1, 2
Пари, или мексиканская любовь русского журналиста
05 июн 2013, 13:47
Скучаю по Тихому океану... Вспоминаю волны...закаты...Рассказ навеян поездкой в Мексику в марте 2011.
Re: Пари, или мексиканская любовь русского журналиста
05 июн 2013, 13:51
Пари
Моя жизнь – непрекращающиеся споры. С судьбой. Тридцать один год назад она заявила – такой доходяга не выживет, это точно. Сморщенный уродец весом килограмм 250 граммов услышал, обиделся и выжил. Назло. Судьба закусила губу и затаила злобу. Так началось наше с ней противостояние.
Сколько я себя помню, я все время кому-то что-то доказывал. Если вдруг этого кого-то рядом не оказывалось, я спорил сам с собой. Понятное дело, что пари заключал я с судьбой – чье бы обличие она не принимала. Надо отдать ей должное – тридцать лет она была ко мне довольно милостива. Год назад, ей, видимо, надоели мои победы. И тогда она призвала на помощь любовь – даму безжалостную и беспринципную, крапленых карт не гнушающуюся, спорить и выигрывать в споре любящую не менее меня. И такую мы на троих кашу заварили...
Кстати о кашах - первый свой спор я помню хорошо. Тогда в роли судьбы выступил папа. Было мне года четыре, мы с ним остались вдвоем на выходные - мама уехала в командировку. Аппетит у меня всегда был хороший – благодаря этому я к четырем годам ну совсем не напоминал заморыша первых месяцев своей жизни. Этакий розовощекий упрямый крепыш. Папа сварил на завтрак манную кашу. Потому что забыл купить по поручению мамы геркулес, а утром идти в магазин не хотел. Причем не рассчитал и сварил большую кастрюлю – в которой обычно мама делала суп на три дня. Кашу он сварил, естественно, мне. Себе яичницу пожарил. А я манную кашу ненавидел. Зато обожал футбол. Папа и сказал: «Знаешь, Денис, все взрослые футболисты на завтрак съедают три таких кастрюльки. Тебе, понятное дело, и одной не осилить. Но если ты съешь по крайней мере тарелку, у тебя есть шанс в будущем стать хотя бы полузащитником». Тут папе позвонил его самый разговорчивый приятель, дядя Андрей, и я остался наедине с большой кастрюлей манной каши. Папа ее сварил на воде, поскольку вместо молока по ошибке купил кефир. Каша уже покрылась беловатой, похожей на тонкий слой талого весеннего снега, корочкой. Я смотрел на кастрюлю, кастрюля подмигивала и говорила папиным голосом – «Тебе и одной не осилить». Вернувшийся через пятнадцать минут на кухню папа обнаружил трехлитровую кастрюлю пустой. Он был уверен, что кашу я вылил в раковину - только все не мог понять, как я смог сам, без посторонней помощи, поднять такую тяжесть и даже ничего не расплескал.
Споры свои в школе я мог пересчитать по количеству разнообразнейших шрамов, синяков и переломов. За одиннадцать лет я успел сломать все, что ломалось. Бедные папа с мамой. На родительских собраниях папа всегда сидел на последнем ряду в большой дедушкиной шляпе, надвинутой на глаза – изобретательность моя в области срыва уроков – на спор, понятное дело – не имела границ.
Самое опасное время наступило, когда пришла пора выбирать свой путь в жизни. Я до сих пор удивляюсь, как мне удалось не оказаться где-нибудь на Камчатке, изучающим свойства вулканов, или в московском зоопарке, ухаживающим за белыми совами. Видимо, судьба меня пожалела, и я закончил, пусть и не блестяще, журфак МГУ и стал спортивным журналистом. Моя профессия мне нравится. Единственный минус – постоянное общение с разнообразнейшими людьми на самые неожиданные темы – риск договориться до очередного безобразного или бредового пари велик. Таким вот образом мне довелось ночевать в одном крупном итальянском музее – не буду его афишировать, дабы не дискредитировать их систему безопасности. Хотя, говори ни говори, судьба сама меня найдет. Как тогда в аэропорту Франкфурта.
Я сидел в кафе рядом с памятником Гете и пил кофе. В Макдональдсе этажом выше кофе естественно, дешевле, но я к Гете привык – много уже чашек выпил рядом с ним, коротая время стыковки. Я смаковал капучино, изучая карту Вены, где должен был через несколько часов оказаться. И тут как в старых добрых итальянских фильмах – появилась Она. Громко тараторя по телефону – я только и слышал «si, si», в обтягивающих белых джинсах и белой футболке, с двумя огромными чемоданами и целым ворохом пакетов Duty Free. Я понял, что это пари будет самым сложным и самым увлекательным в моей жизни. Судьба, коварно усмехнувшись, издевательски вопросила – «ну что, слабо, малыш?» и сразу же мне подыграла – смуглая итальянка, капризно бросив в телефон последнюю фразу, положила пакеты на диванчик в двух шагах от меня. Чересчур пышные формы и тяжеловатый нос мешали назвать ее настоящей красавицей. Сражен я был не маслянистыми черными глазами и не восхитительными волнистыми кудрями – ее вид, то, как она произносила слова, смотрела – все утверждало – я подарок, я приз, банк, который сорвет лишь герой – романа, который я пишу сама. Взгляд, на секунду задержавшийся на любом мужчине, говорил – «я достойна только лучшего, мне никто не пара, если я снизойду до тебя – это будет величайшим счастьем твоей жизни».
К тридцати годам опыт общения с представительницами противоположного пола у меня был хоть и несколько беспорядочный, но богатый и достаточно успешный. Стеснительностью я не страдаю, внешность у меня импозантная – именно такие высокие блондины-атлеты украшают обложки спортивных журналов. Основной мой принцип– напор и натиск. Когда смуглянка вернулась за столик, отстояв очередь за апельсиновым соком и булочками, я ее уже там ждал, подготовив соответствующее приветствие – в нетбуке, хвала небесам, был многоязычный словарь.
- Buongiorno, signorina. Credi all’amore a prima vista?
С чудовищным акцентом синьорина ответила по-английски:
- I am sorry, I do not speak Italian.
Я перешел на английский – его мне в свое время удалось выучить очень даже неплохо. Увы, собеседница моя оценить витиеватые комплименты, пересыпанные цитатами из Шекспира - пригодилась-таки та курсовая – могла не полностью. Как только я стал говорить нормальным человеческим языком, в беседу нашу словно подбросили хорошо просушенных березовых поленьев – так мы затрещали. Пилар оказалась мексиканкой – гремучая смесь испанской заносчивости, латиноамериканской живости, сдобренные щепоткой индейской жестокости - родом из какого-то маленького городка на тихоокеанском побережье. С первого раза я запомнил только первую часть названия – Пуэрто чего-то там. Во Франкфурте она две недели гостила у сестры и ее немецкого супруга, теперь возвращалась обратно в Мексику. Когда Пилар доедала вторую булочку, объявили рейс в Мехико. Ее имейл и телефон я уже выяснил, и все же – когда есть возможность забить гол сразу, чего еще ждать?
- Пилар, я надеюсь, ты не замужем? Как ты смотришь на то, чтобы стать женой русского журналиста?
- Ай, Денис, - она ничуть не удивилась столь стремительному предложению руки и сердца, - я не замужем, но…
Я ее перебил, - Отлично. Впрочем, мужья не вечны, а мужья таких красавиц просто не имеют морального права жить долго – надо же и о других подумать.
- Я помолвлена. Да и не только в этом дело.
- А в чем?
- Как ты будешь просить моей руки у отца? Как ты расскажешь маме, как сильно ты меня любишь? Ты не говоришь по-испански.
- Это единственное препятствие? Я выучу испанский.
- Выучишь – тогда и продолжим разговор. Мне пора.
- Пилар, последний вопрос. Когда у тебя свадьба?
- Я стану женой Лео в августе следующего года.
- Через три месяца я приеду просить твоей руки по-испански.
- Я тебе ничего не обещала, помни об этом. Nos vemos.
Самолет приземлился в Мехико. Мне нужно было найти рейс до Пуэрто Эскондидо и купить билеты. Прежде чем говорить с Пилар и ее родителями, неплохо бы было проверить мой свежеиспеченный, книжно-аудио-компьютерный испанский – хоть вон на том служащем.
- Buenas tardes, senor. Por favor, donde puedo comprar un pasaje para Puerto Escondido?
- Por aqui, senor, enfrente de esa tienda.
- Muchas gracias.
- De nada. Bien viaje.
Три месяца непрерывной зубрежки – пару раз я вечером забывал выключить магнитофон и, проснувшись среди ночи, слушал, как Хуан рассказывает Мерседес, какая хорошая погода в Лиме в декабре – даром не прошли. На внутреннем рейсе я вполне успешно и сок попросил, и со стюардессой о погоде поболтал.
Пуэрто Эскондидо, в прошлом маленький рыбачий поселок, теперь город, и город немаленький, затерянным портом его уже не назовешь. Это город волн. В Пуэрто приезжают со всего мира обветренные и загорелые, как корочка черного хлеба, и крепкие, как малосольные огурчики, серферы, съедаемые желанием поймать идеальную волну. Сюда стекаются бледнолицые новички, мечтающие в первый раз в жизни встать на доску. И живет здесь Пилар, самая красивая девушка в Мексике и самая желанная для меня – на земле.
Мы завтракали морковным кексом в Эль Кафесито – маленьком, но популярном кафе прямо через дорогу от знаменитого на весь серферный мир пляжа Зикателла. Я пил свежевыжатый манговый сок, Пилар – молочный коктейль с папайей. Платье Пилар было цвета ее коктейля – бледно-оранжевое. Океан был настолько близко, что мне казалось, что брызги огромных, закручивающихся на концах, как локоны Пилар, волн долетают до меня. Пилар, восхищенная моим знанием испанского, объясняла, что еще я должен сделать, чтобы стать достойным ее руки.
- Денис, мой дедушка был рыбаком.
- Я тоже рыбак.
- Подожди, я не закончила. Мой дядя – инструктор по серфингу. Хулио и Хуан, мои братья – серферы. Тете принадлежит самый крупный в Пуэрто магазин купальников. Вся семья связана с океаном. Я не могу выйти замуж за сухопутного человека.
- А как же твой жених Лео? Ты же говорила, что он занимается отельным бизнесом в Оахаке? У него там бассейн с искусственными волнами?
- Лео из Оахаки, это правда. В Пуэрто он приезжает каждые выходные уже много лет. И каникулы он всегда проводил здесь. Серфинг для него – не профессия, а страсть.
- А я думал, он тебя любит, а не крашенный кусок пластика с плавником. В конце-концов, я тоже могу стать серфером.
- Язык океана не выучишь за месяц, для этого и жизни мало.
- Пилар, что если я стану кататься так же хорошо, как Лео? Или лучше?
- Ты не сможешь.
- Дай мне два месяца.
- Это твой выбор. Я ничего не обещала, помни об этом.
А я-то считал, что у меня отличная физическая форма. Когда я вышел на берег после трех часов барахтанья в воде, меня шатало, как пьяницу с Казанского вокзала. После вчерашних занятий продолжали болеть руки, воды во мне было столько, что я мог спокойно не солить суп ближайшие пару дней, нос, судя по ощущениям, обгорел до волдырей. Моральное разложение тоже было налицо. Пилар, похоже, права. Нужно с рождения бултыхаться в пене, чтобы ухитриться устоять на такой маленькой доске, которую несет вперед такая большая волна. Стоп, остановил я себя. Ты хоть раз отступал? Нет. Хосе, мой инструктор, сказал ведь, что теоретически – если ты действительно этого хочешь, друг – можно научиться сносно кататься за два месяца непрерывных занятий. Тебе придется забыть обо всем другом, амиго – даже о женщинах. Хосе, ради одной девушки я готов даже забыть, как меня зовут.
Когда Пилар познакомила меня с Лео, больше всего меня поразил его – как бы это выразиться – интеллигентный, да, лучше не скажешь, вид. Я почему-то был твердо уверен в том, что увижу загорелого огромного мачо. Лео носил очки, кожа его была лишь чуть смугловатой, он был немного ниже меня и значительно уже в плечах. Несмотря на привычно жаркий для Пуэрто Эскондидо день, он был в рубашке и темных брюках. По-испански он говорил красивее, чем большинство жителей Пуэрто.
- Пилар мне все про Вас рассказала. Я восхищен Вашей настойчивостью.
- А про Вас Пилар мне рассказала прискорбно мало. Но, думаю, у нас будет шанс познакомиться поближе – в воде.
- Итак, Вы действительно согласны на предложенное Пилар пари?
- Конечно.
- Может быть, Вы не совсем осознаете степень опасности? После захода солнца в воде опасно в любом месте. Пытаться же кататься в Пунте Зикателле – почти самоубийство.
- Вы преувеличиваете. Я видел, как многие наши коллеги испытывают судьбу и в темноте.
- Да, но не в Пунте – там камни.
- Лео, может быть, это Вы не готовы на пари?
Взгляд, который, как волна, окатил меня с головы до ног, был полон вежливого бешенства.
- Я счел своим долгом предупредить Вас – поскольку Вы новичок. Я предлагаю следующее воскресенье – будет меньше народу.
- Спасибо за заботу. Новичок я или уже нет, покажет время. До встречи.
- До свидания, рад знакомству.
В воскресенье рано утром я пришел к Пунте, чтобы потренироваться в одиночестве. Пунта Зикателла – левосторонний пойнт-брейк, то есть волны там разбиваются слева о вершины подводных скал. Место хорошее и для начинающих – если бы ни камни.
Я тщательно смазал серф воском, натянул футболку, зашел в воду по пояс, лег на доску и поплыл. Солнце еще не начало свое победное испепеляющее шествие по небу. Немного неуклюжие, пеликаны ходили по песку. Ветер дул с берега, волны, разбиваясь, не теряли форму. Одна за другой, они приходили, чтобы я мог их покорить. За эти два месяца серфинг перестал быть для меня просто средством получить Пилар. Каждая удачная волна становилась маленьким пари, небольшой, но важной победой. Сейчас, правда, я постарался сосредоточиться на другом - нужно было запомнить как можно лучше, где находятся скалы – чтобы сегодня вечером, в темноте, не ошибиться.
Первый раз в жизни я, находясь на океане, пропустил закат. Огромное солнце упало в воду, пока мы готовились. У нас с Лео были одинаковые короткие доски – у него желтая, у меня – белая. Пилар серьезно отнеслась к роли судьи – морской бинокль и блокнот для записи наших с Лео удачных волн. Шансы были приблизительно равны. Я был явно сильнее физически, выносливее – мне легче плыть каждый раз обратно. Лео, меньше ростом и щуплый, лучше держал равновесие. Улыбающаяся Пилар в белом платье махнула платком. Уже было достаточно темно, синий платок показался мне черным. Немногочисленные оставшиеся в воде серферы выходили, весело перекрикиваясь, выжимали футболки и очищали доски от песка.
Я никогда не любил купаться в темноте. Мне уже приходилось это делать на спор. Тогда вода только казалась полной таинственных морских чудовищ – сейчас опасность была вполне реальной.
После первой удачной волны я перестал нервничать, сосредоточившись на белом пятне на берегу – там Пилар, мой приз за победу. Интересно, о чем сейчас думает Лео? Надеюсь, о том, что Пилар ему не видать, как дождей в Пуэрто Эскондидо в марте. И, похоже, ему приходится тяжелее, чем мне, несколько самодовольно отметил я.
Я почувствовал – еще до того, как она подошла – ее мощь. В темноте прозвучали слова Хосе – «если понимаешь, что с ней не справишься, стань с доской единым целым, обними ее, как пылкий возлюбленный – жену в первую брачную ночь, вцепись в нее, как скряга в последний песо, оставшийся в кошелке». Я последовал совету своего инструктора-поэта – только немного опоздал. Волна разлучила нас с доской и понесла меня на невидимые камни. Я ударился правой рукой. Следующая волна завертела нас вместе с доской. Я почувствовал вкус крови – менее соленой, чем океанская вода…
На месте Лео я бы сделал то же самое. Только мне кажется, что он меня спас, думая не о том, о чем бы думал я. Я бы тоже не колебался ни секунды – из-за Пилар. Еще бы – стать героем в ее глазах. Лео спасал меня, рискуя своей жизнью, потому что он не мог иначе. Я с трудом понимаю, как ему удалось в той темноте и при тех волнах доплыть со мной – бесчувственным – до берега. Он даже не мог быть уверен в том, что я жив.
Я тоже некоторое время не был в этом уверен – когда пришел в себя. Очень уж все болело. Сейчас уже легче. Самая большая потеря – правая рука. Я недостаточно хорошо знаю больничный испанский, чтобы разобраться во всех тонкостях, но что рука не действует, я понимаю и без словаря. Я услышал, как одна из сестер меня пожалела – «он ведь, кажется, пишет, журналист – как же он теперь, бедняжка, одной». На спор с ней я и написал эту историю – левой рукой.
Завтра буду требовать, чтобы меня выписали – держу пари, Пилар за Лео замуж не выйдет…
Моя жизнь – непрекращающиеся споры. С судьбой. Тридцать один год назад она заявила – такой доходяга не выживет, это точно. Сморщенный уродец весом килограмм 250 граммов услышал, обиделся и выжил. Назло. Судьба закусила губу и затаила злобу. Так началось наше с ней противостояние.
Сколько я себя помню, я все время кому-то что-то доказывал. Если вдруг этого кого-то рядом не оказывалось, я спорил сам с собой. Понятное дело, что пари заключал я с судьбой – чье бы обличие она не принимала. Надо отдать ей должное – тридцать лет она была ко мне довольно милостива. Год назад, ей, видимо, надоели мои победы. И тогда она призвала на помощь любовь – даму безжалостную и беспринципную, крапленых карт не гнушающуюся, спорить и выигрывать в споре любящую не менее меня. И такую мы на троих кашу заварили...
Кстати о кашах - первый свой спор я помню хорошо. Тогда в роли судьбы выступил папа. Было мне года четыре, мы с ним остались вдвоем на выходные - мама уехала в командировку. Аппетит у меня всегда был хороший – благодаря этому я к четырем годам ну совсем не напоминал заморыша первых месяцев своей жизни. Этакий розовощекий упрямый крепыш. Папа сварил на завтрак манную кашу. Потому что забыл купить по поручению мамы геркулес, а утром идти в магазин не хотел. Причем не рассчитал и сварил большую кастрюлю – в которой обычно мама делала суп на три дня. Кашу он сварил, естественно, мне. Себе яичницу пожарил. А я манную кашу ненавидел. Зато обожал футбол. Папа и сказал: «Знаешь, Денис, все взрослые футболисты на завтрак съедают три таких кастрюльки. Тебе, понятное дело, и одной не осилить. Но если ты съешь по крайней мере тарелку, у тебя есть шанс в будущем стать хотя бы полузащитником». Тут папе позвонил его самый разговорчивый приятель, дядя Андрей, и я остался наедине с большой кастрюлей манной каши. Папа ее сварил на воде, поскольку вместо молока по ошибке купил кефир. Каша уже покрылась беловатой, похожей на тонкий слой талого весеннего снега, корочкой. Я смотрел на кастрюлю, кастрюля подмигивала и говорила папиным голосом – «Тебе и одной не осилить». Вернувшийся через пятнадцать минут на кухню папа обнаружил трехлитровую кастрюлю пустой. Он был уверен, что кашу я вылил в раковину - только все не мог понять, как я смог сам, без посторонней помощи, поднять такую тяжесть и даже ничего не расплескал.
Споры свои в школе я мог пересчитать по количеству разнообразнейших шрамов, синяков и переломов. За одиннадцать лет я успел сломать все, что ломалось. Бедные папа с мамой. На родительских собраниях папа всегда сидел на последнем ряду в большой дедушкиной шляпе, надвинутой на глаза – изобретательность моя в области срыва уроков – на спор, понятное дело – не имела границ.
Самое опасное время наступило, когда пришла пора выбирать свой путь в жизни. Я до сих пор удивляюсь, как мне удалось не оказаться где-нибудь на Камчатке, изучающим свойства вулканов, или в московском зоопарке, ухаживающим за белыми совами. Видимо, судьба меня пожалела, и я закончил, пусть и не блестяще, журфак МГУ и стал спортивным журналистом. Моя профессия мне нравится. Единственный минус – постоянное общение с разнообразнейшими людьми на самые неожиданные темы – риск договориться до очередного безобразного или бредового пари велик. Таким вот образом мне довелось ночевать в одном крупном итальянском музее – не буду его афишировать, дабы не дискредитировать их систему безопасности. Хотя, говори ни говори, судьба сама меня найдет. Как тогда в аэропорту Франкфурта.
Я сидел в кафе рядом с памятником Гете и пил кофе. В Макдональдсе этажом выше кофе естественно, дешевле, но я к Гете привык – много уже чашек выпил рядом с ним, коротая время стыковки. Я смаковал капучино, изучая карту Вены, где должен был через несколько часов оказаться. И тут как в старых добрых итальянских фильмах – появилась Она. Громко тараторя по телефону – я только и слышал «si, si», в обтягивающих белых джинсах и белой футболке, с двумя огромными чемоданами и целым ворохом пакетов Duty Free. Я понял, что это пари будет самым сложным и самым увлекательным в моей жизни. Судьба, коварно усмехнувшись, издевательски вопросила – «ну что, слабо, малыш?» и сразу же мне подыграла – смуглая итальянка, капризно бросив в телефон последнюю фразу, положила пакеты на диванчик в двух шагах от меня. Чересчур пышные формы и тяжеловатый нос мешали назвать ее настоящей красавицей. Сражен я был не маслянистыми черными глазами и не восхитительными волнистыми кудрями – ее вид, то, как она произносила слова, смотрела – все утверждало – я подарок, я приз, банк, который сорвет лишь герой – романа, который я пишу сама. Взгляд, на секунду задержавшийся на любом мужчине, говорил – «я достойна только лучшего, мне никто не пара, если я снизойду до тебя – это будет величайшим счастьем твоей жизни».
К тридцати годам опыт общения с представительницами противоположного пола у меня был хоть и несколько беспорядочный, но богатый и достаточно успешный. Стеснительностью я не страдаю, внешность у меня импозантная – именно такие высокие блондины-атлеты украшают обложки спортивных журналов. Основной мой принцип– напор и натиск. Когда смуглянка вернулась за столик, отстояв очередь за апельсиновым соком и булочками, я ее уже там ждал, подготовив соответствующее приветствие – в нетбуке, хвала небесам, был многоязычный словарь.
- Buongiorno, signorina. Credi all’amore a prima vista?
С чудовищным акцентом синьорина ответила по-английски:
- I am sorry, I do not speak Italian.
Я перешел на английский – его мне в свое время удалось выучить очень даже неплохо. Увы, собеседница моя оценить витиеватые комплименты, пересыпанные цитатами из Шекспира - пригодилась-таки та курсовая – могла не полностью. Как только я стал говорить нормальным человеческим языком, в беседу нашу словно подбросили хорошо просушенных березовых поленьев – так мы затрещали. Пилар оказалась мексиканкой – гремучая смесь испанской заносчивости, латиноамериканской живости, сдобренные щепоткой индейской жестокости - родом из какого-то маленького городка на тихоокеанском побережье. С первого раза я запомнил только первую часть названия – Пуэрто чего-то там. Во Франкфурте она две недели гостила у сестры и ее немецкого супруга, теперь возвращалась обратно в Мексику. Когда Пилар доедала вторую булочку, объявили рейс в Мехико. Ее имейл и телефон я уже выяснил, и все же – когда есть возможность забить гол сразу, чего еще ждать?
- Пилар, я надеюсь, ты не замужем? Как ты смотришь на то, чтобы стать женой русского журналиста?
- Ай, Денис, - она ничуть не удивилась столь стремительному предложению руки и сердца, - я не замужем, но…
Я ее перебил, - Отлично. Впрочем, мужья не вечны, а мужья таких красавиц просто не имеют морального права жить долго – надо же и о других подумать.
- Я помолвлена. Да и не только в этом дело.
- А в чем?
- Как ты будешь просить моей руки у отца? Как ты расскажешь маме, как сильно ты меня любишь? Ты не говоришь по-испански.
- Это единственное препятствие? Я выучу испанский.
- Выучишь – тогда и продолжим разговор. Мне пора.
- Пилар, последний вопрос. Когда у тебя свадьба?
- Я стану женой Лео в августе следующего года.
- Через три месяца я приеду просить твоей руки по-испански.
- Я тебе ничего не обещала, помни об этом. Nos vemos.
Самолет приземлился в Мехико. Мне нужно было найти рейс до Пуэрто Эскондидо и купить билеты. Прежде чем говорить с Пилар и ее родителями, неплохо бы было проверить мой свежеиспеченный, книжно-аудио-компьютерный испанский – хоть вон на том служащем.
- Buenas tardes, senor. Por favor, donde puedo comprar un pasaje para Puerto Escondido?
- Por aqui, senor, enfrente de esa tienda.
- Muchas gracias.
- De nada. Bien viaje.
Три месяца непрерывной зубрежки – пару раз я вечером забывал выключить магнитофон и, проснувшись среди ночи, слушал, как Хуан рассказывает Мерседес, какая хорошая погода в Лиме в декабре – даром не прошли. На внутреннем рейсе я вполне успешно и сок попросил, и со стюардессой о погоде поболтал.
Пуэрто Эскондидо, в прошлом маленький рыбачий поселок, теперь город, и город немаленький, затерянным портом его уже не назовешь. Это город волн. В Пуэрто приезжают со всего мира обветренные и загорелые, как корочка черного хлеба, и крепкие, как малосольные огурчики, серферы, съедаемые желанием поймать идеальную волну. Сюда стекаются бледнолицые новички, мечтающие в первый раз в жизни встать на доску. И живет здесь Пилар, самая красивая девушка в Мексике и самая желанная для меня – на земле.
Мы завтракали морковным кексом в Эль Кафесито – маленьком, но популярном кафе прямо через дорогу от знаменитого на весь серферный мир пляжа Зикателла. Я пил свежевыжатый манговый сок, Пилар – молочный коктейль с папайей. Платье Пилар было цвета ее коктейля – бледно-оранжевое. Океан был настолько близко, что мне казалось, что брызги огромных, закручивающихся на концах, как локоны Пилар, волн долетают до меня. Пилар, восхищенная моим знанием испанского, объясняла, что еще я должен сделать, чтобы стать достойным ее руки.
- Денис, мой дедушка был рыбаком.
- Я тоже рыбак.
- Подожди, я не закончила. Мой дядя – инструктор по серфингу. Хулио и Хуан, мои братья – серферы. Тете принадлежит самый крупный в Пуэрто магазин купальников. Вся семья связана с океаном. Я не могу выйти замуж за сухопутного человека.
- А как же твой жених Лео? Ты же говорила, что он занимается отельным бизнесом в Оахаке? У него там бассейн с искусственными волнами?
- Лео из Оахаки, это правда. В Пуэрто он приезжает каждые выходные уже много лет. И каникулы он всегда проводил здесь. Серфинг для него – не профессия, а страсть.
- А я думал, он тебя любит, а не крашенный кусок пластика с плавником. В конце-концов, я тоже могу стать серфером.
- Язык океана не выучишь за месяц, для этого и жизни мало.
- Пилар, что если я стану кататься так же хорошо, как Лео? Или лучше?
- Ты не сможешь.
- Дай мне два месяца.
- Это твой выбор. Я ничего не обещала, помни об этом.
А я-то считал, что у меня отличная физическая форма. Когда я вышел на берег после трех часов барахтанья в воде, меня шатало, как пьяницу с Казанского вокзала. После вчерашних занятий продолжали болеть руки, воды во мне было столько, что я мог спокойно не солить суп ближайшие пару дней, нос, судя по ощущениям, обгорел до волдырей. Моральное разложение тоже было налицо. Пилар, похоже, права. Нужно с рождения бултыхаться в пене, чтобы ухитриться устоять на такой маленькой доске, которую несет вперед такая большая волна. Стоп, остановил я себя. Ты хоть раз отступал? Нет. Хосе, мой инструктор, сказал ведь, что теоретически – если ты действительно этого хочешь, друг – можно научиться сносно кататься за два месяца непрерывных занятий. Тебе придется забыть обо всем другом, амиго – даже о женщинах. Хосе, ради одной девушки я готов даже забыть, как меня зовут.
Когда Пилар познакомила меня с Лео, больше всего меня поразил его – как бы это выразиться – интеллигентный, да, лучше не скажешь, вид. Я почему-то был твердо уверен в том, что увижу загорелого огромного мачо. Лео носил очки, кожа его была лишь чуть смугловатой, он был немного ниже меня и значительно уже в плечах. Несмотря на привычно жаркий для Пуэрто Эскондидо день, он был в рубашке и темных брюках. По-испански он говорил красивее, чем большинство жителей Пуэрто.
- Пилар мне все про Вас рассказала. Я восхищен Вашей настойчивостью.
- А про Вас Пилар мне рассказала прискорбно мало. Но, думаю, у нас будет шанс познакомиться поближе – в воде.
- Итак, Вы действительно согласны на предложенное Пилар пари?
- Конечно.
- Может быть, Вы не совсем осознаете степень опасности? После захода солнца в воде опасно в любом месте. Пытаться же кататься в Пунте Зикателле – почти самоубийство.
- Вы преувеличиваете. Я видел, как многие наши коллеги испытывают судьбу и в темноте.
- Да, но не в Пунте – там камни.
- Лео, может быть, это Вы не готовы на пари?
Взгляд, который, как волна, окатил меня с головы до ног, был полон вежливого бешенства.
- Я счел своим долгом предупредить Вас – поскольку Вы новичок. Я предлагаю следующее воскресенье – будет меньше народу.
- Спасибо за заботу. Новичок я или уже нет, покажет время. До встречи.
- До свидания, рад знакомству.
В воскресенье рано утром я пришел к Пунте, чтобы потренироваться в одиночестве. Пунта Зикателла – левосторонний пойнт-брейк, то есть волны там разбиваются слева о вершины подводных скал. Место хорошее и для начинающих – если бы ни камни.
Я тщательно смазал серф воском, натянул футболку, зашел в воду по пояс, лег на доску и поплыл. Солнце еще не начало свое победное испепеляющее шествие по небу. Немного неуклюжие, пеликаны ходили по песку. Ветер дул с берега, волны, разбиваясь, не теряли форму. Одна за другой, они приходили, чтобы я мог их покорить. За эти два месяца серфинг перестал быть для меня просто средством получить Пилар. Каждая удачная волна становилась маленьким пари, небольшой, но важной победой. Сейчас, правда, я постарался сосредоточиться на другом - нужно было запомнить как можно лучше, где находятся скалы – чтобы сегодня вечером, в темноте, не ошибиться.
Первый раз в жизни я, находясь на океане, пропустил закат. Огромное солнце упало в воду, пока мы готовились. У нас с Лео были одинаковые короткие доски – у него желтая, у меня – белая. Пилар серьезно отнеслась к роли судьи – морской бинокль и блокнот для записи наших с Лео удачных волн. Шансы были приблизительно равны. Я был явно сильнее физически, выносливее – мне легче плыть каждый раз обратно. Лео, меньше ростом и щуплый, лучше держал равновесие. Улыбающаяся Пилар в белом платье махнула платком. Уже было достаточно темно, синий платок показался мне черным. Немногочисленные оставшиеся в воде серферы выходили, весело перекрикиваясь, выжимали футболки и очищали доски от песка.
Я никогда не любил купаться в темноте. Мне уже приходилось это делать на спор. Тогда вода только казалась полной таинственных морских чудовищ – сейчас опасность была вполне реальной.
После первой удачной волны я перестал нервничать, сосредоточившись на белом пятне на берегу – там Пилар, мой приз за победу. Интересно, о чем сейчас думает Лео? Надеюсь, о том, что Пилар ему не видать, как дождей в Пуэрто Эскондидо в марте. И, похоже, ему приходится тяжелее, чем мне, несколько самодовольно отметил я.
Я почувствовал – еще до того, как она подошла – ее мощь. В темноте прозвучали слова Хосе – «если понимаешь, что с ней не справишься, стань с доской единым целым, обними ее, как пылкий возлюбленный – жену в первую брачную ночь, вцепись в нее, как скряга в последний песо, оставшийся в кошелке». Я последовал совету своего инструктора-поэта – только немного опоздал. Волна разлучила нас с доской и понесла меня на невидимые камни. Я ударился правой рукой. Следующая волна завертела нас вместе с доской. Я почувствовал вкус крови – менее соленой, чем океанская вода…
На месте Лео я бы сделал то же самое. Только мне кажется, что он меня спас, думая не о том, о чем бы думал я. Я бы тоже не колебался ни секунды – из-за Пилар. Еще бы – стать героем в ее глазах. Лео спасал меня, рискуя своей жизнью, потому что он не мог иначе. Я с трудом понимаю, как ему удалось в той темноте и при тех волнах доплыть со мной – бесчувственным – до берега. Он даже не мог быть уверен в том, что я жив.
Я тоже некоторое время не был в этом уверен – когда пришел в себя. Очень уж все болело. Сейчас уже легче. Самая большая потеря – правая рука. Я недостаточно хорошо знаю больничный испанский, чтобы разобраться во всех тонкостях, но что рука не действует, я понимаю и без словаря. Я услышал, как одна из сестер меня пожалела – «он ведь, кажется, пишет, журналист – как же он теперь, бедняжка, одной». На спор с ней я и написал эту историю – левой рукой.
Завтра буду требовать, чтобы меня выписали – держу пари, Пилар за Лео замуж не выйдет…
Re: Пари, или мексиканская любовь русского журналиста
05 июн 2013, 13:54
У вас нет необходимых прав для просмотра вложений в этом сообщении.
Re: Пари, или мексиканская любовь русского журналиста
05 июн 2013, 13:56
У вас нет необходимых прав для просмотра вложений в этом сообщении.
Re: Пари, или мексиканская любовь русского журналиста
05 июн 2013, 14:00
У вас нет необходимых прав для просмотра вложений в этом сообщении.
Re: Пари, или мексиканская любовь русского журналиста
05 июн 2013, 14:06
У вас нет необходимых прав для просмотра вложений в этом сообщении.
Re: Пари, или мексиканская любовь русского журналиста
05 июн 2013, 14:20
найс!
Re: Пари, или мексиканская любовь русского журналиста
05 июн 2013, 14:27
Спасибо
Re: Пари, или мексиканская любовь русского журналиста
05 июн 2013, 15:05
Как красиво! В какой-то момент захотелось, чтобы это всё было правдой и обязательно со счастливым продолжением...
Плюсую
Плюсую
Re: Пари, или мексиканская любовь русского журналиста
05 июн 2013, 15:57
Спасибо Вам
Открытые концы тем и хороши - у читателя есть возможность выбора - пить шампанское на свадьбе или оплакивать несложившееся счастье героев
Открытые концы тем и хороши - у читателя есть возможность выбора - пить шампанское на свадьбе или оплакивать несложившееся счастье героев
Re: Пари, или мексиканская любовь русского журналиста
05 июн 2013, 16:06
романтишно)голосую за свадьбу!) ))
Re: Пари, или мексиканская любовь русского журналиста
05 июн 2013, 16:10
Happy April
Про голосование - отличная идея)) По итогам напишем продолжение истории
Про голосование - отличная идея)) По итогам напишем продолжение истории
Re: Пари, или мексиканская любовь русского журналиста
05 июн 2013, 17:20
White Kitten писал(а) 05 июн 2013, 16:10: По итогам напишем продолжение истории
Ой, а можно продолжение прям щас? Если что - я тоже за свадьбу))
Re: Пари, или мексиканская любовь русского журналиста
05 июн 2013, 18:16
Что то хрень какая то получается ! В профиле пол женский и возраст 27 , а сейчас пишет что 31 год назад увидел(а) белый свет . Да и прошлые опусы от женского рода повествовались , а сейчас от мужского . Поясните .
Последний раз редактировалось мамонтов 05 июн 2013, 21:56, всего редактировалось 1 раз.
Re: Пари, или мексиканская любовь русского журналиста
05 июн 2013, 18:28
мамонтов писал(а) 05 июн 2013, 18:16:Что то хрень какая то получается ! В профиле пол женский и возраст 27 , а сейчас пишет что 31 год назад увидел(а) белый свет . Да и прошлые опусы от женского рада повествовались , а сейчас от мужского . Поясните .
White Kitten писал(а) 05 июн 2013, 13:47:Рассказ навеян поездкой в Мексику в марте 2011.
Это просто рассказ.
Re: Пари, или мексиканская любовь русского журналиста
06 июн 2013, 08:24
мамонтов писал(а) 05 июн 2013, 18:16:Что то хрень какая то получается ! В профиле пол женский и возраст 27 , а сейчас пишет что 31 год назад увидел(а) белый свет . Да и прошлые опусы от женского рода повествовались , а сейчас от мужского . Поясните .
Tetty уже, в общем-то пояснила - спасибо - но я все-таки дополню...
Если бы это был отчет, то я поместила бы его в подфорум "Мексика". Где, кстати, как Вы верно заметили, есть отчет от первого лица женского пола, то есть от меня
Данное произведение - просто рассказ, помещенный, соответственно, в подраздел "Проба пера". А рассказ может быть даже от лица утюга ну или пятилетнего мустанга-иноходца Это уж как получится
Мамонтов,
Подумала и решила, что правду скрывать нет смысла - у меня раздвоение личности)) Специально для Вас - читайте в "азиатской пробе пера" Урок плавания. Там меня уже зовут Константин и я помолодела
tetty писал(а) 05 июн 2013, 17:20:White Kitten писал(а) 05 июн 2013, 16:10: По итогам напишем продолжение истории
Ой, а можно продолжение прям щас? Если что - я тоже за свадьбу))
Нужно побольше голосов набрать
Ну а если серьезно - пусть свадьба будет в мечтах...А то Санта-Барбара какая-то получится.
Re: Пари, или мексиканская любовь русского журналиста
06 июн 2013, 12:26
А папин голос, возможно, сказал бы:White Kitten писал(а) 05 июн 2013, 13:51:Судьба, коварно усмехнувшись, издевательски вопросила – «ну что, слабо, малыш?»
White Kitten писал(а) 05 июн 2013, 13:51:Тебе, понятное дело, и одной не осилить...
Ну а мы, наслаждаясь изящной пробой легкого пера, просто подождем...
Нет ничего невозможного для человека, который так поэтично об этом говорит)))White Kitten писал(а) 05 июн 2013, 13:51:Каша уже покрылась беловатой, похожей на тонкий слой талого весеннего снега, корочкой.
Re: Пари, или мексиканская любовь русского журналиста
09 июн 2013, 17:32
Нет ничего невозможного для человека, который так поэтично об этом говорит)))[/quote]иголочник писал(а) 06 июн 2013, 12:26: Каша уже покрылась беловатой, похожей на тонкий слой талого весеннего снега, корочкой.
Видимо, до сих пор живы в душе воспоминания о детском садике Меня дома, к счастью, манной кашей не мучали
Иголочник, спасибо))
Re: Пари, или мексиканская любовь русского журналиста
13 июн 2013, 11:23
tetty писал(а) 05 июн 2013, 17:20:White Kitten писал(а) 05 июн 2013, 16:10: По итогам напишем продолжение истории
Ой, а можно продолжение прям щас? Если что - я тоже за свадьбу))
Просили свадьбу - пожалуйста.
Читаем здесь Иван-да-Марья. Любовь "по-египетски": мужской взгляд.
Герои, правда, другие, да и страна, похоже, не та, но уж как получилось
Re: Пари, или мексиканская любовь русского журналиста
13 июн 2013, 19:53
Завтра буду требовать, чтобы меня выписали – держу пари, Пилар за Лео замуж не выйдет…
"...Я слышу речь не мальчика, но мужа..." )))
1, 2
Powered by phpBB © phpBB Group.