера испарилось, и он начал уверять, что провернуть такое «никак не возможно». Ну на нет – и суда нет. Тогда гуляй, дорогой. Без тебя обойдёмся.
Как выяснилось позднее, соглашаться на «раунд трип» на одном и том же такси при поездке в Бхактапур – идея не из лучших. Дело в том, что достопримечательные места этого «города в городе» вытянуты словно бы в одну кривую линию. И самое разумное – войти через западные ворота, а потом, пройдя весь городок насквозь, выйти через противоположные, восточные. Оттуда и убраться восвояси (в Катманду). Мы так и сделали. Правда, близ восточных ворот, такси, почему-то, не водятся, зато оттуда отправляются многочисленные рейсовые автобусы в самый центр Катманду. Цена поездки – 50 непальских рупий. Феерично!
В Бхактапуре повсюду красноватого цвета кирпич контрастирует с темно-коричневым, искусно обработанным, деревом. Это важная черта так называемой архитектуры невари (невари – преобладающий этнос в Бхактапуре). Городок красив. Реставрацией его культовых сооружений занимается немецкая организация «ПРБ» (Проект Развития Бхактапура), потому всё делается «по уму». Даже обветшавшие дороги «модернизируют», перекладывая брусчатку и кирпич, а не покрывая асфальтом.
Самая известная достопримечательность Бхактапура, пожалуй, расположена на площади Тауматхи. Это высочайшая в стране пагода – Нятапол. Пять её уровней символизируют собою пять основных элементов природы - воду, землю, огонь, ветер и небо. Пагода была построена в 1703 году (практически ровесница нашего Петербурга) и оказалась достаточно крепкой, чтобы пережить землетрясение 1934 года без последствий. Так что Нятапол – не новодел. Спешите видеть, совсем как Тадж Махал!
На этом мы с Марией завершили знакомство с Катманду.
Наблюдательный и дотошный читатель наверняка спросит: почему, заявив в самом начале этого повествования, что в путешествии я платил за всё, не торгуясь, - в Катманду я дошёл до такой мелочности, что стал обманывать государство непальское и проникать в достопримечательные места «зайцем». Отвечаю. Здесь дело принципа. Я категорически ненавижу нетрудовые доходы. За работу можно заплатить больше или меньше. Я, вероятно, оплачивал её – и в Индии, и в Непале, - «по максимальной ставке». Но оплачивать чью-то наглость я не был готов, равно как и подавать милостыню. Оттого вёл себя именно так, как вёл.
За день до вылета из Катманду (предстояло возвращение в Дели) начались дожди. По ночам сверкали молнии, и дело доходило до гроз. Наученный горьким опытом, я сильно волновался насчёт пунктуальности «Эйр Индии» и насчёт её способности летать в грозу. Но волнения оказались излишни: вылетели вовремя. Таможенные процедуры перед вылетом не порадовали. Ручную кладь проверяли, в общей сложности, четыре (!!!) раза. Причём в крайний раз это происходило на лётном поле, непосредственно перед трапом самолёта. Мы с Марией умудрились прорваться в салон самолёта в первых рядах, потому в последующие сорок минут хотя бы сидели в мягких креслах и дышали прохладным кондиционированным воздухом. А наименее шустрые пассажиры-страдальцы провели всё это время на лётном поле.
В делийском аэропорту попытались просочиться в зал вылетов через транзитную зону, не выходя в город по новой (хотя индийская виза была двукратная, и до вылета в Москву оставалось почти 10 часов, никаких развлечений в вечернем Дели мы придумать себе так и не смогли). Попытка не удалась. Нам велели ожидать появления сотрудника «Аэрофлота», с целью получить от него посадочные на наш ночной рейс. Сотрудник должен был появиться ближе к полуночи. Мы уже расположились на довольно удобных креслах, приготовившись к долгому ожиданию в транзитном предбаннике, как вдруг, через полтора часа, нас позвали к стойке регистрации и выписали-таки «бординг-пассы». Мы подробности такого «изменения настроений» выяснять не стали. Поспешили переместиться в огромный зал вылетов и провели оставшееся до погружения в самолёт время – с вполне приличным комфортом. Всё-таки аэропорт Индиры Ганди – замечателен во всех отношениях. К вашим услугам – все тридцать три удовольствия, начиная от Макдоналдса, заканчивая аюрведческим массажем.
Обратный перелёт до Москвы прошёл гладко и тоскливо, как это всегда бывает при возвращении из путешествий.
Обе посещённые страны запомнятся мне надолго. Индия – как самодостаточная, динамичная и весьма комфортная для самостоятельных путешествий. Непал – как превосходное место для того, чтобы отдохнуть душой. Если я когда-нибудь перестану жить одним днём и накоплю хоть какое-то количество денежных знаков «про запас» - может, поселюсь однажды в Катманду. Там же непременно поселюсь, если захочу написать для потомков мемуары. Ну а Индия – это страна-колокольчик, страна-карнавал, страна с замечательным послевкусием. Это страна, где хорошо деятельным натурам. И пока во мне будет оставаться хоть немного азарта, я буду желать добраться до её Сиккима, её Калькутты и её пустыни Тар. Любое путешествие – словно книга. Читать её – здорово, но, по мере того, как истончается остаток страниц, становится грустно. И Индии, и Непалу посвящено немало жизней и немало книг. Одна из них – «Шантарам» Грегори Дэвида Робертса. Словами из этой книги, ослепительными, как синее небо Азии, я, пожалуй, закончу свой рассказ:
«Из этого и состоит наша жизнь. Мы делаем один шаг, затем другой. Поднимаем глаза навстречу улыбке или оскалу окружающего мира. Думаем. Действуем. Чувствуем. Добавляем свои скромные усилия к приливам и отливам добра и зла, затопляющим планету и вновь отступающим. Несем сквозь мрак свой крест в надежду следующей ночи. Бросаем наши храбрые сердца в обещание нового дня. С любовью – страстным поиском истины вне самих себя – и с надеждой – чистым невыразимым желанием быть спасенными. Ибо пока судьба ждет нас, наша жизнь продолжается. Боже, спаси нас. Боже, прости нас. Жизнь продолжается».
