Но на этот раз фестиваль русской поэзии в Германии подвернулся в непосредственной близости от моего осеннего недельного отпуска, и добрая тётенька-начальница смилостивилась добавить мне еще 2 дня. Ну, потом, купив билеты, я выпросил еще один день под видом ночного перелёта… и получилось полноценных 11 дней в Европе, только надо было все четко планировать и не хлопать ушами.
Это чтобы было понятно, отчего встав в 3 часа ночи и проработав до часу дня, я приехал домой, быстренько залез в душ, переоделся, проверил в последний раз КПД (командировка, паспорт, деньги), кинул собранные чемоданы в машину и заехал на работу за Ларисой, и мы помчались в аэропорт. Эмбраер за 25 минут полета доставил нас из Оттавы в Монреаль, где нам предстояло пересесть на рейс Эйр Канады, вылетающий в Брюссель через 50 минут.
Радуясь состоявшейся быстрой стыковке, мы купили ржаной виски в монреальском дьюти-фри и упали в кресла чистенького А-330, после чего перенеслись в приятную дрёму – а как же, целый день на ногах. Садиться в самолет в утомленном состоянии – прекрасный способ бороться с джетлагом: в самолете уснёшь, а утром проснешься в Европе, чуть помятым, но вполне отдохнувшим.
Однако всё пошло наперекосяк. Через полчаса мы проснулись от неприятного ощущения, что самолет почему-то не летел, а продолжал стоять на земле. Народ сновал по салону, а в иллюминатор все так же виднелся хвост А380 компании Эр Франс. Соседи по салону объяснили, что что-то там сломалось, вроде, кондиционер, и его пытаются починить. Становилось и вправду душновато, а потом командир с оптимизмом юного пионера возвестил, что причину удалось найти, что вот сейчас «техмоща» заменит электронную панельку, и мы полетим. Правда, после этого прошло еще 2 часа, потому что кондиционер гоняли на земле, варьируя температуру до минуса до плюса. Мда, вырисовывалась задержка, и планы на сладкие сны были нарушены возраставшей тревогой – успеем или нет. Дело в том, что в Брюсселе нам надо было взять машину напрокат и доехать до Франкфурта, чтобы выловить мою двоюродную сестру с мужем, которые решили разделить с нами тяготы европейских каникул, заняв заднее сидение прокатной машины.
Мы подшутили над Эйр Канадой в отместку, слопав двойной обед. Знаете, как это делается? Заказываешь специальное питание, ну, там без соли или без лактозы. Авиакомпании всегда упрощают себе жизнь, разнося такое питание в первую очередь, чтобы потом выдать «нормальную» еду на оставшиеся пустые столики. Поэтому спокойно прячешь первый поднос под сидением, и ждешь полтора часа, пока принесут напитки и обычное питание, а потом все это спокойненько употребляешь.
Мы заказали машину с автоматической коробкой, чтобы меняясь за рулем, отдыхать по очереди и бороться с джетлагом, а то Лариса неуютно чувствует себя с механикой – прошло много времени с тех пор, как она водила свою «девятку». В Брюсселе была большая очередь на паспортный контроль, но она рассосалась минут за 10.
А вот машины с автоматом не оказалось, и милые девушки в SIXT долго пытались найти подходящую замену, но не нашли. Предлагали BMW пятерку со скидкой в 50%, но это все равно было в 2 раза дороже обычного универсала класса компакт. Между тем новеньким Ситроеном С4 Пикассо мы остались очень довольны: туда все спокойно вмещалось и даже имелся GPS, который разговаривал по-голландски. Расход топлива был всего 4.7 литров на сотню, и питалось животное дизельным топливом.
С 3-часовым лагом, но успешно, мы домчались до аэропорта Франкфурт, пожертвовав по дороге заездом в Люксембург, выловили родственников на московском рейсе, и в кромешной темноте примчались в отель, расположенный на окраине городка Бад Эндорф, где на следующий день начинался наш фестиваль.
Отель был этакий типичный немецкий 2-этажный деревянный дом, с балкончиками и ящиками с рассадой красных цветов на этих балконах. Завтрак накрывала приятная русская девушка гастрарбайтер, но мы сказали владельцу, что хотим встать с утра пораньше, чтобы сгонять на Гроссглокнер и успеть вернуться к обеду. Хозяин пожал плечами и обещал приготовить нам завтрак в дорогу, а потом стал что-то объяснять, что Гроссглокнер «закрыт». Я точно знал, что, хотя и конец сентября, но дорога открыта, а английский у хозяина был слабенький, и он только предложил проверить информацию на интернете. При этом он стал что-то объяснять, что интернет «загрязняет окружающую среду волнами Wi-Fi» и поэтому он его включает только в случае прямой необходимости… Но, вроде бы, обещал включить.
Между тем коварный джетлаг дал о себе знать: с одной стороны, мы провели на ногах 36 часов, и очень устали, а с другой стороны, разница во времени по обе стороны Атлантики составляла еще 6 часов, которые мягко стукнули нас в темечко, сочетаясь с ржаным виски в злоумышленном синергизме.
Родственники разбудили нас утром… тоже поздновато, хотя их джетлаг работал на 4 часа в противоположную сторону. Интернет не работал. Протирая слипающиеся глаза, мы покидали в машину видеотехнику и заботливо приготовленный отелем завтрак, и помчались в сторону австрийской границы, не забыв купить виньетку на заправке.
Чудесная горная страна выплывала из рассветного тумана крутыми поворотами, склонами уходящих в невидимое холмов, небольшими селениями и теряющимися в утренних испарениях пейзажами. Вот-вот должны были проступить вершины снежных гор. Мы приближались к Гроссглокнеру и наши чувства обострялись от предвкушения скорого осуществления первой мечты нашей поездки.
Рассвело и на дороге проснулся трафик. Мы с удивлением обгоняли всякую сельхозтехнику, о наличии которой и не подозревали в этих горных районах. Трактора размером с «Беларусь» плюс минус 2 штуки плелись по извилистой горной дороге. Многие из них были облеплены народом. Некоторые тащили тючки прессованной соломы. Потом все это стало сливаться в сплошной поток, движущийся со скорость 10 км/час.
Стиснув зубы, я хладнокровно обгонял вонючие дизельные кавалькады на закрытых поворотах. Наконец, мы добрались до пропускного пункта, где нужно было оплатить въезд на Гроссглокнер. Но… не тут-то было! Вежливый господин подошел к нам и объяснил, что сегодня до полудня трасса закрыта по случаю проведения какого-то мероприятия на вершине. Мероприятия с участием всей этой сельхозтехники.
Оказывается… раз в год, в один из выходных дней, как бы в ознаменование успешной или просто оконченной уборки урожая, вся местная сельхозтехника монотонно и криволинейно движется к альпийским вершинам и оттуда, свысока, взирает на опустошенные поля и нивы и на набитые закрома той или иной родины. И никто не может вмешиваться в празднество достойных доярок и сноповязов, косарей и свиноводов, когда они распивают (распевают) национальные напитки (песни) на вершине национальных хребтов. Стояли прочие машины с доверчивыми туристами, стояли экскурсионные автобусы незадачливых турбюро, стояли и мы. Народ подкреплялся сосисками в быстро опустошаемых заведениях австрийского общепита и намеревался стоять здесь еще несколько часов, пока вся эта кавалькада не вернется обратно, фырча дизелями и разгоняясь до 15 км/час под горку.
Но был «у меня в запасе ход конем». В сумочке с документами всегда лежало мое удостоверение поэта и журналиста, открывавшее вход на любое закрытое мероприятие, и я этим неоднократно пользовался. Удостоверение было выдано британской писательской ассоциацией, с которой я сотрудничал в то время, и содержало обращение ко всем инстанциям на всех языках цивилизованных стран с просьбой содействовать предъявителю сего и пропускать его везде и всюду. Сунув руку между сидениями я стал нащупывать сумочку, но… не нашел ее. Не было ее и у Ларисы в ее сумке. Не было ее и в «кофре» с видеокамерой. Где же она? В отеле? За 150 км отсюда? В лучшем случае, да.
Назад возвращались по трассе между австрийских деревень и замков. Великолепие Австрийских Альп сияло в лучах яркого солнца, и ветер срывал снежную пелену с гранёных пиков. Остановились в МакДональдсе в какой-то деревне и сделали несколько снимков недоступного Гроссглокнера. Что ж… виноват джетлаг, в конце концов.
Некоторым утешением стало успешное выступление на фестивале, после чего я на радостях проповедовал статуйному фонтану в Бад Эндорфе.
Когда мы вернулись вечером в отель, к нашему облегчению, сумочка лежала на столике рядом у окна, готовая для путешествия. Ни паспорт, ни иные документы не понадобились нам в этом заезде, даже кредитную карточку не надо было засовывать никуда. Владелец отеля потом буркнул: «я же говорил, что Гроссглокнер закрыт!»
С тех пор трасса на Гроссглокнер прочно засела в нашем «скорбном списке незавершенных дел». Но уж если мы будем ее планировать, то в середине или в конце путешествия, а не в начале!
